100 shades of black and white

Лицо его белое от страха. За нее, с удовольствием понимает Рэй.

Теперь ей уже не так больно, все забрало торжество выигрыша.

— Рэй, нет... пожалуйста... — он молит ее, рвано, задыхается, а она заносит осколок над рукой снова. — Только не делай этого...

Его Сила беспомощна сейчас, потому что он скован страхом.

— Рэй... Я тебя прошу...

— Я просила тебя. Столько раз я умоляла тебя, дай мне уйти, но ты не захотел. Ты не понял, что я скорее убью себя, чем позволю тебе забрать у меня свободу? — Рэй не улыбается, тут нечему улыбаться, когда по рукам течет кровь, а от боли все тело стонет.

— Рэй, нет... я.. я сделаю все, что ты хочешь... — он не лжет. Кайло Рен не умеет лгать, может, в этом его самая большая беда. Он просто не умеет. И не станет.

— Да? — Рэй поудобнее перехватывает осколок. Чертовски больно, но она стерпит. Недолго осталось. — Хорошо, — острое стекло останавливается в паре сантиметрах от кожи. — Тогда давай поговорим. О том, что ты можешь для меня сделать.

И впервые, за долгие месяцы в его глазах она видит понимание.

Вот теперь он готов к разговору.

====== Heavy price ( Бен Соло/Рэй) ======

Комментарий к Heavy price ( Бен Соло/Рэй) мутная модерн-ау зарисовка и даже без секса, такой вот облом, да уж)

Это если кратко. А вообще, к нему даже прода есть. Только с Хаксом. Хороший повод и ее добавить.

Осторожно, в тексте присутствуют порка и селф-харм.

— О господи, серьезно?! — позади Бена Соло, держащего в руке бокал с шампанским и уже готового произносить новый тост, послышалось сдавленное шипение. Так шипеть мог только Хакс, та еще змея, особенно в плане модулирования презрения и ненависти в единственной фразе. Один он мог выразить своим взглядом все негодование мира, и примерно это сейчас там и виднелось.

— Ты посмотри... Нет, знаешь, я всего от него ожидал, он тот еще псих, но это?

Тост бы явно не удался, поэтому Бен опустил свой бокал и послушно обернулся в ту сторону. И не один он. Кажется, все внимание гостей на приеме было приковано к проему, в котором красовался По Дэмерон, знаменитый шалопай, повеса, бездельник и мультимиллиардер, а под руку с ним стояла совершенно сногсшибательная красотка в алом. Цвет платья был таким ярким, что на мгновение Бену показалось, что посреди бального зала начался пожар.

Девушке было плевать, что их появление вызвало шумиху, и даже музыка затихла, а всеобщее внимание оказалось приковано к ней и ее вырезу платья в основном.

Она даже не улыбалась, словно она не видела никого. Ни министров, ни президента, в чью честь, собственно говоря, и был сегодняшний прием, ни молодых богатеев, подцепить которых было бы честью для любой присутствующей тут женщины.

А Дэмерон, как ни в чем не бывало, с показной церемонностью взял свою спутницу за руку, поцеловал в край ладони и повел знакомиться.

— Я представляю, что завтра напишут в газетах... — снова отвлек Бена Хакс. Только теперь уже ни от каких тостов, на самом деле Бен только сейчас начал приходить в себя, осознавая, что он конкретно залип. Как и многие другие, кстати. И дело было даже не в безумно-ярком платье, не скрывавшем изгибы идеального тела, худощавого и изящного, и не в вырезе и даже не в бриллиантах на шее. Все дело было в лице.

Оно казалось совершенно необычным. Словно девушка была не из этого мира и совсем не из этого времени. Больше всего ей бы подошло Итальянское Возрождение.

Изящный овал, светлые глаза, идеальный нос и тонкие губы. Высокий лоб под забранными назад волосами, заплетенными в замысловатую прическу.

Прибавить к этому небольшие запястья в тяжелых браслетах, и Бен понял, что, наверное, в такую как она, он мог бы и влюбиться.

И даже не как в живого человека. Нет, хотелось бы забрать ее себе, спрятать подальше от чужих глаз и просто любоваться.

— А...Что? — слабо протянул Бен. — О чем ты?

— Ты не знаешь, кто это? Серьезно? — Хакс отпил из своего бокала и слегка скривился — шампанское он не любил, но приемы обязывали, поэтому примерно к середине любого фуршета место Хакса словно занимал двойник, едкий и резковатый на язык. Та еще язва, на самом деле. Но он все еще оставался единственным другом Бена, так что приходилось терпеть.

— Ну, Соло, и почему я не удивлен... Мне больше интересно, что на это скажет Лея, твоя мать, — и он указал на президента Органа, в замужестве Органа-Соло, стоявшую возле фонтана и обсуждающую с министром Кеноби какие-то свои дела. Даже праздник не мог заставить ее не думать о работе, что тут скажешь.

Но теперь, когда эффектное появление уже перестало быть новинкой, гости возвращались к своим разговорам, столу и напиткам, и Бен мог спокойно следить за незнакомкой, не боясь быть раскрытым.

— И что она должна сказать?

— Понятия не имею, вот в чем все дело, — Хакс внезапно недобро ухмыльнулся. — Никакого понятия. Пойдем, надо быть поближе. Все же, когда-то он был и твоим другом.

Вообще-то да, Бен Соло и Дэмерон По, оба родившиеся с серебряными ложками во рту, ходили в один и тот же детский сад, а затем и в закрытую частную школу для детей дипломатов, послов и прочей знати.

Проблема была в том, что некоторая дружба не выдерживает проверки расстоянием, другая — временем, а с их случилось все сразу. Так что теперь Бен мог разве что кивнуть По на каком-нибудь приеме, помахать рукой, и этого было бы достаточно. Но не больше. Теперь они были совершенно чужие люди.

— Слушай, я понятия не имею, чего ты к ним прицепился, — Бен шел следом за Хаксом, стараясь одновременно идти аккуратно, не задевая других гостей, и наблюдать за незнакомкой в алом.

— Да потому что из всех девушек на свете он мог бы выбрать любую. Совершенно.

И это было правдой. По Дэмерону предстояло быть знаменитым и любимым всеми с самого рождения, он появился на свет, чтобы летать в небе и разбивать сердца.

— Но он выбрал ее. Из всех девушек в эскорте, именно ее.

Эскорте? Что Хакс сейчас нес?

Разве эта девушка могла быть в эскорте? Настолько непохожая на других, безразличная и спокойная, словно божество в храме посреди толпы молящихся ей? Разве она могла жить на деньги мужчин? И смотреть на них так, как она смотрела сейчас на Дэмерона?

— Не удивляйся, Соло. К вечеру у тебя голова кругом пойдет, когда ты о ней узнаешь побольше.

— Но откуда это все известно тебе? — Бен, возможно, хотел задеть его, и вышло именно так.

Хакс на секунду потерял свою знаменитую презрительную маску, став более настоящим, уязвленным, и пошатнулся, чуть не наступая на чужой подол платья.