Книги из серии "Золотая библиотека фантастики"

— Такие чудеса у нас бывают по десяти раз на дню, — улыбнулся Этан. — Вам когда-нибудь надоедает это видеть? Этан с удовольствием посмотрел на крохотного мальчика, который махал кулачками и извивался, лежа в колыбели. — Нет. Никогда. * * * Этан беспокоился о СДБ-9. Он, ускоряя шаг, шёл по чистому, безлюдному коридору Севаринского районного Репродуктивного центра. Смена еще не началась — он специальнопришёл раньше, чтобы провести рождение. Последние полчаса ночной смены были всегда самыми…

Пилигрим продолжал свой путь, но послушник по-прежнему таился за кучей щебня. Чресла путника были в самом деле препоясаны куском грязной мешковины, что и составляло его одежду, не считая сандалий и шляпы. Прихрамывая, он с упрямой и монотонной настойчивостью продолжал двигаться, опираясь на тяжелый посох. Ритм его шагов говорил, что у этого человека за плечами осталась долгая дорога и столь же длинный путь ждет его впереди. Но прежде чем вступить в пределы старинных развалин, он сбавил шаг и остановился,…

Нежеланные, нежданные и неудержимые видения. И они его тревожили. Готовиться уйти на покой, а потом пострадать от психического срыва — нечестный ход со стороны Судьбы. Однако это могло случиться и с ним, как случалось с другими. Следовало бы отправиться на обследование к врачу. Но Роберт не мог заставить себя действовать согласно логике. Он продолжал ждать, никому ничего не говорил, и меньше всего — своей жене. Теперь Вольф стоял в комнате отдыха нового дома в районе новостроек Домов Хохокама,…

Этого я так и не выяснил. Внезапно сиденье-кокон окутало меня, словно заботливая матушка, и раздался мясистый трехсотмильвчасный шмяк! Кокон развернулся. Огни моей кабины все еще пронизывали светившуюся красным жидкость вокруг меня, но она стремительно темнела. Валуны перестали кататься, а мои карты порхали по всей кабине, словно снежинки. Очевидно, я забыл одну крошечную горку, когда программировал автопилот. Рух блокировал радар и сонар — и вот результат! Я поколдовал над клавиатурой, и экспериментирование…

— Очень маленькая. — И действительно, замерзший воздух даже не таял под моими подошвами. — Наверное, для них и этого более чем достаточно... или они, должно быть, боятся света твоего прожектора. Эрик знал, что я ничего не вижу. Ему было проще, потому что он смотрел через объектив на моем шлеме. — Ладно. Поднимусь выше, вот на эту гору, и отключу ненадолго свет. Я повернул голову, чтобы Эрик смог увидеть упомянутый мною холм, и затем запрыгнул на него. Совсем несложное физическое упражнение…

— Твой доклад — это шедевр недоговоренности, — в голосе начальника Имперской службы безопасности не было и тени неудовольствия. — Ну… Мало ли кто его прочтет. Никогда нельзя знать заранее. — Оставь, Майлз! Ты прекрасно знаешь, что речь идет не об этом. — Так в чем проблема? — Деньги. А еще конкретнее — финансовая отчетность. Может, все дело было в лекарствах, которыми его напичкали, но Майлз ничего не понял. — Вам не нравится моя работа? — жалобно спросил он. — Если не считать твоих…

Его выход на арену и первые трюки сразу же расположили к новичку сердца зрителей. Дебютировал Лонгиер рассказом "Репетиции", опубликованным в 1978 году в одном из ведущих американских научно-фантастических журналов — том, что "имени Азимова" (I aac A imov' Science Fiction Magazine). В рассказе речь шла о межзвездной цирковой труппе, не по своей воле застрявшей не планете Момус и вынужденной приспосабливаться, обустраиваться в чуждом, негостеприимном мире. Впрочем, циркачам ли привыкать к невзгодам…

– Тресельскую водку,– сказал Мэй.– И тоник. Со льдом. Декстер прочистил горло. – Воду,– сказал он. – И все? – спросил Мэй. – И лед. – Нет, нет, нет.– Мэй замахал руками в знак отрицания и встал.– Мы пришли сюда праздновать, приятель. Мы не стеснены в средствах. Хватит экономить. – Он повернулся к девице: – Принесите нам целую бутылку тресельской водки и два стакана. – Мэй!.. Пилот погрозил ему пальцем. – Чепуха, Декстер. Сейчас мы можем…

Уорхерст оборвал фразу. Ему стало трудно дышать, лицо, судя по ощущениям, раскраснелось, пульс молоточками стучал в виски. Личный меди-монитор, будь он включен, давно бы раскалился докрасна. Черт их дери, разве эти «Бе-Бе» — так на пентагоновском арго обозначались «белтуэйские бюрократы» — когда-нибудь упускали случай малость поднять ему, Монтгомери Уорхерсту, кровяное давление?! А на сей раз они замыслили — ни много ни мало — погубить Корпус. Его Корпус!.. — С этим я ничего не могу поделать.…

Все было бесполезно. Неясыть умерла по приказу той, которая была матерью Неясыти в этом обороте Колеса. Погребальный костер для всех ее вещей был зажжен в Полуденницу, и мать смотрела на огонь с ледяным лицом и сухими глазами. Девушка тоже была там. Она плакала — так сильно, что, возможно, эти слезы были и за мать. Но теперь слез не осталось. В сумке, переброшенной через плечо, были те немногие вещи, которые ей удалось унести из своей кельи в крыле Дев в Доме Круга. Надетая на ней одежда была куплена…

— Да, — пробормотал Эр Том, потому что ничего иного сказать было нельзя. То, что она сказала ему, было Законом: каждый человек должен дать клану ребенка, который станет его наследником и впоследствии займет в клане его место. Его мать снова вздохнула, глядя на него с тревогой. — Это не так уж тяжело, дитя мое, — добавила она с непривычной мягкостью. — Мы все это делали. Когда он промолчал, она подалась вперед, протягивая руку: — Мой сын, я не хочу тебя обременять.…

Не удовлетворившись этой непристойной шумихой, Клан Корвал предпринял еще один шаг, еще более радикальный. Клан исчез — корабли, дети, слуги, кошки и собаки. С Лиад исчезли все, абсолютно все! Нет, не совсем все. Командир агентов прикоснулся к клавиатуре. Один прямой потомок клана остался на Лиад: Антора, самая молодая из совершеннолетних йос-Галанов. Она осмотрительно переехала под сень древней и пугающей Джелаза Казон, на главную планетную базу клана, и живет там затворницей. До поры до времени.…

– Я бы порекомендовал действовать по схеме номер девять, – добавил Эйнштейн, когда они, наконец, завершили ритуал. – Да я и сам так думаю, – прошептал Дэвис, ощупывая заткнутую за широкий кожаный пояс железную дубинку. «Ливерпульский законодатель» – такое имя носила эта вещица – был отполирован от постоянного применения и выглядел столь же внушительно, как корабль сопровождения линкора королевского флота. – Оглянуться не успеете, командор, как я буду на месте. – Вот…

— Тебе полагалось бы покричать немного с пеной у рта, Соз, — покосился на меня Рекс с ехидной улыбкой. — Здесь бы в минуту никого не осталось! Я недовольно посмотрела на него. Образ Демонов-берсеркеров давно уже сделался почти обязательной деталью приключенческих голофильмов, на чем разбогатело не одно поколение продюсеров. Нас — Демонов, элитных пилотов космического флота Сколии. — Я твой собственный рот пеной запечатаю, — буркнула я в ответ. Рекс улыбнулся: — Звучит соблазнительно. …

Когда Онсьер загорелся, сжавшись в компактное солнце, полный отчет о событии был распространен по Галактике зеленым священником Бенето – человеком с лесной планеты Терок, существовавшим в особом симбиозе с отростком вселенского древа. Зеленые священники, подобно живым телеграфным станциям, могли, используя телепатическую связь между собой, посылать мысли в любую точку обитаемой Вселенной и доставлять сообщения через огромные расстояния. В финале Онсьерского эксперимента наблюдатели заметили несколько…

– Это и есть один из ваших пресловутых учеников, господин коннетабль? – осведомился Ранти Анг. Паминкс кивнул. – Можно ли увидеть его лицо? – Пока рано, мой сеньор. Но не по причине неуважения к вам. Капюшон бурнуса будет прикрывать его голову до окончания опыта, чтобы наши мысли не мешали ему и не ослабили его психический потенциал. – Боже правый! Он действительно обладает… теми способностями, о которых вы говорили? Паминкс не обратил внимания на издевательское сомнение, звучавшее в словах…

Да, слишком поздно. Кошмар нарастает, ситуация выходит из-под контроля, а он сидит здесь, пытаясь обрести хладнокровие. «Ну, давай. Один раз тебе уже удалось это проделать. Удастся и теперь». Он вставил кредитную карточку и по памяти набрал номер. В последний момент, невольно встретившись взглядом со своим отражением, он постарался скрыть все чувства под маской холодной доброжелательности. Улыбка сейчас все равно не получилась бы. И вообще эту улыбку он презирал. Экран с шипением ожил, и в кабине…

И разумеется, таким же был и лейтенант лорд Айвен Форпатрил, хотя этот факт не добавлял Майлзу уверенности в себе. Майлз покосился на своего кузена: тот точно так же тянул шею и, облизывая пересохшие губы, жадно смотрел вниз. При всем при том Айвен сохранял внешность офицера-дипломата: аккуратного, подтянутого, с легкой улыбкой на красивом лице. Безупречно сидящий мундир успешно скрывал его неопытность. Повинуясь старой привычке, Майлз невольно сравнивал себя с двоюродным братом. Собственный же…