Книги из серии "Интриги, тайны и любовь"

— Простите? — Муж мой, Филипп Филиппыч, он в нашем доме за дворника, сторожа, швейцара и так, помощь на все руки. — Собеседница чуть улыбнулась при упоминании имени мужа, да спохватилась. — Втроем живем: барышня моя — Софья Алексеевна Алтухова, я при ней и мой муж. Я в этом доме всю жизнь, в барских покоях с детства росла. Замуж вышла, да за мужем подалась в Петербург. Он на фабрику устроился, да только не повезло ему — калекой сделался, без ноги остался. Я к барыне покойной в ноги кинулась, она…

Миша! Господи Боже Ты мой! Он же придет нынче, а она не одета еще, и волосы не прибраны! Маша с тревогой заглянула в зеркало. Так и есть, лицо припухло, глаза вроде как заплаканы. Она вздохнула и принялась приводить себя в порядок. Через полчаса в то же зеркало уже смотрелась милая улыбчивая барышня лет двадцати с темными каштановыми волосами. Ее нельзя было назвать идеалом красоты, но было нечто притягательное. Карие глаза, слегка вздернутый носик, чуть припухлая нижняя губа, милые ямочки на нежных…

Помимо грязей, доктор предписал ему купания в соленой воде лимана, именуемой рапой. Сердюков, страшно стесняясь своего худого костистого тела, старался приходить, когда на пляже присутствовало как можно меньше купальщиков. Скинув в кабинке одежду, он, вжав голову в плечи, быстрой трусцой устремлялся на мостки и поскорее окунался в жгучую соленую воду. Потом спешил обратно, сотрясаясь всем телом, чувствуя, как на коже выступают мелкие бисеринки соли. Через неделю своего пребывания на курорте, несмотря…

Она несколько раз непроизвольно обернулась назад, но их дом уже скрылся за поворотом. Утром она надеялась, что шум, вызванный выходом книги, заставит отца переменить решение съехать на дачу. Ведь еще не сезон, вокруг не будет ни души. Там и в разгар лета-то не очень много соседей, а сейчас и вовсе нет никого! Однако Вениамин Александрович остался непоколебим в своем решении. В дорогу они отправились после изрядной ссоры, искры которой все еще тлели. – Ты не понимаешь, это часть моего образа! Я…

— Катерине Андреевне передай, что выехали в «Уютное». Более пока ничего, поняла? Ни словечка! Сам все скажу. Сыну ни слова! Едем! До вокзала домчали на лихаче. Роев расплатился, не глядя. Видавший виды лихач только покачал головой. Эка барина разобрало. Успели на трехчасовой поезд с Царскосельского вокзала. Всю дорогу Роев молчал, не спрашивал никаких подробностей. Ему надо было подготовить себя к встрече с любимой женщиной, обожаемой женщиной. Он грезил этим свиданием весь год, рисовал себе картины…

– Да, да, конечно! – торопливо проговорила Аполония и поспешила в другую комнату за деньгами. – Вот тебе, а теперь поскорее отправь письмо! – Премного благодарствуйте! – Горничная скользнула цепким взором по немного растерянному лицу барыни и быстро вышла вон. «Догадывается! Плохо я умею лгать! Актриса из меня негодная! Господи, помоги Андрюше! Куда же он запропастился?» Аполония Станиславовна глянула на себя в зеркало. Лицо было бледное, выражение лица слишком напряженное. Она почти бездумно…

Они вышли из комнат и двинулись на задний двор, где и находился злополучный колодец. Хозяйка дома немного поотстала, и страж порядка бесстрашно подошел к колодцу. Полагая, что все услышанное им фантазии и бред, он заглянул в отверстие и тотчас же с ужасом отпрянул назад. Со дна на него глядели горящие глаза, и они, несомненно, принадлежали живому существу. – Господи, помилуй! – прошептал полицейский. – Неужто там еще?! – ужаснулась старуха. Околоточный кивнул и снова приблизился к краю колодца.…