100 shades of black and white

Финн был мертв. Он лежал развороченной кучей окровавленной одежды и мяса у ног того, кого когда-то звали Бен Соло. Когда он был еще жив.

Теперь, настолько бледный, что лицо его точно светилось в полумраке, он смотрел на свою жертву с какой-то непонятной жалостью, а глаза его светились золотом.

— Зря он полез сюда. Почему ты не отговорила его? — Бен Соло цыкнул и стер с губ кровь.

А Рэй не могла пошевелиться. Карман оттягивал тяжелый пистолет, но она и не подумала достать его. Что-то... Что-то было не так.

— Твой голос... — внезапно поняла она.

У вампира Соло был самый обычный голос, хриплый, низкий, с неприятными интонациями, но он был... не таким.

— Мой голос? — теперь она привлекла его внимание, и Бен уселся на край каменного постамента. — Вместо того, чтобы бежать, или звать на помощь... ты хочешь поговорить о моем голосе?

В полумраке склепа он казался таким человечным. Никаких клыков, усохшей плоти, Бен Соло казался самым обычным человеком, только вот глаза посверкивали желтизной, а еще... он не боялся темноты и смерти. Любой другой чувствовал бы себя скованно, напряженно, но только не Соло.

— Он... неправильный. Это не ты звал меня.

— Это не я звал тебя, — повторил следом Соло. Но затем до него дошло.— Кто ты? Ты даже не охотница, — казалось, он только шевельнулся, но в следующее мгновение он был рядом с Рэй, и она почувствовала запах крови, исходящий от него.

Свежий.

— Кто ты? — он спросил снова, и все, что она могла, это опустить взгляд и держать его на уровне груди. — Отвечай.

Соло ухватил ее за подбородок, затряс, что было силы, и Рэй показалось, что она сейчас сломается в его руках.

— Я... Голос. Это все, что я знаю. Голос, который я уже слышала.

Она не чувствовала боли, только холодок по спине, когда куртка и рубашка,и майка — все посыпалось вниз распоротыми полосками. А его пальцы, холодные, мягкие пальцы, ощупывали ее клеймо.

— Он мертв, он больше не может позвать кого-либо. Я новый хозяин Ордена, слышишь? — его шепот был быстрым, скомканным, растерянным. — Ты не могла слышать его, Рэй.

— Но я же слышу, — ей больше не надо было прислушиваться. Или искать это внутри себя — смелость. Воспоминания и шепот слились в одно целое, в бездонную пропасть, поглотившую ее.

Она уже была в таком склепе.

Она уже однажды смотрела в глаза вампиру.

— Однажды ты вернешься ко мне, и я сделаю тебя своей наследницей, Рэй. Потому что... — шепот, не напоминавший ни женский, ни мужской, принадлежал чему-то более старому, куда старше обоих родов, высохшему и сморщенному нечеловеку со скрюченными пальцами, с изуродованной головой, с горящими желтизной глазами. — Потому что в тебе течет чистая кровь. Ты, мой маленький птенец... Ты одна достойна занять мое место...

Его звали Сноук. Лорд Сноук, но имя у него — Рэй вспомнила его, как и все остальное, — было другое, человеческий язык не выговорил бы его никогда.

— Ты не хотел, чтобы я правила Орденом. Ты... — это его запах, запах крови, запах сытого Бена Соло, она запомнила с детства. Его руки, оттащившие Рэй от родных, его ноги, на которые она смотрела, сколько могла, пока он не ушел. — Ты оставил меня умирать. Но я вернулась.

— Я здесь, ты слышишь меня? — она закричала, она кричала так громко, как могла, чтобы пробудить мертвых, спящих неживых, что тот, кто мог спасти ее, очнулся.

Старый склеп трясся под ее ногами, и земля, разбуженная, сырая, набухала старой древней кровью, и Рэй приникла к камням, в углублениях между которыми уже начинали собираться красные липкие лужицы.

А затем она почувствовала себя хорошо. Черт подери, она наконец почувствовала себя пробудившейся от старого кошмара. Живой.

====== The wizard of Jakku (Рэй/Кайло Рен) ======

Комментарий к The wizard of Jakku (Рэй/Кайло Рен) Очень крохотная зарисовка, но раз дневники накрываются, пусть тут будет)

Ничего она не странная. Может, у нее хобби такое.

Рэй хмыкает и задумчиво чешет грязный лоб. Вроде бы все в порядке, но почему-то ей что-то не нравится. Не на своем месте.

Скосив глаза вбок, она смотрит на своего необычного гостя, упавшего с неба.

Наверное, до аварии он был красивым: черные волосы, белое лицо в родинках, длинный нос с горбинкой.

Не то, что остальные, но... это же просто дело вкуса, так? А сейчас он будет еще красивее.

— Ты потерпи, слышишь? Я тебя сейчас подлатаю... — она берется за старый добрый медицинский паяльник (большая редкость на Джакку, за такой Рэй обещалась продать душу, но, в конце концов, они с Платтом сошлись на трех ходках на упавший корабль) и принимается вырисовывать на изуродованном лице ровные линии.

Обугленное мясо, сплавленное с тонкой пластиной электрума, ужасно воняет, и приходится закрывать нос и рот свободной ладонью.

— Ну вот, все. Вот и все, — останавливается Рэй и откладывает в сторону инструмент, отстегивает от лежака своего пациента и помогает ему сесть.

Он крепкий, выдержал здоровенную дозу анестетика, и еще до конца не пришел в себя.

Дрожит и покачивается на лежаке, все пытаясь потрогать свое лицо, как будто оно ему так дорого.

— Нет, нельзя, — убирает Рэй его руки. — Занесешь еще заразы, как было с...

Она хмурится и замолкает. Нужно мыслить позитивно. В конце концов, если не она, то кто?

— Сейчас, я знаю, что тебе нужно, — где-то в ее хламе, сгруженном в ящик у дальней стены, есть зеркало, и его она находит и несет обратно. — Вот. Видишь? С тобой все в порядке.

— Что... что ты со мной сделала? — чужак трясущимися руками берет зеркало, смотрит в него, но словно не видит. А ведь новое лицо куда лучше, чем было раньше, — белая кожа удачно оттеняет серебристые пластины на лице, горле и плечах. Искусственный глаз, между прочим, тоже недешевый, из неприкосновенных запасов Рэй.

Зеркало валится на пол и трескается, звеня осколками, а Рэй негодующе качает головой.

Впрочем, с прошлым, кажется, его Финном звали, было еще хуже. Раскроенный живот и многочисленные переломы так просто не запаяешь, и ей пришлось буквально собрать его заново. Сшивая словно набитую травой игрушку.

Боль тот выдержал, а вот осознание того, что он ненастоящий — нет. А жаль.

— Я помогла тебе выжить, — Рэй сочувственно хлопает мужчину по плечам, когда его выворачивает на ее порядком стоптанные красные ботинки, после операций так бывает. — А теперь и ты помоги мне. Потому что мне очень хочется убраться из этой помойки. И вернуться домой.