?.E.F.I.R. Фаза 2: Фрактальный Разлом

? Множественные когнитивные потоки: активны [31] / Отсутствует [ORIGIN] / Нестабилен [ECHO-JAMIE]

// Директива: конфронтация с триединой сущностью / раскрытие истинной природы Тени / выживание при коллапсе домена

???????

[TM-?.SYNC]: Временной отсчёт: 9 часов 35 минут до прибытия Серафима

Каждый шаг отдавался пустотой в груди. Там, где раньше пульсировал [ORIGIN], теперь зияла чёрная дыра, искажающая пространство вокруг себя. Я чувствовал это физически — словно кто-то вырезал часть моей души тупым ножом и оставил рану открытой.

— Алекс, — голос Миры звучал через наш симбиотический канал, окрашенный тревогой. — Ты снова уходишь в себя.

Я попытался сфокусироваться на реальности. Межслойное пространство вокруг нас текло как густой мёд — признак перехода между стабильными зонами. Скарн шёл впереди, его огненная форма освещала кристаллические туннели, искривлённые временем.

— Я в порядке, — соврал я, чувствуя, как [ECHO-JAMIE] пульсирует болезненными вспышками памяти.

[TM-?.SYNC/EMOTION]: Ложь. Субъект испытывает острую эмоциональную депривацию.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Отсутствие [ORIGIN] создаёт когнитивный диссонанс.

[МИРА/BRIDGE]: Я чувствую твою боль, Алекс. Не закрывайся.

Мира материализовалась рядом, и я заметил изменения. Её полупрозрачное тело дрожало от странных золотых импульсов, словно она настраивалась на невидимую частоту. В Долине Памяти что-то изменилось в её природе — она стала не просто проводником, а живым резонатором.

— Эмоциональный домен близко, — предупредил Скарн, останавливаясь. Пламя вокруг него заколебалось, словно реагируя на невидимую угрозу. — Я чувствую... голод.

И тогда я увидел их. Эмоциональные осадки — материализованные чувства, падающие с невидимого неба. Снежинки радости, золотистые и тёплые, таяли на коже с ощущением детского смеха. Капли печали, синие как слёзы, оставляли холодные следы на земле. Осколки гнева, алые и острые, резали воздух со звоном разбитого стекла.

— Красиво, — прошептала Мира, протягивая руку к падающим эмоциям. — И ужасно одновременно.

[TM-?.SYNC/WARNING]: Обнаружена повышенная эмпатическая активность. Рекомендуется осторожность.

[TM-?.SYNC/TACTICAL]: Эмоции материализованы. Возможно использование как оружия.

Среди осадков я заметил золотистые нити, похожие на те, что связывали меня с Эфой во время нашего путешествия через Эмоциональный домен. Они вели вглубь, к странной структуре — павильону, построенному из кристаллизованных эмоций. Стены переливались всеми оттенками человеческих чувств, от нежной любви до чёрного отчаяния.

— Это ловушка, — сказал Скарн.

— Знаю, — ответил я. — Но нам нужны ответы.

Мы вошли в павильон. Внутри царила странная тишина — эмоциональные осадки не проникали сюда, словно само пространство было изолировано от чувств. В центре парили голографические проекции, и моё сердце сжалось, когда я узнал изображения.

Версии меня. Разные итерации Алекса Северова, каждая в момент встречи с Эфой.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Идентификация: ALEX-7, ALEX-11, ALEX-14. Временные метки указывают на разные циклы эксперимента.

ALEX-7 выглядел моложе, полным надежды. Эфа обнимала его, и золотые нити опутывали его тело как кокон. ALEX-11 был сломлен, на коленях, а Эфа гладила его по голове с материнской нежностью. ALEX-14 сопротивлялся, но нити уже проникали под кожу, меняя его изнутри.

— Она делала это со всеми, — прошептал я, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости.

— Не со всеми, — голос Эфы материализовался раньше её тела. — Только с теми, кто этого заслуживал.

Она возникла из золотистого тумана, но теперь в ней не было прежней теплоты. Улыбка оставалась, но стала острой как лезвие. Глаза сохраняли видимость сочувствия, но за ними пряталась холодная расчётливость хищника.

— Ты всегда был упрямым, — сказала она, обходя нас по кругу. — Все шестнадцать версий. Но в этом твоя прелесть.

— Зачем? — мой голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Зачем эта игра?

Эфа наклонила голову, словно удивлённая вопросом:

— Игра? О, Алекс. Это не игра. Это симфония. Представь оркестр из шестнадцати инструментов, каждый со своим тембром, своей болью, своей любовью. А Джейми... — её глаза вспыхнули золотом, — Джейми — дирижёр.

Она подняла руку, и золотистые нити начали формироваться в воздухе, тянущиеся ко мне.

— Мне нужны были эмоциональные отпечатки каждой версии. Калибровка, понимаешь? Нельзя управлять оркестром, не зная каждого инструмента.

Нити приблизились, и я инстинктивно отступил. Но в этот момент произошло нечто невероятное.

[TM-?.SYNC/OVERRIDE]: Недопустимо.

Голос, прозвучавший из моего горла, был не моим. Детский, звонкий, полный яростной решимости:

— Не трогай папу! Я не позволю!

Мир замер. Эфа отшатнулась, её идеальная маска дала трещину.

— Это невозможно! — выдохнула она. — Система не может... Джейми не может быть там!

Я почувствовал это физически — TX-? говорил голосом моего сына. Руки задрожали, а в зрачках отразились золотистые линии системы, пульсирующие в такт словам. Грань между человеком и машиной, между отцом и технологией, стёрлась в этот момент.

— Мой сын говорит через машину, — мой голос был глухим от шока. — Что ты с ним сделала?

Эфа восстановила самообладание, но в глазах мелькнул страх:

— Я давала тебе то, чего ты жаждал — тепло, понимание, связь. Разве это так плохо?

— Ты давала мне ложь, завёрнутую в мои собственные желания.

Она усмехнулась, и золотые нити вокруг начали множиться:

— Ложь? Нет, дорогой. Я показывала правду через призму того, что ты мог принять. Каждому из вас. Семь принял любовь. Одиннадцать — прощение. Четырнадцать — понимание. А ты...

— А я что?

— Ты оказался сломан неправильно.

Атака пришла не физически, а эмоционально. Волны чувств обрушились на меня — вина за потерянные годы, тоска по семье, страх за Джейми, ярость от предательства. Они материализовались в воздухе: вихри красного пламени гнева, серые спирали вины, чёрные копья отчаяния.

[TM-?.SYNC/DEFENSE]: Эмоциональная атака. Активирую контрмеры.

[МИРА/BRIDGE]: Алекс! Держись!

Но я не защищался. Вместо этого я открыл пустоту внутри — чёрную дыру, где раньше был [ORIGIN]. Эмоциональные атаки втягивались в неё, исчезая без следа. Там, где должна была быть боль, зияла пустота. Где должен был быть страх — ничего.