100 shades of black and white

— Ну раз говоришь... — на всякий случай Рэй включила еще и дальний свет. Толку от него пока не много, в дневное время, но ослепить могло.— Ого...

От центральной площади осталось совсем немного. Асфальт перед зданием словно наизнанку вывернуло, оставив только зияющий черный провал под закопченной дверью.

Дыра была большой. Достаточно, чтобы внутрь мог спуститься взрослый человек.

— И почему они всегда устраивают гнездо в самом людном месте? — Финн даже перегнулся через сидение, всматриваясь в дыру внизу.

— Потому что им плевать, они никого не боятся, — черный провал, словно приоткрытый рот какого-то неведомого чудовища манил ее к себе.

И зов, он стал четче. Теперь это были уже не просто волны, шелестящие где-то над ухом. Он стал напоминать радио, осталось только понять, на какую кнопку нажать.

— Сколько до заката?

— Два часа и восемнадцать минут, — здоровенные светящиеся цифры на часах подмигивали ей. Давай, детка, закрой глаза, засни, а когда проснешься... Все будет по-другому.

— Тогда я пойду, — Финн указал ей, где припарковать форд, чтобы легче было сматываться. — Судя по всему там уже давно никого нет, но проверить стоит. Может, наткнусь на след.

Бена Соло, вот что он хотел сказать. Но не сказал.

Рэй смотрела, как Финн собирается, распихивая колья по бесконечным карманам старой куртки — лучше больше, чем смерть, не так ли? — и на мгновение ей захотелось пойти вместе с ним.

Но она даже не была охотницей. Всего лишь сбежавшая жертва.

Ту часть воспоминаний, как именно она сбежала, не мог поднять ни один из психологов. Рэй забыла это намертво, но теперь почти жалела об этом. Возможно, это помогло бы не только ей, но и Финну. И Лее, и остальным. Вдруг там было что-то очень важное?

— Ты будешь в порядке? — он нагнулся, чтобы попасть в приоткрытое окно. — Пистолет в бардачке. Заряжен серебром. На всякий случай.

— Ага, — она кивнула, хотя прекрасно понимала, ей пистолет не поможет. Она даже не научилась стрелять за время работы в Агентстве. Все, что у Рэй получалось, это вспоминать.

— И Рэй, если я не вернусь через три часа, — к этому времени сядет солнце, он ведь об этом говорил, — уезжай. Это понятно?

— Ты вернешься.

Хотя... почему тогда она была так уверена в обратном?

Через полчаса напряженного вглядывания в дыру — из которой не доносились вопли, никто не полз, не пытался сбежать, ничерта — Рэй надоело.

Она рассеянно пощелкала тумблером радио, наткнувшись на не самую веселую, особенно в канун Хэллоуин, песенку, но переключать не стала. В конце концов, даже страшилки-пугалки были куда предпочтительнее тишины. И ее собственных мыслей.

— А что если... — она задумалась на этим всерьез. Взять пистолет. Фонарик. Боже, да хотя бы размять ноги...

Она уже выползала из водительского кресла, когда ее остановил звонок.

Ее собственный телефон никогда не звонил, не было кому, не было зачем. И вот теперь... незнакомый номер, высветившийся на сенсорной панели... он до чертиков пугал.

— Да?

— Рэй, это ты? — в динамике что-то ужасно шуршало, будто обладателя голоса тащили мордой вниз по гравию, и он попутно пытался отбиваться. — Здесь... ужасно... какие-то помехи, ты слышишь меня?

Не Финн, с облегчением выдохнула Рэй. Это оказался Дэмерон.

— Погоди, да? — на улице связь оказалась не лучше. К шуршанию добавилось попискивание. — Что такое?

— Мы... неправы... Лея сказала... там опасно, пусть... — снова шуршание, — возвращается.

— Но ведь город заброшен! Тут никого нет, — она почти кричала, чтобы ее услышали.
– Вообще никого!

— Возвращайтесь... опасно... Лея сказала... — остальное затонуло в ровном шуме.

— Черт!

Пятьдесять восем минут до заката.

У нее снова был выбор. Завернуться и бежать, бежать, как советовал По, не оглядываясь, не думая.

Или отправиться за ним. В прошлый раз она была совсем маленькой, она не думала, просто пыталась выжить, что изменилось с тех пор?

Здесь, под землей, пахло по-другому. Пылью, сухой, и ужасно хотелось кашлять. Чесаться.

Рэй пришлось прикрыть рот платком, завязав наподобие маски, в самый раз, чтобы грабить банк, а не лезть в гнездо вампиров, и она то и дело нервно оглядывалась назад.

Под ногами похрустывали корни, а один раз она чуть не наступила на дохлую крысу. Вовремя заткнулась, иначе кто-нибудь ее бы точно услышал.

— Финн? — прошептала она, выглядывая за поворот. Здесь тоннель становился уже и шел вниз под наклоном. Земля, облепившая корни деревьев, была влажной. Источающей все тот же запах гнили.

— О черт, — повязка только слегка приглушила вонь, и Рэй снова захотелось тошнить. Она чуть не пропустила знак, оставленный Финном, чтобы не заблудиться, и теперь была куда внимательнее.

А затем тоннель закончился.

Рэй даже не сразу поняла это, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о корни.

Но тут земляной ход сменили камни, мощеные, точно старинная дорога, и фонарик выхватил из мрака кое-что не сильно напоминавшее узлы корней.

Это были люди, усевшиеся вдоль стен, точно собравшиеся немного передохнуть перед тяжелой дорогой, окаменевшие. Мертвые.

Сухие.

Она была бы такой же. Рэй посветила на ближайшую к ней группку — мать и дочь, обнявшиеся, не разорвать — на плече девочки, на пергаментно-белой, хрупкой коже, виднелся точно такой же шрам. Клеймо.

В этот раз ее вывернуло желчью и остатками кофе, а шум в голове перестал быть всего лишь плотной пеленой.

— Где ты? Где ты? — неслось отовсюду, и Рэй больше всего хотелось зажать уши, закрыть глаза и притвориться, будто ее тут нет, но она не могла, потому что боялась тех, кто были обречены навсегда остаться в этом склепе.

— Где ты? Иди ко мне... Рэй. Иди.

Оно знало, как ее зовут. Помнило.

— Моя маленькая Рэй...

Она тащилась вперед как завороженная, совсем позабыв о пистолете, о том, что могло ждать ее во мраке. О Финне.

— Иди сюда.

Добравшись до дверцы склепа, Рэй забыла обо всем.