Книги из серии "Телохранитель Евгения Охотникова"

Но девочка не приняла моего шутливо-ободрительного тона. Хлюпая враз покрасневшим носом, она вытирала слезы тыльной стороной ладоней и кривила губы, готовясь вот-вот выдать мне новую порцию плача. Чтобы опередить ее, я быстро сказала: – А правда, ты мороженого не хочешь? Шоколадного, с вафлями и орехами? От неожиданности она часто-часто захлопала мокрыми глазами. Я еще раз подумала, какие они странные, эти глаза: вздернутые к вискам веки делали девочку похожей на японку. Если бы кто-нибудь…

— И как он — в порядке? — Говорю тебе — как молодой. Не хуже Лешки Лукина, кстати. Лешка, баран, что-то дуется на меня. К тому же его грымза так его пасет, что он и пискнуть без ее ведома не может. Вот ведь попалась ему жинка. А говорил: люблю, трамвай куплю… Взял да и женился, причем на старухе. Ей же сорок пять. — А твоему Эллеру — чуть ли не пятьдесят пять! Он, конечно, знаменитость, тебе круто подвезло.., но только зачем на Лукина бочку катить? У него жена тоже не последняя. Говорят, что…

Едва узкая полоска света вырвалась из заточения, пронзая щель между дверью и порогом, как крепкая мужская рука одного из собровцев оттолкнула меня в сторону. Основным условием, поставленным передо мной до начала штурма, было мое неучастие в операции. Несмотря на возражения, мне позволено было выступить только в скромной роли приманки, все остальное должны были сделать собровцы. Я стояла, прижавшись спиной к стене, и наблюдала заключительную часть своей нелегкой, утомительной работы. Его взяли быстро…

Тот неторопливо кивнул головой и повернулся к хозяину кабинета. — Игорь, ты уже объяснил барышне, зачем мы ее пригласили? — старческим брюзжащим голосом поинтересовался Федор Петрович. Кадык его заходил вверх-вниз. Выцветшие синие глаза требовательно смотрели на Шмыгунова. — Я думал, вы сами все объясните, — почтительно ответил тот. — Объясни все сам. Если что непонятно, я у себя буду. Зайдете тогда ко мне. Игорь Сергеевич помог ему встать с кресла и проводил до двери кабинета. У порога Федор…

Приходилось мне слышать подобные эпитеты, но только в адрес любимых деток. А тут к собаке такая нежность. Не иначе старушка совсем одинокая, вот и приходится все чувства направлять на нее. Удрать, что ли, побыстрее? А то ведь заговорит… Потом вообще не отвяжешься. Но старушка не производила неприятного впечатления. Я вдруг поняла, что она раззадорила мое любопытство. Они с собакой — такая необычная парочка. — Симпатичная, — все же отвесила я комплимент Марысе. — И умная, наверное? — Разумеется, —…

Получив на пограничном контроле штамп в паспорте, я присоединилась к высокой привлекательной девушке, из-за которой или, точнее, благодаря которой я и оказалась в первые июньские дни здесь, в аэропорту, и собиралась ближайшую неделю провести в ее компании на турецком побережье. — Вика! — громко окликнул мою спутницу молодой сероглазый мужчина уже с «той стороны границы». Вика повернулась в его сторону, высоко подняла руку и приветливо помахала ему на прощание. На ее запястье маленьким солнцем…

Голубоглазый вновь нажал на кнопку звонка, на этот раз он держал свой палец на ребристой поверхности в два раза дольше. — В самом деле тишина… Он позвонил еще и еще раз. — Что будем делать? — Может быть, зайдем? Двое парней обернулись и с надеждой в честных глазах посмотрели на мужчину со шрамом. Тот тяжело вздохнул, будто перед ним были кредиторы, требующие уплаты за космический карточный долг, и, по-прежнему не говоря ни слова, полез в карман, доставая отмычки. А вот теперь сценарий…

* * * Мы катили на длинном черном «Ситроене» по главной улице города. Собралась я минут за пятнадцать. Не потому что парнишек пожалела, а просто надоело копаться. Оделась я, как и подобало при подобных случаях, — по-деловому. Белая кофта, темная блузка. Вот только юбка несколько коротковата, но пусть хоть кто-нибудь скажет, что это плохо — рост у меня около ста восьмидесяти сантиметров, и в свои двадцать восемь лет я выгляжу очень даже ничего. Мужчины, по крайней мере, на улицах оборачиваются…

Кошкин несколько смешался. С минуту помолчав, он заговорил: — Ну-у, каждый бизнесмен должен опасаться… Конкуренты там, мафия… — Видя по моему лицу, что такая формулировка меня не устраивает, он поджал губы: — И вообще, я вам плачу, кажется, не за то, чтобы вы задавали мне вопросы. Правильно? Я развела руками: — Как хотите… Он немного помолчал, глядя на дно своего стакана. Спросил: — Ну так как? Вы согласны? Странно все это было — дрянное кафе, отвратительный коктейль, и вдруг — огромная…

– Девушка, у вас свободно? – На соседний стул плюхнулся мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в длинные шорты и несвежую цветастую рубаху. Он был непомерно высок, худ и костляв, а голове его явно не помешало бы близкое знакомство с расческой. – Нет, – отрезала я. – У меня назначена встреча. – С подругой? Ничего страшного, пообедаем втроем, – не смутился тот. – А это вам. На столе между стаканом сока и вазочкой с мороженым появились три подвядшие розочки и две еще менее свежие гвоздики. …

Я резко развернулась и быстрым движением повернула балконную ручку вперед и вниз. Распахнувшаяся дверь впустила в комнату холодное дыхание осенней ночи. И сразу же прямо мне на руки упала… женщина. Молодая. Красивая. В одном нижнем белье и — без сознания. На вид ей было не больше двадцати — двадцати двух лет. И даже сейчас, несмотря на мертвенную бледность, эту девушку можно было назвать очень хорошенькой. Не красивой, как я сначала подумала, а именно хорошенькой — с той милой припухлостью…

— Какие же дела у тебя, что родную тетю можно побоку? — поинтересовалась она. — Опять ножи метать будешь или бить кулаками по палке, как ты там ее бишь называешь? — Макивара, — подсказала я и горячо возразила: — Что ты, ты для меня важнее любого дела. Только одна проблема, я договорилась… — Надеюсь, это милый молодой человек, который в тебя пылко влюблен, и у вас с ним свидание? — перебила меня тетя. — Если это так, я приму твой отказ. Но если это опять проклятая работа и какой-нибудь уголовник,…

Тетя кивнула и избавила меня от дальнейших приставаний. Я посмотрела на нее и подумала, что мне здорово повезло. После смерти матери я переехала в Тарасов, а тетя Мила позволила остановиться у нее и жить до тех пор, пока не подыщу себе что-нибудь свое. Со временем она стала относиться ко мне, как к родной дочери, детей-то у нее самой никогда не было, и всю нерастраченную материнскую любовь и заботу она обратила на меня. Кроме нее, у меня родственников практически не осталось. Хотя вообще-то был отец,…

Тетя приняла мое притворство за чистую монету. — Вон тот за соседним столиком, толстый, лысый. Только не смотри на него в открытую. Он уже третий раз заказывает эту песню для братвы. Явно — не школьный учитель. А эти рядом с ним — охрана. Какие рожи! И наколки везде. — Тетя, порой твои дедуктивные способности меня даже пугают. — Я допила вино и взялась за мясной рулет с грибами. — Похоже, тебя это мало волнует. — Тетя сузила глаза и посмотрела на меня с подозрением: — А вдруг перестрелка? Бандиты…

— Голодную смерть на время отложим, — предложила я. — Так о чем я говорила? Да… Мои тренировки. Тетя, я — телохранитель, и без поддержания хорошей физической формы я буду подвергать опасности и клиента, и себя. — Меня волнуешь только ты и твоя безопасность, — сурово сказала тетя Мила. — Какие-то дяди, которых ты охраняешь, мне до лампочки. Пойми, Женя, не должна молодая красивая девушка заниматься таким ремеслом. Я не стала объяснять в очередной раз, что не мыслю себя в другой роли. Порвав отношения…

«Они явно пришли по мою душу. Но кто они такие и кто их послал?» — спрашивала я себя уже в который раз, наблюдая за великаном. Интуиция подсказывала, что пришли они не с добром. — Хорошо, пойдемте в зал! — рявкнул на товарищей Миша и, обращаясь ко мне, сказал: — Не бойся, я буду драться вполсилы. — Все двинулись к выходу из тренажерного зала. — Я и не боюсь, — буркнула я, следуя за толпой. В соседнем зале проводились тренировки по восточным единоборствам. Я выбрала свободный татами и поманила…

— Вы ведь должны были в Англию улететь, Аркадий Владимирович. У вас что, снова проблемы? — не унималась я. Я была настоящим профессионалом, в моей работе телохранителем никогда не было промашек. Я заканчивала свою работу только тогда, когда на сто процентов была уверена, что моему клиенту ничто и никто не угрожает. Но звонок Аркадия Владимировича встревожил меня; неужели его проблемы не решены, неужели я недоделала свою работу? Не может быть. — Что случилось, Аркадий Владимирович? — Я настойчиво…

Я вовсе не бросилась с криком за ними следом. Наоборот, спокойно пошла обычным шагом, сливаясь с прохожими и стараясь держаться потока, который двигался возле стены, — мои обидчики шли по центру тротуара, и я заметила, что рыжий пару раз оглянулся. Дождавшись, пока эта парочка пройдет на зеленый светофор, я притормозила на перекрестке. На всякий случай я сдернула с головы вязаную шапочку и, одним движением распустив волосы, осталась стоять, ожидая, пока закончится поток автомобилей. Через…