Книги из серии "Миры Роберта Хайнлайна"

Только вот со Стариком тогда работать больше не доведется. А для меня это много значит. Хотя начальственной твердости ему, конечно, не занимать. Этот человек вполне способен сказать: — Парни, нам нужно удобрить вот это дерево. Прыгайте в яму, и я вас засыплю. Мы прыгнем. Все как один. И если у него будет хотя бы пятидесятитрехпроцентная уверенность, что это Дерево Свободы, он похоронит нас заживо. Старик поднялся из-за стола и, прихрамывая, двинулся мне навстречу с этакой зловещей ухмылкой…

Но он вспомнил о нескольких розовых кустах, которые не принадлежали миссис Стюарт и тем самым, по мнению Луммокса, не принадлежали вообще никому. Они росли в соседнем садике семейства Донахью, и Луммокс прикинул, что у него есть возможность добраться до этих «ничейных» роз… Усадьба Стюартов была ограждена бетонной стеной высотой в десять футов. Луммокс никогда не помышлял забраться на стену, хотя время от времени обкусывал ее верхушку. За домом в стене был небольшой проем, где дождевые и подпочвенные…

Чей-то дискант в стороне пожаловался: — Двадцатичетырехчасовая готовность! Да уже меньше двадцати часов осталось. Это просто нечестно! — Какая разница? — откликнулась вторая девушка. — Лучше бы они, начинали прямо сейчас. Я все равно сегодня не засну. — Но если нам полагается двадцать четыре часа на подготовку, должны быть двадцать четыре часа. Чтобы все было справедливо. Еще одна участница будущих испытаний, высокая зулусская девушка, мягко усмехнулась. — А ты пойди скажи об этом Мастеру.…

— Разве? — Да, должен! Мать совсем потеряла аппетит… и все из-за какой-то дурацкой пуговицы, торчащей у тебя в ухе. Нельзя же так! — Перестань, Дьюк! Когда ты стал жить отдельно от нас, мы договорились оставаться друзьями. И я всегда рад выслушать твое мнение, как мнение друга. Но все это не дает тебе права встревать между мной и твоей матерью — моей женой. — Но Хьюберт… — протянула его жена. — Прости, Грейс. — Ты слишком строг с мальчиком. Это беспокоит меня. — Дьюк уже не мальчик.…

— Бросьте врать, дружище, — ответил я. — Если вы жук-землеед, то я — мэр Тихо-Сити. Держу пари, вам пришлось опрокинуть больше стаканов на Марсе, — добавил я, отметив ту осторожность, с которой он поднимал стакан — явный признак привычки к малой силе тяжести, — нежели на Земле. — А ну-ка, засохни, — прервал он меня, почти не шевеля губами. — Откуда ты взял, что я вояжер [2] ? Ты ж меня в первый раз видишь. — Извините, — ответил я. — Вы можете выдавать себя за кого угодно. Но глаза-то у меня…

Я вовсе не против замужества. Думаю, мне не придется долго искать мужчину по вкусу. В этих записках можно быть откровенной – зачем скромничать, если никто их не прочтет, пока я не стану старой и знаменитой, а до тех пор я десять раз успею переписать все набело. Но я все-таки подстраховываюсь: пишу по-английски древнемарсианскими письменами. Па мог бы разгадать этот шифр, но он никогда не тронет моих бумаг без разрешения. Он умница и не опекает меня по мелочам. А вот мой братец Кларк вполне может…

Я вовсе не против замужества. Думаю, мне не придется долго искать мужчину по вкусу. В этих записках можно быть откровенной — зачем скромничать, если никто их не прочтет, пока я не стану старой и знаменитой, а до тех пор я десять раз успею переписать все набело. Но я все-таки подстраховываюсь: пишу по-английски древнемарсианскими письменами. Па мог бы разгадать этот шифр, но он никогда не тронет моих бумаг без разрешения. Он умница и не опекает меня по мелочам. А вот мой братец Кларк вполне может…

Он расстегнул “молнию” скафандра, стянул его и повесил на вешалку у дверей. Там уже висел скафандр Фрэнсиса с маской, имитирующий боевую раскраску индейского воина, и скафандр доктора с маской без орнамента. Теперь Джим остался в модных на Марсе комнатных ярко-красных шортах. – Я и спалил, – объяснил Фрэнсис, – но она зашевелилась, когда я ее тронул. Я хотел отрезать хвост, сделать бусы. – Значит, плохо спалил. Может, в ней полно яиц осталось. А для кого бусы? – Не…

— Привет, Джим. Я убил водоискалку, да только палец о шип наколол. — Прекрати ерзать! — скомандовал доктор. — Щиплется, — пожаловался Фрэнсис. — Так и надо. — Как это тебя угораздило? — не успокаивался Джим. — Ты что ж, не знаешь, что их нельзя трогать? Спалил сразу — и все тут. Он расстегнул «молнию» скафандра, стянул его и повесил на вешалку у дверей. Там уже висел скафандр Фрэнсиса с маской, имитирующий боевую раскраску индейского воина, и скафандр доктора с маской без орнамента. Теперь…

Глаза мальчика и форма его ушей заставили Баслима предположить, что его потомками были земляне, которых не коснулись мутации; но утверждать это с уверенностью было трудно, потому что мальчик был мал. Он почувствовал, что бродяга смотрит на него, и бросил ответный взгляд. Грохот смолк, и здоровый щеголь, сидящий в первом ряду, лениво махнул платком аукционеру: «Не теряй времени, болтун. Покажи нам нечто вроде предыдущего номера». – Прошу прощения, благородный сэр. Я должен вести торг по порядку…

— Лот девяносто семь, — повторил аукционист. — Чудесный здоровый парень. Может использоваться как паж или подмастерье. Дамы и господа, представьте себе, что он попал в ваш дом. Взгляните на… Его слова потонули в визге звездолета, набиравшего скорость при старте с космодрома у него за спиной. Старый нищий по прозвищу Калека Баслим изогнулся всем своим полуобнаженным телом и, прищурив единственный глаз, заглянул за край помоста. По его мнению, мальчик мало чем походил на вышколенного домашнего…

— Мы ничего не покупаем, мальчики, — и никого не принимаем на работу. — А корабли вы продаете? — спросил Кастор. — Случается, но не часто, — взглянула на него девушка. — Тогда скажите своему боссу, что мы хотим его видеть. — А в чем дело, мальчики? — Она подняла брови. — Мистер Экизян человек занятой. — Пойдем к венгру, Кас, — сказал Поллукс. — Здесь дела не делаются. — Пожалуй, ты прав. Девушка посмотрела на них, пожала…

Машины замигали огоньками, начали вылетать карточки, и вскоре экипаж был подобран: Капитан Майкл Брант, тридцати шести лет, командир, пилот, астрогатор, запасной повар, запасной фотограф, специалист по корабельным системам. Доктор Винифред Кобурн Брант, сорока одного года, семантик, медсестра, баталер, историк. Мистер Фрэнсис Кс. Сини, двадцати восьми лет, старший помощник, второй пилот, астрогатор, астрофизик, фотограф. Доктор Ольга Ковалик Сини, двадцати девяти лет, повар, биохимик, гидропоник.…

А упрямым папа был. Он мог заплатить ежегодный подушный налог за нас, лишних, подать заявление на квартиру для семерых и смириться перед неизбежным. После этого он мог подать заявление с просьбой о пересмотре для нашей семьи лимита. Вместо всего этого он каждый год требовал освобождения нас, близнецов, от налога, что каждый раз кончалось одинаково – он платил наш подушный налог чеком со штампом «ОПЛАЧЕНО БЕЗ СОГЛАСИЯ», а мы семеро продолжали жить в квартире для пятерых. Когда мы с Пэтом были маленькими,…

— Паназиаты? — Нет. Не паназиаты. Насколько мне известно, противник о существовании Цитадели не подозревает. Нет, это мы сами устроили. Один эксперимент прошел слишком удачно. Доктор Ледбеттер занимался поисками средства… — Это неважно, полковник. К кому теперь перешло командование? Я должен передать приказ. — Командование? Помилуйте, мы еще не успели с этим разобраться. Минутку. — Он обвел глазами комнату. — Хм-м-м. Из тех, кто здесь, старший по званию я, а больше…

– И какова цель вашего обследования? – поинтересовался Монро-Альфа. – А нуждается ли оно в цели? Говорю же, я его только что придумал. – К тому же ваши числовые данные слишком скудны, чтобы на них можно было опереться. Основываясь на столь мизерном количестве данных, вам не удастся построить кривой. Кроме того, сами условия не поддаются проверке. А следовательно, и ваши результаты не означают ровным счетом ничего. Гамильтон закатил глаза. – Услышь меня, Старший Брат, –…

— И какова цель вашего обследования? — поинтересовался Монро-Альфа. — А нуждается ли оно в цели? Говорю же, я его только что придумал. — К тому же ваши числовые данные слишком скудны, чтобы на них можно было опереться. Основываясь на столь мизерном количестве данных, вам не удастся построить кривой. Кроме того, сами условия не поддаются проверке. А следовательно, и ваши результаты не означают ровным счетом ничего. Гамильтон закатил глаза. — Услышь меня, Старший Брат, — тихо проговорил он. —…

(«Душа»? А у собаки она есть? А как насчет таракана?) Учтите, что еще до всех модификаций Майк был сконструирован так, чтобы отвечать на вопросы, исходя из неполной информации – точно так же, как это делаете вы. Отсюда все эти «хомо-ориентированный» и «многокритериальный» в его титуле. Так что «свобода воли» была у Майка изначально, и ее границы расширялись по мере усложнения его собственной структуры и накопления знаний. Только не требуйте, чтобы я давал вам определение «свободы воли». Если вам…