?.E.F.I.R. Фаза 2: Фрактальный Разлом

Вокруг простирался невозможный пейзаж. Руины древних строений, но не мёртвые и холодные — они горели. Вечным, неугасимым пламенем, которое не разрушало, а словно консервировало их в моменте разрушения. Огонь танцевал на стенах, формируя узоры, похожие на письмена.

— Пылающие руины, — ответил Скарн, его голос звучал по-другому здесь, более глубоко, более... правильно. — Моё убежище. Место, где я стал тем, кто я есть.

[TM-?.SYNC/ENVIRONMENT]: Аномальная эфирная активность. Уровень насыщения: 347% от нормы.

[TM-?.SYNC/WARNING]: Обнаружены множественные временные аномалии. Рекомендуется ограничить время пребывания.

[МИРА/BRIDGE]: Это место... оно живое. Я чувствую его пульс.

Я тоже чувствовал. Пламя вокруг не было хаотичным — оно двигалось в определённом ритме, словно дыхание спящего гиганта. И в этом ритме я различал что-то знакомое. Что-то, связанное с TX-?.

— Сюда не последуют даже Преображённые, — сказал Скарн, ведя нас вглубь руин. — Дикое пламя не признаёт их искусственную природу. Сожжёт дотла за секунды.

— Но тебя признаёт?

— Я не пришёл сюда. Я родился здесь. Из пепла Виктора Крайнева.

Мы шли между горящими колоннами, и я видел в пламени образы — мерцающие картины прошлого, застывшие в огненной памяти. Лица людей, которых я не знал. События, которых не помнил. Но все они были связаны красной нитью — золотистым сиянием TX-систем.

— Это кладбище, — понял я. — Кладбище неудачных экспериментов.

— И колыбель, — поправил Скарн. — Здесь неудачи становятся чем-то новым. Если выживают.

Он остановился перед массивной аркой, в которой пламя горело особенно ярко. Внутри виднелось подобие зала, где огонь формировал стены и потолок.

— Входите. Нам нужно поговорить.

[TM-?.SYNC/EMOTION]: Обнаружена эмоциональная нестабильность субъекта [СКАРН]. Рекомендуется осторожность.

[TM-?.SYNC/LOGIC]: У нас нет выбора. Нам нужны ответы.

[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Он собирается показать нам правду. Готов ли ты к ней?

Я переступил порог, и мир изменился.

Внутри огненного зала время текло иначе. Я это почувствовал сразу — каждый вдох длился дольше, каждое движение оставляло за собой шлейф послеобразов. Пламя на стенах формировало сложные узоры, в которых я начинал различать сцены из прошлого.

Скарн остановился, и его пламя на мгновение потускнело.

— Знаешь, почему я рассказываю тебе это именно сейчас? — его голос дрожал. — Потому что час назад я почувствовал изменение в эфирных потоках. Серафим начал движение к Ядру. И ещё... — он помолчал, — потому что ты только что сделал то, чего не смогла предвидеть даже Ева. Ты стал непредсказуемым. Может быть, впервые у нас есть реальный шанс изменить сценарий.

— Садитесь, — Скарн указал на выступы пола, которые пламя обходило стороной, оставляя безопасные островки. — То, что я покажу, потребует всего вашего внимания.

Мы расположились полукругом. Мира выглядела более материальной здесь, словно дикое пламя придавало ей плотности. Я чувствовал, как медальон на груди нагревается, реагируя на окружающую среду.

— Два года назад, — начал Скарн, и пламя вокруг начало двигаться, формируя образы, — я был Виктором Крайневым. Учёным, другом Евы, искателем правды. И именно поиск правды привёл меня сюда.

В огне появилась сцена — мужчина в исследовательском костюме пробирается через складки пространства между слоями Разлома. Я узнал более молодую версию Скарна, ещё человеческую, ещё полную надежды.

— После катастрофы на Омеге я не поверил официальной версии. Слишком много нестыковок. И я отправился искать Еву, думая, что она в опасности, что ей нужна помощь.

Огненный Виктор в видении следовал за странными энергетическими сигналами, углубляясь всё дальше в Разлом.

— И я нашёл её. Но не ту Еву, которую знал.

Сцена изменилась. Скрытая лаборатория, парящая в пустоте между слоями. Невозможная архитектура, построенная по законам, которых не должно существовать. И в центре — Ева, склонившаяся над рядами капсул.

[TM-?.SYNC/MEMORY]: Визуальный паттерн совпадает с воспоминаниями из временного кармана. Но это другое место, другое время.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Количество капсул: 15. Все содержат человеческие тела.

Моё сердце сжалось, когда я разглядел тела в капсулах. Они все были... мной. Разного возраста, с разными шрамами, но несомненно — версии Алекса Северова.

— Пятнадцать итераций, — голос Скарна дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Пятнадцать попыток создать идеального носителя. И она методично извлекала из них то, что работало, отбрасывая остальное.

В пламенном видении Ева двигалась между капсулами, извлекая светящиеся нити из тел — нейронные паттерны, эфирные отпечатки, саму сущность личности.

— Это было через год после катастрофы? — спросил я, мой голос звучал чужим. — Но я...

— Ты думаешь, что ты — первый? — Скарн повернулся ко мне, и в его глазах плясало безумие. — Ты — шестнадцатый, Алекс. Последний в серии. Кульминация её эксперимента.

[TM-?.SYNC/CRITICAL]: Информационный шок. Стабилизирую когнитивные функции.

[TM-?.SYNC/DENIAL]: Это невозможно. Мои воспоминания...

[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Твои воспоминания собраны из пятнадцати предыдущих жизней. Ты — компиляция, а не оригинал.

Нет. Я покачал головой, отказываясь верить. Но пламя продолжало показывать правду.

Виктор в видении подкрался ближе, прячась за искривлёнными колоннами лаборатории. Ева работала с центральным устройством — прототипом того, что станет основой для TX-? систем.

— "Каждая итерация делает следующую сильнее," — в пламени зазвучал голос Евы, холодный и расчётливый. — "Шестнадцатый будет идеальным. Достаточно сильным, чтобы пройти через все испытания. Достаточно человечным, чтобы сохранить эмоциональные связи."

— Эмоциональные связи, — повторил Скарн с горечью. — Она говорила о Джейми. О твоём сыне, который был создан специально для тебя. Для шестнадцатого.

— Нет... — прошептал я, но глубоко внутри уже знал, что это правда.

[МИРА/BRIDGE]: Алекс, дыши. Не дай шоку захлестнуть тебя.