Книги из серии "Библиотека поэта. Большая серия"

Памяти 1873—75 гг. Я врагами в тюрьме погребён, Но живу всё ещё год от году… В дни тяжёлой борьбы за свободу Было время моих похорон. За железной тюремной решёткой, За сырой и холодной стеной Ярким светом горят предо мной Эти дни моей жизни короткой. Вспоминается мне та пора, Как по нивам родимого края Раздалось, мужика пробуждая, Слово братства, свободы, добра… Как в смятеньи подняли тревогу Слуги мрака, оков и цепей И покровом терновых ветвей Застилали к народу дорогу……

Который? Когда на бессонное ложе Рассыплются бреда цветы, Какая отвага, о боже, Какие победы мечты!.. Откинув докучную маску, Не чувствуя уз бытия, В какую волшебную сказку Вольется свободное я! Там все, что на сердце годами Пугливо таил я от всех, Рассыплется ярко звездами, Прорвется, как дерзостный смех... Там в дымных топазах запястий Так тихо мне Ночь говорит; Нездешней мучительной страсти Огнем она черным горит... Но я... безучастен пред…

СТИХОТВОРЕНИЯ ЛИЦЕЙСКОГО ПЕРИОДА 1812–1817 РУССКАЯ ПЕСНЯ Как разнесся слух по Петрополю, Слух прискорбнейший россиянину, Что во матушку Москву каменну Взошли варвары иноземныи. То усл’ыхавши, отставной сержант Подозвал к себе сына милого, Отдавал ему свой булатный меч И, обняв его, говорил тогда: «Вот, любезный сын, сабля острая, Неприятелей разил коей я, Бывал часто с ней на сражениях, Умирать хотел за отечество И за батюшку царя белого. Но тогда перестал…

С Мюнхена началась и дружба Тютчева с Генрихом Гейне — самым смелым и свободомыслящим писателем тогдашней Германии. На поэзию Гейне Тютчев откликался до самого конца своей жизни — то переводами, то свободными вариациями, то цитатами или полуцитатами из стихов Гейне в собственных стихах. Связи Тютчева с культурой Запада иногда изображаются односторонне — их сводят к немецким только связям. На деле же для Тютчева имели немалое значение и другие европейские авторы: он усвоил поэзию Байрона, не однажды…

Осень Свет золотой в алтаре, В окнах — цветистые стекла. Я прихожу в этот храм на заре, Осенью сердце поблекло… Вещее сердце — поблёкло… Грустно. Осень пирует, Осень развесила красные ткани, Ликует… Ветер — как стон запоздалых рыданий. Листья шуршат и, взлетая, танцуют. Светлое утро. Я в церкви. Так рано. Зыблется золото в медленных звуках органа, Сердце вздыхает покорней, размерной, Изъязвленное иглами терний, Иглами терний осенних… Терний — осенних.…

ОСЕНЬ Настала осень; непогоды Несутся в тучах от морей; Угрюмеет лицо природы, Не весел вид нагих полей; Леса оделись синей тьмою, Туман гуляет над землею И омрачает свет очей. Всё умирает, охладело; Пространство дали почернело; Нахмурил брови белый день; Дожди бессменные полились; К людям в соседки поселились Тоска и сон, хандра и лень. Так точно немочь старца скучна; Так точно тоже для меня Всегда водяна и докучна Глупца пустая болтовня. ПОСЛАНИЕ…

«Белогвардейцы! Гордиев узел…» «Надобно смело признаться. Лира!..» «Если душа родилась крылатой…» «Под рокот гражданских бурь…» «Колыбель, овеянная красным!..» «Ты дал нам мужества…» «Поступью сановнически-гордой…» «Над черною пучиной водною…» «Бури-вьюги, вихри-ветры вас взлелеяли…» «Царь и Бог! Простите малым…» Памяти А. А. Стаховича Але С<ергею> Э<фрону> «Дорожкою простонародною…» Бальмонту 1920 г «Я эту книгу поручаю ветру…» Блоку Ex —…

1847,1855 «Странное чувство какое-то в несколько дней овладело…» Странное чувство какое-то в несколько дней овладело Телом моим и душой, целым моим существом: Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья Детские, резвые — сам даже понять не могу. Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет Утренний запах цветов и птичек звонкие песни — Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем! Да как взгляну…

Клир С нами бог! С нами бог! Супостат изнемог, Мы крепки: покоряйтесь, языцы! Пастырь Он услышал наш глас, Он стал крепко за нас, Он явился во блеске денницы [19] ! Клир С нами бог! С нами бог! Супостат изнемог, Мы крепки: покоряйтесь, языцы! 19 Денница — заря. Пастырь Он щиты их сломил, Ярый огнь воздымил, И вихрь бурный пожрал их станицы! Клир С нами бог! С нами бог! Супостат…

Изучением песен и романсов литературного происхождения занимались и другие советские фольклористы и литературоведы — Н. П. Андреев, Ю. М. Соколов, В. И. Чичеров, А. М. Новикова, А. В. Позднеев. Специальные разыскания вели и музыковеды — Б. Вольман, Е. Гиппиус, А. Глумов, М. Друскин, Т. Ливанова, А. Шилов, В. Васина-Гроссман, Д. Житомирский, А. Сохор, Б. Добровольский и другие, чьи работы, к сожалению,…

«В армии я был на разной работе: полевым информатором, трижды военком маршевых рот, военком армейского конского запаса и ремонтных мастерских…» [3] Впечатления этих лет впоследствии легли в основу лучших произведений Уткина о гражданской войне — поэмы «Двадцатый», «Сибирских песен», знаменитой «Комсомольской песни» («Мальчишку шлепнули в Иркутске…»). Конец 1922 года — поворотный момент в биографии Уткина. Он становится репортером иркутской газеты «Власть труда», и вскоре имя его начинает…

Хилый,                робко вошел я,                                             а встретили косо. Навсегда я подробно запомнил полы. Я, заморыш,                      их выучил собственным носом, находясь в основании кучи-малы. Надо представить себе такую картину реально, включая разноцветные валенки, в которых, за неимением других, является в школу этот гаврош. Разноцветные валенки — невольный вызов: их обладателя надо толкнуть, чтоб знал свое место. Чем-то символическим предстает…

«Как вдовьи выплаканные глаза…» «Как по команде, в ряд построены вагоны…» «Горб на твоей душе, горб на спине…» НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА «Радость птицы — свобода, радость крыльев — полет…» КАНТАРА «Слезливый зябкий дождь на катафалк косится…» ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ К ПРОСТЫМ ГРУЗЧИКАМ ГАЛИЛЕЯ ИЕРУСАЛИМ «Благослови меня на бездорожья…» «Кого, тоскуя, крылья мельниц ждут?..» «Передайте ваш день облакам, как привет с кораблей…» «Дороги на ноги надеты, словно…

Всегда искреннее и непосредственное, тревожное лирическое борение стало главнейшей чертой поэзии Сосюры. Ее «лица необщее выраженье» постоянно несло на себе приметы времени в его неустанном движении вперед. А истоки этого движения — в Донбассе, Донбасс стал песенной колыбелью поэта и его поэтической средой и судьбой, главнейшим объектом художественного изображения. 1 Владимир Николаевич Сосюра родился 6 января 1898 года на станции Дебальцево (ныне Донецкая область). Сызмала тяжелые испытания…

…голубые от заката, невероятные леса… — и теперь весь захвачен …листопадом, переломившейся водой, уральским пригородом, градом, подрагиваньем всех сердец, степями, стеклами, морозом… («Ну, как мне, девочка, о том…») Здесь явственно заметно стремление поэта в обычном увидеть невероятное, его увлеченность подчеркнутой звукописью стиха, игрой фонетических поворотов слова («пригородом, градом, подрагиваньем»), т. е. всем тем, от чего он впоследствии решительно откажется.…

Орда пришла, кощунствуя орала, Что нет тебя! И кровь лилась рекой. За это ты врагов своих карала Своею беспощадною рукой… …На всех путях стоят твои дозоры, Идут полки за отчий край родной, И почернели светлые озера И воды рек от вражьей крови злой. Так я писал, обращаясь к Беларуси, в 1944 году. Я увидел ее смертельно израненной, потому что поистине неистовствовал над ней фашист. На месте Минска, на месте множества сел и городов дымились развалины. Но она воскресла, Беларусь,…

Он весь — в строках этой надписи-посвящения своего первого стихотворного сборника. Тогда он приехал к нам в Москву из Одессы, высокорослый, ширококостный веселый рабочий парень. Приехал и поразил нас «лица необщим выраженьем», своеобразными, талантливыми стихами, полными бунтующей радости жизни. И у нас, тогдашних поэтов, не было сомнения, что из Вадима «выпишется» самый сильный и интересный из всех известных нам поэтов-рабочих. Он рос от стиха к стиху. Но пришла война, и этот поэт-жизнелюб встал…

40-е годы — это время, когда полного расцвета творческих сил должно было бы достигнуть пушкинское поколение. Ведь сверстникам Пушкина к началу 40-х годов было около сорока лет. Но поэты этого поколения не пережили своей молодости. Еще до ранней кончины Пушкина русская литература потеряла Рылеева, Веневитинова, Грибоедова, Дельвига, а непосредственно вслед за Пушкиным — Полежаева, Одоевского, Дениса Давыдова, Козлова. В начале 40-х годов еще появляются в журналах и выходят отдельными сборниками стихотворения…