...Имя сей звезде Чернобыль
Шрифт:
14.4.84 г.
Женщины Гринэм-Коммона [145] плачут, а мимо проносятся огром/ные/ грузовики: остановить не удалось. Ват они — первые настоящие люди смертного человечества.
16.4.84г
Да, но тот фашизм конечен был, даже победи он. См, Князев [146] — о столетиях.
Этот?.. Что в бомбе? Когда в Л/енингра/де вымирали семьями, знали кто-то живет. Даже в облике врага — жить будет род человсч/еский/. А там — всё образуется.
145
Город
146
Князев Георгий Алексеевич — историк, директор Архива АН СССР, герой «Блокадной книги» А. Адамовича и Д. Гранина.
Здесь — нуль. Если фашизм (бомба) выстрелит Вся энергия не на потом, а на — сейчас. Не дать к этому прийти…
Как люди познают свою смерть по частям лишь: такая она неохватная.
Вначале радиацию «не замечали», потом — озонную проблему; только в последнее время стали замечать «атомную зиму», Действ/ительно/, не вмещается в поле зрения человека колосс-смерть, нами созданный для самих себя! Кто — нос, кто — хобот; кто — ногу, кто — брюхо!
Что же в наших-то условиях, возможно, сделать можно?
Быть «Толиками», вот!
Они ходили на виду «абсолютной», всё расплющившей — целые армии наши — силы, немецкой…Ходили по деревням, на вечеринки заглядывали, жили — трое с винтовочками, и ничего. Ничего с ними не случилось — и неделю, и вторую, и месяц.
Они демонстрировали, что — можно.
Так и здесь. Пиши, говори, снова и снова. Пусть вопят доносчики из «писателей», пусть гневаются чиновники: пацифист! — живи и ничего от тебя больше не требуется.
Гляди, что и еще кто-то, и еще. Они раздули нашу конференцию [147] , как пацифистскую. Тем лучше. Вот уже сколько проросло, … ребята молодые, наши.
147
Республиканская научная конференция института литературы АН БССР и СП БССР. 1983, апрель. Ее материалы опубликованы в книге «Литература о войне и проблемы мира». Минск. 1986.
19.4.84.
Повесили на Адамовича «пацифиста»? Ну, и ладно. Сбрасывать, срывать с себя пугливо не собираюсь, не намерен. Пусть будет на мне и на тазах других. «Эффект Толиков» — все смотрят и видят: а ничего, цел даже, живет, как все, значит; не так это страшно — быть «пацифистом», т. е. чуть-чуть не слепцом!
Польза? Польза! Ну и носи на здоровье, Алекс/андр/ Мих/айлович/!
27.4.84 г.
Отнять у генералов и политиков все их дьявольские игрушки, не оставив ничего, — сразу, вряд ли удастся. Но, м.б., действовать такой логикой: для ваших самоубийственных игр достаточно и столько ракет-бомб, что они убьют почти всех, но крыша (климатическая) не обрушится и, значит; хоть на развод кто-то уцелеет, (Да, да, да, вы уцелеете, а кто же еще, кто больше достоин, если не вы, сверхубийцы!)
Но если больше «порога» будут запасы, нет гарантии, что их всех не пульнут, и тогда амба всем и навсегда.
Так вот, в ваших, ваших интересах иметь (совместно) не больше столько-то мегатонн (до 5 % от 15–20 тыс/яч/, которые уже накоплены). Усовершенствуйте, если не можете сразу стать вполне людьми, но не копите, не копите мега больше «порога»: в собственных-то интересах можете, когда математически подсчитано?!
… А когда начался бы процесс отступления безумия — загнать его в норы (легко сказать!)
30.4.84 г.
Счастье…
Могли себе позволить и 30-ние войны в столетние!И платить тысячами за счастье «миллионов» (при этом соглашаясь со «слезинкой» Дост/оевско/го).
Могли, могли… Даже партизаны… Даже блокадн/ики/… Это эпоха бессмертия, она все окрашивала.
Кончилось. А что началось?
…Вообще война? Но ведь будущая — это не война. Как та смерть — не смерть, а убийство и самой смерти. (Убийство и самой войны, вместе с человечеством).
…И вдруг вон как поворачивается: да не можем, не в состоянии мы ее, войну (анти) нарисовать через прошлую, напрямик. Так, может, через парадокс: даже война была счастьем в сравнении с…
Попытался я в «Неподвижности» [148] это сказать, в конце: не поняли, не приняли, отрезали.
Только в борьбе за мир можно обрести Победу!
Там тысячекрат/но/ — оружие, тут «только» во сто крат. Но это потому, что убить человеч/ество/ можно лишь единожды.
148
«Неподвижность» — рассказ А. Адамовича, 1984 год.
Как время новое, будь оно проклято, всё перевернуло, все понятия. Вот ветераны, идущие 1 июля, слеза, но ведь оно, шествие, лжет, что после войны остаются ветераны.
Не остается от войны ветеранов! — вот правда нового века.
1.7.84 г.
Я страшно люблю обнаруживать, что кто-то знает то, чего я не знаю, умеет то, чего не умею я, а потому смогут, сделают что-то такое, и мир изменится и спасется — то, чего мне не смочь, само собой разумеется.
20.7.84 г.
Мы не погибнем, если сами не станем Смертью — каждый! Человек — это Жизнь, должен быть, стать Жизнью, сберегающей, сберегаемой.
Если насилие повивальная бабка истории, то еще вернее, что сегодня оно скорее — могильщик истории!
27.7.84 г.
А чем не образ: Бомба должна взорваться в сознании, в совести людей, чтобы «лазерные лучи» от нас (а не из Космоса) пиками вонзились во все ракеты, боеголовки, погасив, убив затаившиеся мегасмерти.
28.7.84 г.
Гитлер, Сталин, Мао, Рейган — опасность «идеи» вооружившейся. Идея + оружие. Идея — (минус) оружие. Обдумать.
27.8.84 г.
Ну, так делайте сверхлитературу. Если есть, возможен Overkill (сверхубийство), сверхоружие и т. п. «сверх», то сами обстоятельства вынуждают — ведь всегда оружие звало противооружие — так почему не сверхлитература, не сверхкино, не сверхискусство?!
Оказывается, минируют промышл/енные/ объекты (атомные мины!), чтобы «не достались врагу». Это при климатич/еской/ и пр. катастрофе в случае, если начнется? Они что об этом не знают? Дураки? Да, нет патологические преступники! Да, с ними спасешься!
Начать человечество должно бы с запрета делать правительственные/ убежища. У людей, имеющих их, представление обо всем искаженное.
Атомная война? — слово «война» ложное и вредное в таком сочетании. Говорят: надо быть готовым к войне! — и вроде бы правильно, нормально. А вот атомное самоубийство или «омницид» [149] — как прозвучит: надо быть готовым к… чему?
Самоубийству полному истреблению всех?
Ясно, что сумасшедшие!
149
Омницид — всеобщее уничтожение.