100 shades of black and white
Шрифт:
На пол отвратительно гулко шлепаются капли крови, и из смуглого живота выпирает, появляясь и исчезая, небольшой бугор. Это выглядит до того отвратительно и вместе с тем возбуждающе, что Кайло чувствует, как поднимается, крепнет его собственный член.
Он хочет быть на его месте, он хочет Рэй, и, увы, не может получить ее.
Глухих стонов, шлепков плоти о плоть, влажных, мягких, все больше, и в ушах стучит кровь, а по залу растекается волна возбуждения, смешавшаяся с грязью Тьмы. Сноук щедро делится ею со своим учеником, ему не жаль, и Кайло пропускает тот момент, когда на пол сыплются темные
— Я возьму тебя немного позже, — довольно откидывается на троне Сноук. — Ученик, ты можешь подойти. Встань.
Он подзывает к себе Кайло, и тот идет, шатаясь, потому что все еще не может кончить, не взглянув на Рэй, наслаждение смешиваются с болью, и ноги дрожат.
Свернувшаяся у ног своего нового хозяина она все еще сверкает золотом, светится изнутри, пусть и замаранная пятнами крови и семени. И корона, повисшая на ее волосах, все так же остра, напоминая осколки планет.
— Смотри, как пробудить Тьму, Кайло. Постепенно, непрерывно и, главное, терпеливо. Позже, когда она научится любить меня, я дам тебе попробовать ее. Ты сделаешь ей... мне, — поправляется он, — настоящего наследника Первого Порядка.
Сноук перебирает пальцами, и Сила подчиняется ему. Поднимает Рэй в воздух, подтаскивая ближе.
Ей и хрустальный гроб не нужен, она и без него красивая.
====== Shaddaa ghouls (Хакс/Рэй) ======
Комментарий к Shaddaa ghouls (Хакс/Рэй) Отож, специально для тех, кто любит Рей/Хакс))))
http://moghidien.tumblr.com/post/169917385841
Клепалось очень давно, а все равно люблю)
К новой вылазке Рей готовится обстоятельно.
Не так, как в прошлый раз, когда ей пришлось улепетывать от Рена через весь космопорт. Красть... нет, не так, одалживать чужой транспортник и потом скакать по гиперпространству, вымаливая у всех богов Джакку удачи.
Хах, чтоб ее еще раз так угораздило!
В этот раз она продумывает все заранее.
— Вам что-нибудь взять, Учитель? — спрашивает она у Скайуокера, держа наготове планшет. Вот запросит он чего-нибудь особенного, а она забудет, и потом он обидится. А ей придется стоять в пруду ночи напролет, потому что в возрасте Люка все люди слегка обидчивые.
— Ага, — Люк чешет заново отрастающую бородку — теперь, когда тут Рей, да еще в качестве официального падавана, дикаря из себя не сообразить. — Нам бы мантии не помешали.
— Мантии?
— Мантии, — щурится он. — Обычные самые бери. Штуки четыре, они моментом расходятся. А еще... — он задумывается. — Еще пять слитков димерита, новые голопады... Нет, бери старые, какая разница, тут связи вообще нет.
— А зачем нам голопады, если на них ничего не посмотришь? — не может никак сообразить Рей и чешет стилусом затылок.
Люди в таком возрасте не только обидчивые, думает она. Но и немного странные.
— Так зальешь туда чего посмотреть. И побольше, — говорит с ней как с непонятливой дурочкой Люк. — Только выключи связь сразу. А то приведешь с собой целую толпу, как в прошлый раз.
Ах, ну конечно, о чем еще будет вспоминать Люк, как не о ее проколах.
— Это было не в прошлый, — бурчит Рей, изображая раскаяние. Не очень похоже, наверное,
потому что Люк складывает руки на груди и смотрит на нее очень недовольно.— В прошлый раз летали вы, — кой крифф ее вообще за язык дернул сказать об этом. — И прилетели пьяный. С десятком повстанцев. Пили еще потом... — Рей отлично помнит ту неделю.
Вся зря прошла, считай. Она только ходила по острову и собирала пустую тару, чтобы в ней воду из родника таскать. Алкоголикам несчастным.
— Ну-у-у, в позапрошлый, — только больше мрачнеет Люк. Он же не любит, когда в его поступках находят какие-то изъяны. — Ты была неосторожной, падаван. Нельзя так.
— Ага, — кивает она, вздыхая. Вот так всегда, поспорить не с кем, пожаловаться некому, а Люк только приказывает и отчитывает.
И пока он не завел разговор о позапозапрошлом разе (там вообще было такоооооое...), надо быстренько давать деру. Так что Рей в последний раз смотрит на свой несчастный список и отключает планшет.
— Ах да, Рей, — догоняет ее голос Люка, когда она уже собирается закрывать за собой дверь.
— Да, учитель?
— И дряни той захвати. Что в прошлый раз привезла. Хорошая штука в самом деле.
Ну, тут не поспоришь.
Та штука с Нар-Шаддаа такой забористой оказалась, как будто галлюциногенных грибочков туда щедро сыпанули. Рей неделю спать нормально не могла.
Но хорошо хоть, Люк компанию на очередную пьянку не запросил, пришлось бы искать кого с желудком посильнее, чем у нее.
Рей хмыкает и прикрывает за собой скрипучую дверь.
Ох уж эти джедаи.
Нар-Шаддаа на самом деле та еще помойка.
Удивительно, что заставляет ее возвращаться сюда снова и снова.
Тот факт, что здесь до сих пор не примкнули ни к одной из сторон? Или скорее шум и движение. Нескончаемый поток людей, пришельцев, напивающихся в баре, где она сейчас расслабляется после долгого забега по торговцам.
Рей вздыхает и блаженно закрывает глаза, кивая в такт музыке.
Так бы и осталась тут насовсем. Ни тебе Кайло Рена (он в такую дыру не сунется, он же брезгливый), ни тебе Люка с его вечной паранойей. Ни тебе Орденов, Республик.
Одни воры, наемные убийцы и подозрительные личности.
Ну прям как дома. Сплошное блаженство.
И пахнет так же — спиртное и кровь после драки.
— Смотри, где стоишь, — кто-то тыкает ее в спину локтем, чуть не сбивая с ног, и добавляет ругательств на общегалактическом. — Это тебе не корусантский бордель, идиотка.
— Чего? — Рей оборачивается, готовая дать отпор во всех смыслах — и за словом она в карман не полезет, и по голове настучит.
Оппа!
Не настучит.
Она так и замирает с открытым ртом, не успев познакомить своего обидчика со своим мнением насчет всяких болванов, прущих напролом.
Перед ней не кто иной, как генерал Хакс самолично.
Конечно, он додумался переодеться, не идиот же (сунься сюда кто из Ордена без толпы сопровождающих, моментом в темном уголке горло перережут), но его огненно-рыжую шевелюру цвета второго солнца на Джакку Рей никогда не забудет. И еще это презрительное выражение, словно он смотрит на нечто отвратительное, он так и не смог убрать со своего лица.