Книги из серии "Артефакт-детектив"

– Скажи, давно он здесь живет? Голос женщины был ломким, неуверенным. И сама она сцепила пальцы под подбородком, с трудом сдерживаясь, чтобы самым позорным образом не впиться в деревянные борта. Не завизжать. Не потребовать, чтобы ее вернули к старой пристани. А оттуда, подхватив саквояж, кинуться к деревеньке. Глядишь, и выйдет убраться дотемна… Но куда? И дальше как быть? Нет, без его помощи женщине не обойтись. И согласившись на его условия, она не отступит. Игра? Пускай. Ему думается,…

Она снова открыла глаза и робко, испуганно взглянула на пол. Ботинки никуда не делись, они стояли на прежнем месте. Здоровенные ботинки на толстой рубчатой подошве. Ежик у нее на руках зашевелился, сонно забормотал. – Спи, маленький! – заворковала Юля и двинулась к двери своей комнаты… но тут вторая дверь, которую она никогда не открывала, со скрипом открылась. Юля застыла посреди коридора, в ужасе глядя на эту дверь. Дверь полностью распахнулась, и на пороге появилось страшное существо,…

– Он сказал, что туда меня не повезет; если он такой плохой, то ехать мне на автобусе… – И ты поехала? – глаза Лариски полыхнули. – Поехала. Съездила и тут же вернулась. Тетя Веня объявилась и маму в свой санаторий забрала. Ты же знаешь тетку… Я еще порадовалась… я давно предлагала, так разве мама послушает? А от тетки она точно не отобьется… Сушки были пресными. – Вот я и… домой… звонить не стала… сюрприз… – Дура, – ласково произнесла Лариса и, дотянувшись, погладила Женьку по всклоченным…

Смуглый человек пытался понять, что с ним только что произошло. Было ли это на самом деле, или от жары и усталости с ним случился короткий обморок? В последнее время у него часто случались такие обмороки. Иногда они сопровождались галлюцинациями. Но никогда эти галлюцинации не были такими яркими, такими достоверными и правдоподобными. Он слишком хорошо, слишком отчетливо помнил темную комнату и людей в масках древних богов. Он помнил их слова, помнил, какое важное дело они доверили ему. И…

Он видел страх в чужих глазах. Отчаяние. Ощущал, как бьется под ним тяжелое сильное тело, не способное вырваться. И слышал хрип. И видел, как глаза тускнеют, теряя жизнь. Каплю за каплей. Он и сам задыхался вместе с жертвой и, задохнувшись, заново учился дышать. С каждым вдохом мир обретал новые краски. А он сам, едва ли не с детства лишенный этой способности – чувствовать, – обретал ее. Ненадолго. Сначала хватало на год… потом окружающий мир вновь тускнел. Краски выцветали. Звуки гасли. Все…

– Я это говорила? – изумилась Маша. – И еще много такой же чуши, – угрюмо подтвердила Танька. Маша поникла головой и тяжко вздохнула. – Теперь точно не передумаю, – сказала она после долго молчания, – теперь уже полный край. Домой боюсь идти, бить он меня начал. – Бить? – Таньку наконец проняло. – Да тише ты, – прошипела Маша, – вон, люди оглядываются. – Да какие тут люди, все свои! – отмахнулась Танька. – Кому какое дело? То-то я гляжу, морда у тебя какая-то не такая… – Это зажило…

И вот однажды, затосковав от корректорской поденщины в модном журнале «Я выбираю красивых людей!» (от их красоты уже челюсти сводило, будто от килограмма подпорченных лимонов, съеденных без сахара), за которую платили удручающе мало, да еще и уверенности в завтрашнем дне не было никакой (многолюдный штат редакции был укомплектован исключительно «своими», за которыми стояли держатели акций и спонсоры, а Лидия была «чужая», за ней никто не стоял, да и не было у нее ничего, кроме репутации блистательного…

Ирина прижала к себе реликвию. Сияние исчезло, видимо, золотое сердце светилось только в лучах солнца, которые падали с потолка пещеры. Сейчас она увидит, что представляет собой Сердце Тьмы. Хотя она, кажется, уже догадывалась… Она знает, чему именно поклонялись индейские жрецы. Ирина положила золотое сердце на саркофаг. Она заметила крошечные замочки на футляре, расстегнула их. Раздалось мелодичное позвякивание. В этот миг на последней ступеньке лестницы возник Валера Попондополо. Увидев Ирину…

Для большей убедительности Витек обтер браслет о выпачканные в пыли штаны и вложил в руку парнишки. Тот впился глазами в стальные цветы, рассматривая точеные лица горгон и прикидывая выгодность сделки. Подняв клубы пыли, девчонка затормозила каблуками, остановив качели, и тоже уставилась на браслет. – Как тебе? – обернулся парнишка к своей подружке. – Мне нравится, – смущенно зарделась она. – Будешь носить? – Конечно… – Ладно, считай, что это подарок на день рождения.…

Но на этот раз пламя, словно желая опровергнуть Касины самонадеянные выводы, разгорелось и начало радостно пожирать старательно сложенные сухие веточки. – Ну что, хранительница очага! – победно взглянул на нее Кирилл, – забирай свои слова обратно. – Забираю, забираю, – не стала нарываться на конфликт Кася и, поднимаясь, засобиралась. – Ты куда? – Пока вода кипит, схожу на хутор. – Так рано?! – удивился он. – Они рано встают, – откликнулась Кася, – а потом у нас молоко кончилось. …

Наши дни, Франция «Раз, два, три, четыре… Десять, пятнадцать… Двадцать шесть… тридцать девять…» – Господа, всех прошу перейти в малый салон. «Сорок пять… пятьдесят три…» – Господа, убедительная просьба – ничего не трогать, особенно обивку мебели и фарфор. «Пятьдесят… шестьдесят… семьдесят… восемьдесят… восемьдесят три… Восемьдесят три!» Ничего себе, аж шея замлела… – Мадам, прошу, мы все вас ждем. – Ах, извините! Алёна так улыбнулась высокому, худощавому, невыносимо корректному…

Однако давайте отвлечемся от мифологии и вернемся к реальности. Алёна купила браслет, потому что он ей просто до дрожи понравился, и прямиком из магазина направилась к ювелиру, благо в двух кварталах от ее дома открылась небольшая мастерская. – Вообще мы только по золоту работаем, – сказал стоявший за прилавком парень. Во лбу у него смешно торчала небольшая черная лупа, какие обычно носят в глазу часовщики. Лупа была привязана к шнурку и вздета на голову – наверное, чтобы не мешала. – По серебру,…

– Какая есть. Папа говорил, что не стоит стыдиться своей работы. Работа, какая бы ни была, лучше безделья. Впрочем, слабое утешение. – Какая есть, – задумчиво повторил поверенный. И снова во взгляде его мелькнуло… Что? Сочувствие? Сомнительно, чтобы этот человек способен был кому-то сочувствовать. – Вот. Он достал из кармана бумажку. – Что это? – Чек. – Поверенный подвинул его к Жанне пальцем. – Этого хватит, чтобы закрыть вопрос с кредитом. Ваша бабушка, Жанна, очень и очень состоятельная…

Так я познакомилась с Костей. В качестве компенсации новый знакомый пригласил меня в свой клуб. Лиловая вывеска «Эротика» не привлекала внимания с улицы, но, судя по обилию публики, популярность заведения была огромна. Я вошла внутрь и обомлела. В моей голове, голове самой обычной бухгалтерши, не укладывалось, что подобное заведение может функционировать в центре Москвы. Децибелы грохочущей музыки зашкаливали. Зал из стекла и бетона поражал воображение обилием зеркал и отражающихся в них огней. Практически…

– Нечего тебе тут смотреть! – проговорил дядька Тихон, поднимаясь навстречу незнакомцу. – Нечего тебе тут делать! Тут покои цесаревича, его высочества Павла Петровича! – Ты не больно-то умничай! – Страшный человек сунул под нос дядьке огромный кулак, потом повернулся, взглянул на Поля, усмехнулся страшным, беззубым ртом: – Ишь ты, Павел Петрович! Ну, живи пока! Тут же он исчез, захлопнув за собой дверь, прогремели, удаляясь, тяжелые шаги. – Кто это был? – прошептал Поль,…

Верховная Жрица продолжила свой путь, ее молчаливый спутник тенью следовал за ней. — Ты думаешь, мы все правильно поняли? — Да, все правильно, — прозвучал никому не слышный ответ. Жрица уже привыкла к тому, что Человек Без Лица мог разговаривать совершенно неслышно. Она чувствовала его слова где-то внутри, словно они сами собой появлялись в ее голове. И еще она знала, что ни одна из ее мыслей не скрыта от ее спутника. Это было даром человека в маске: слышать и понимать невысказанное.…

– Улыбайся. Голос ее, тихий, не голос – но змеиное шипение, – до сих пор стоит в ушах. А с ним оживают воспоминания. – Прочь, – просит женщина, но ее-то шепот не слышен. Проклятье ее жизни, даже когда она кричала, ее не слышали. А теперь уж… собрались у постели, смотрят, ждут, когда она, Маргарита Валуа, испустит последний вздох, и тогда объявят о смерти. Обрадовался бы Генрих, бывший супруг, когда б случилось ему дожить до нынешнего дня? С ним не получилось стать женой, но вот…

Тина поглядела на него искоса. Господи, ну за что ей все это? Потратить свои законные выходные на такое вот, с позволения сказать, приключение. Замечательный вышел уик-энд! И ведь это еще не конец, им, судя по всему, предстоит еще ночевка в машине. Ну за каким чертом она согласилась на эту поездку? Нужно было еще утром, когда увидела за окном дождь, отговорить Кирилла. Да попробуй его отговори, он ведь упрямый, как стадо ослов! Ну, тогда вообще отказаться… Послать его подальше и продолжать спать.…