10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Кому же после этого захочется менять веру?

И что из всего этого следует, детектив-любитель? Почему процитировав первую половину фразы, вы не соизволили привести её окончание? Правильно, оно не подходит под ваши теории, поскольку полностью меняет суть дела. А сие есть фальсификация. Или подтасовка улик, как вам больше понравится.

Что же касается Святослава, то своё отношение к христианству он выразил кратко и ёмко, как и положено воину: «Невернымъ бо есть вера крестианьска уродьство есть» (Новгородская I летопись младшего извода). Здесь добавить нечего.

А чтобы сыщик не имел сомнений в том, что новгородский летописец всё переписал у киевского, приведём мнение по этому вопросу академика А.А. Шахматова, блестящего знатока древнерусского летописания. «Сравнивая в этих пределах текст Новгородской 1-й летописи младшего извода с текстом Повести вр. лет, убеждаемся в том, что в первой сохранился более древний текст, чем во второй». Так что ещё вопрос, кто у кого переписывал, но скорее всего Нестор так и не пользовался новгородской летописью, которая представляет самостоятельный источник.

Но и это не всё. Когда Святослав будет заключать мирный договор с императором Иоанном Цимисхием, в «Повести временных лет», которой Бушков упрямо не доверяет, будет один небольшой нюанс, на который писатель не обратит внимания. А стоило, поскольку этот факт вряд ли придумал Нестор. Святослав и его мужи так клянутся в соблюдении договора: «Пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, – в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем».

А теперь сравним с тем, как клялись князь Игорь и его дружина, когда в 945 году заключали мир с Империей. Разницу увидите сразу. «Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи в предлежании честного креста и хартии этой соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны – князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, – да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием.

А некрещеные русские кладут свои щиты и обнаженные мечи, обручи и иное оружие, чтобы поклясться, что все, что написано в хартии этой, будет соблюдаться Игорем, и всеми боярами, и всеми людьми Русской страны во все будущие годы и всегда.

Если же кто-нибудь из князей или из людей русских, христиан или нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, – да будет достоин умереть от своего оружия и да будет проклят от Бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву».

Как мы видим, здесь присутствует чёткое разделение княжих мужей на христиан и язычников, и в договоре это конкретно обговаривается. А в договоре Святослава с базилевсом от 971 года подобного разделения нет, там все сплошь язычники! Неужели если бы князь был христианином, это бы не нашло отражения? Как говорится мелочь, но именно из мелочей складывается общая картина. И кому как не детективу, об этом знать, даже если он любитель?

Однако есть ещё один аргумент в пользу того, что версия Бушкова не более чем плод его воспалённого ума. После того как Святослав потерпел поражение в войне с Византией, в его армии начались гонения на христиан, о чём и сообщил В.Н. Татищев. «Тогда диавол возмутил сердца вельмож нечестивых, начал клеветать на христиан, бывших в войске, якобы это падение войск приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же настолько рассвирепел, что и единственного брата своего Глеба не пощадил, но разными муками томя убивал».

Но Святослав казнил не только брата и исповедующих христианство дружинников, его планы простирались гораздо дальше, поскольку он «послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и сжечь и сам вскоре пошел, желая всех христиан изгубить». Действия Киевского князя очень напоминают действия римских императоров-язычников, но только не человека, верующего в Иисуса. Ведь и сам Бушков довольно лояльно относится к Татищеву, а уж мы и тем более не можем просто взять и отмахнуться от сведений, которые сообщает великий русский историк. А Василий Никитич, рассказывая о могиле князя Осколда, упоминает, что она была «там, где стояла церковь святого Николая, но Святослав разрушил ее, как говорят».

Да и говоря о смерти князя-воина на Днепровских порогах, Татищев делает существенную оговорку – «Так вот и принял казнь от Бога». Вряд ли подобная сентенция относится к христианину, а вот про язычника, который устроил гонения на верующих в Иисуса, она подходит в самый раз.

Теперь же буквально совсем немного о том, как в своей книге «Славянское царство» Марио Орбини отобразил этот период русской истории. Дело в том, что всей полнотой информации историк явно не обладал, поскольку в его рассказе присутствуют как достаточно чёткое изложение фактов, так и определённые ляпы. К примеру, он довольно верно дал характеристику княжения Игоря. «Игорь Князь Россиискии, взяв в жену предреченную Олгу, из Опскова, вниде с воинством силнеишим во Грецию даже до Иераклии и Никомидии, идеже бысть побежден сражением славным, возвратившися в дом со остатними от того побития, убиен бысть на пути от Малдитта Князя Славян Древлян в месте нарицаемом Корест (Коростень), идеже и погребен труп Игорев». Всё правильно – и поход на Византию, и поход к древлянам, а также смерть от рук их князя Мала, имя которого Орбини слегка искажает.

А вот рассказывая о правлении княгини Ольги, синьор Марио действительно начинает путаться, поскольку вместо Константина Багрянородного, с которым Ольга встречалась в Константинополе, он называет базилевса Иоанна Цимисхия, с которым через много лет будет воевать её сын Святослав. Поэтому в том, что Орбини мог ошибиться и с той верой, которую исповедовал сын Игоря, нет ничего необычного.

Но «частного сыщика» это не смущает, и он задаётся новым вопросом: «В самом деле, получалось несколько странно: мать Святослава – ревностная христианка, старший сын – ревностный христианин, зато сам он – язычник… Режьте мне голову, но здесь присутствовала некая психологическая нестыковочка».

Зря Сан Саныч своей головой вот так просто разбрасывается. Если её отрезать писателю за каждую «психологическую нестыковочку», то он никаких голов не напасётся, благо что не Змей Горыныч, у которого вместо отрубленной всякий раз новая голова вырастает! Хотя кто его знает, детектива-любителя…

Но вернёмся к Святославу. В том, что его мать была ревностной христианкой, сомневаться не приходится, а вот по поводу утверждения, что его «старший сын – ревностный христианин», существуют определённые сомнения. Поскольку никаких доказательств этого постулата детектив не приводит. Наверное, потому, что любитель, а не профессионал. Итак, откуда мог Бушков взять информацию о том, что Ярополк был христианин?

Ответ может быть только один – у В.Н. Татищева, который отмечал, рассказывая об этом князе, что «Иоаким… его кротость, благонравие и любовь к христианам довольно похваляет». А любовь к христианам явно не показатель того, что сам Ярополк крестился, о чём и говорит Василий Никитич: «Ярополк же был муж кроткий и милостивый ко всем, любящий христиан, и хотя сам не крестился народа ради, но никому не запрещал». Вот так – просто не запрещал, а сам не «ругахуся», как его грозный отец. И всё! А в итоге мы видим, что нет никакого «ревностного христианина» Ярополка, есть просто очередная фантазия любителя.