Социально-философская фантастика

Глава 1 Когда Азамат рассказал мне, что названия месяцев на Муданге происходят от архаичных имен разных богов и каждый месяц посвящен своему богу, мне не потребовалось ни заглядывать в календарь, ни обращаться к Старейшинам, чтобы предсказать, что рожать я буду на стыке месяца Укун-Тингир и месяца Ирлик-хона. Сезоны на Муданге неравной длины: весной и осенью по пять месяцев, а летом и зимой по шесть, только зимой еще несколько дней съедаются, потому что год составляет немножко меньше двадцати…

Мы живем в Дистрикте-12, в районе, прозванном Шлак. По утрам здесь обычно полно народу. Шахтеры торопятся на смену. Мужчины и женщины с согнутыми спинами, распухшими коленями. Многие уже давно оставили всякие попытки вычистить угольную пыль из-под обломанных ногтей и отмыть грязь, въевшуюся в морщины на изможденных лицах. Сегодня черные, усыпанные шлаком улицы безлюдны. Окна приземистых серых домишек закрыты ставнями. Жатва начнется в два. Можно и поспать. Если получится. Наш дом почти на окраине…

Глава 1 С тех пор как наш и без того разнообразный быт пополнился норовистым подростком, каждое утро начинается с краткого гуйхалаха неизвестно кому, чтобы сегодня день прошел мирно и не слишком угрюмо. Честно говоря, когда я обнаружила, что у моего мужа есть ребенок от прежней невесты, я ожидала, что это мне будет тяжело с ним выстроить отношения, а получается вовсе наоборот: со мной у Кира контакт, мир и довольство, а с Азаматом не пойми что. Вчера вот опять были проблемы, не знаю, может, Азамату…

— Малыш, загляни в Интернет, пробка зверская в город, стою уже полчаса, не двигаясь. — Голос у него был слегка раздраженный, как у человека, который не любит опаздывать, но тревоги в голосе не было — я точно помню, тревоги еще не было. Я спустила ноги с кровати и какое-то время сидела неподвижно, просыпаясь, поплелась в кабинет, включила ноутбук — кажется, по дороге я завернула на кухню и налила себе чашку кофе — он еще не успел остыть, я прихлебывала теплый кофе из чашки и ждала, пока загрузится…

Гейл уже наверняка спустился на вызывающем тошноту подъемнике в бездну и вгрызается в угольный пласт. Я знаю, что творится там, внизу . В школе нас каждый год водили туда на экскурсии. В раннем детстве шахта порождала у меня попросту неприятные ощущения. Тоннели навевали клаустрофобию, затхлый воздух и темнота даже не позволяли свободно вздохнуть. Но после того как взрывом убило папу и нескольких его товарищей, я с трудом заставляла себя войти в подъемник. Ежегодная экскурсия превратилась и пытку.…

Я использую технику, которую предложил один из докторов. Я начинаю с самых простых вещей, которые, насколько я знаю верны, и перехожу к более сложному. От списка начинает кружиться голова... Мое имя Китнисс Эвердин. Мне семнадцать. Мой дом - Дистрикт 12. Я учавствовала в Голодных Играх. Я сбежала. Капитолий ненавидит меня. Пит - узник. Он, как полагают, мертв. Вероятней всего, что он мертв. Возможно, для всех будет лучше, если он мертв...  - Китнисс, мне снизиться? Голос моего лучшего друга…

Вот же суки! У мусорных баков уже стоит троица моих "коллег" по несчастью. Знаю только одного из них. Дед Андрей - седой мужик с отросшей бородой. Мы с ним иногда пересекаемся в этом районе и стараемся друг другу не мешать. Двое других выглядят помоложе. Все трое о чём-то спорят. Делаю несколько шагов, стараясь держаться около стенки. Может получится что-то вытащить, пока они ругаются? В глазах всё едва-ли не плывёт вокруг. Меня замечают, когда я уже в паре шагов от ближайшего бака. - А ты…

* * * Пролог На поверхность Земли каждый год выпадает несколько тысяч тонн космического вещества. Основная его часть приходится на частицы от миллиметра и менее, люди их, как правило, не замечают. «Гостей» чуть покрупнее нередко можно увидеть в ясные ночи, их называют метеоры или «падающие звезды», они безобидно сгорают в плотных слоях атмосферы, радуя глаз и позволяя загадывать желания. Объекты от килограмма, а иногда и менее, прежде чем погибнуть, успевают преодолеть значительное расстояние,…

Уже возле самой машины – нащупывая в кармане твердый картонный прямоугольник продовольственного талона, стараясь встать поближе к хмурому контролеру в черном армейском респираторе, выбрасывающему прямо из кузова серые одинаковые коробки и время от времени монотонно и невнятно повторяющему одну и ту же фразу: «По одному. По одному, я сказал. На шаг отойдите. Отойдите, женщина», и в то же время не столкнуться ни с кем из прочих столпившихся возле грузовика людей, не скользнуть рукавом или полой пальто, –…

Но сейчас мы здесь с дружественным визитом. Поэтому укрывшись за деревом, кричу в сторону часовых. - Боевая группа "Бродяги". К главе Безводного. Пропуск имеется. Они оба прячутся за своим укреплением, выставив дула автоматов в бойницы. Судя по всему совещаются. Потом один из них в ответ кричит, что нужно подождать. Его напарник неловко выбирается и бежит по улице вглубь деревни. Через минуту возвращается. Видимо отправил первого попавшегося гражданского за руководством. Михаил прибывает минут…

— И чем же? — Выкидышем… — Вот как?! — Да, именно так. Истина в споре рождается крайне редко. Увы, увы… Чаще всего участники дискуссии остаются при своих точках зрения. Истина — это фантом, который всегда находится рядом с нами, но он очень расплывчат, неопределёнен и редко кому даёт шанс себя познать. БОГ лениво выпустил из себя очередную струю дыма, а потом вальяжно произнёс: — Ты знаешь, люблю периодически побеседовать с кем-нибудь, а особенно с тобой, всё равно о чём. Быть долгое время…

Чушь, конечно. Значение имеет только происходящее в купе, только те слова, которые сейчас скажу. – Я решил, – начал я. Вышло сипло и фальшиво. Хмыкнув, попытался расслабить горло и без всякого удивления обнаружил, что все тело, видимо уже давно, сковано предельным мышечным напряжением. Крутанул головой, сделал пару движений плечами, с хрустом разминаясь, поморщился из-за тупой боли под левой лопаткой и уже нормальным голосом повторил: – Я решил. Март семьдесят седьмого, в себя. 9 июля 2015…

Но как он оказался в темном лифте, кто его родители и кто он вообще такой, бедняга вспомнить не мог. Он даже фамилии своей не знал. В памяти всплывали образы каких-то людей, однако понять, кто они, не получалось, – вместо лиц виделись лишь расплывчатые цветовые пятна. Он безуспешно силился припомнить хотя бы одного знакомого человека или обрывок разговора. Плавно покачиваясь, лифт продолжал подниматься. Томас перестал обращать внимание на противный скрежет цепей, тянувших кабину вверх. Казалось,…

Мальчик шел по переходу, все убыстряя и убыстряя шаг. Откуда-то лилась музыка, тихая, едва слышная, но удивительно приятная. Тонкое пение флейты, шелест гитарных струн, перезвон ксилофона. Музыка звала, музыка торопила. Егор увернулся от спешащей навстречу компании, обогнал плетущегося еле-еле пьяненького и веселого мужичка. Из головы будто выдуло все мысли, он уже почти бежал. Музыка звала. В нее уже вплетались слова… пока невнятные, слишком тихие, но такие манящие. Егор выскочил из перехода,…

Парус. Белый парус. Невозможно! Да, время от времени какой-нибудь псих телепортируется на доске для серфинга или виндсерфинга и скользит по морю до границ частного пространства, но охранник бдит — за это ему и платят, — и чаще всего любители острых ощущений ловят высокую волну и тут же телепортируются в другое место. Но никто больше не плавает на… яхте. Белый парус между тем приближался. Кто-то использует судно как средство передвижения. Бред какой-то… — Ко мне, Рольф. …

Но в роковой июньский день шестьдесят пятого Диккенс имел все основания для довольства собой. Семью годами ранее писатель расстался со своей женой Кэтрин, которая, по всей видимости, за двадцать два года супружества сильно провинилась перед ним, безропотно произведя на свет десятерых детей и претерпев несколько выкидышей, но с неизменным смирением снося бесконечные придирки и упреки вечно недовольного мужа и потакая каждой его прихоти. Достойным своим поведением она внушила Диккенсу столь глубокое…

Может ли бессмысленная и беспощадная толерантность уничтожить конкретную страну? В теории – может. Та же ювенальная юстиция в своих «продвинутых» формах способна превратить воспитание ребенка в тяжелое испытание с непредсказуемым исходом и полностью разрушить институт традиционной семьи. На практике же вымирающее коренное население будет быстро замещено совсем нетолерантными мигрантами, которые демократическим путем придут к власти и немедленно отменят всю демократию с толерантностью. Страна в этом…

— Ходили, выбирали, кого усыновить, — продолжал Виталик доверительным, без тени смущения тоном, каким говорят с самыми близкими людьми. — Еще, паскуды, смотрели так на каждого, разговаривали с каждым так… будто его уже и выбрали. Я потом целый месяц ждал, когда меня Мария позовет. Несколько раз прямо слышал: «Гашников! Виталий!» В коридор выбегал. А там никого… Вот, может быть, и ты так же? — Нет, — уверенно ответил Валька и снова поправил очки. — Мне не показалось. Слушай, не отвлекай, ладно?…

Кот меня ненавидит. По меньшей мере не доверяет. Уже несколько лет прошло, а помнит, наверное, как я хотела утопить его в ведре, когда сестра притащила его котенком в дом. Тощего, блохастого. От глистов чуть не лопался. Только такого нахлебника мне и не хватало! Но Прим так упрашивала, плакала… Пришлось оставить. Может, оно и к лучшему. Есть кому мышей ловить. Кот оказался прирожденным охотником. Бывает, даже с крысами справляется. Паразитов мама ему вывела. Когда потрошу добычу, я иногда бросаю…

— Катерина! — рявкнул дьяк, разом суровея. — Опомнись! Что ты себе позволяешь?! — И добавил, тревожно оглянувшись и понизив голос: — Ты что, Чака, нас ведь могут услышать. Но дочь не собиралась сдаваться. — Кто это нас услышит? — с вызовом поинтересовалась она. — Дворовые? Так ты их сегодня всех отпустил. А если кто и остался в доме, так Мистер Томпсон давно бы предупредил. Мы в дерьмовой ситуации, Старик! И об этом надо говорить. Кто тебе скажет, если не я? Сперва Центр заставляет нас арендовать…