1000 притч

Любовь

Один человек пришел к великому Учителю и сказал:

– Я бы хотел полюбить Бога – покажи мне путь!

Учитель ответил:

– Скажи мне сначала, любил ли ты кого-нибудь раньше?

Человек сказал:

– Я не интересуюсь мирскими делами, любовью и всем прочим. Я хочу прийти к Богу.

Учитель ответил ему:

– Подумай еще раз, любил ли ты хоть одну женщину, хоть одного ребенка – хоть кого-нибудь?

Человек ответил:

– Я ведь уже сказал тебе: я человек религии, я не обычный мирянин, я никого не люблю. Покажи мне путь, как я могу прийти к Богу.

И тогда сказал Учитель:

– Для тебя это невозможно! Сначала ты должен кого-нибудь полюбить. Это будет первая ступенька. Ты спрашиваешь про последнюю ступень, а сам еще не ступил на первую! Иди и полюби!

Гуру в роли осла

Некий придворный гуру собирал пожертвования у жителей города. Раман Благочестивый решил посрамить его и все ждал удобного случая. И вот такой случай представился. Гуру, непристойно одетый, ужинал на берегу реки в компании неприличных женщин.

Тут внезапно появился Раман.

– Как ты смеешь есть жаркое на берегу реки, где омываются девственницы, – гневался Раман, – я все расскажу императору, если ты не прокатишь меня на своей спине по главной улице города.

Гуру ничего не оставалось, как только согласиться. Император, завидев, что на его придворном гуру едет какой-то человек, тотчас приказал слугам избить наездника. Пока слуги приближались, Раман сказал гуру:

– Я чувствую перед тобой вину, давай, садись на меня и тогда я отплачу тебе за свою несправедливость.

Гуру из тщеславия согласился. Прибежали слуги, и гуру был избит до полусмерти, а потом доставлен во дворец.

Долго смеялся император ловкости Рамана Благочестивого.

Воин в шелковых одеждах

Однажды Джалал Прекрасный в сопровождении своих дочерей отправился в свой сад посмотреть, не зацвели ли благородные жасмины и лилии. Однако недалеко от тропинки они увидели садовника, который крепко спал на росистой траве, не укрывшись даже тонкой накидкой.

– Отец, – удивились дочери, – как же этот человек, которому голая земля служит постелью, не простудился и совсем не чувствует этих ужасных неудобств.

– Дочери мои, – сказал султан, – человек – это воплощение работы, которую он выполняет. Чтобы прояснить эту мысль, он приказал одного из бесстрашных воинов переодеть в шелковые одежды, надушить благовониями и поселить во дворец – в самые роскошные палаты.

Прошло время. Джалал повелел вызвать к себе этого батыра и назначил его стражником городских ворот. Каково же было удивление дочерей султана, когда после первого дождя воин так жестоко простудился, что понадобилась помощь придворного лекаря.

Чистая совесть

Ходжа Насреддин стал судьей. Как-то раз ему попалось очень запутанное дело, и он никак не мог установить, кто виноват – ответчик или истец. Немного подумав, он решил наказать обоих палочными ударами. Совершив эту процедуру, Насреддин облегченно вздохнул:

– Теперь моя совесть чиста, ибо виновный наверняка не избежал кары.

От избытка сердца глаголят уста

Устроили как-то звери поэтическое состязание. Многие стремились попытать счастье и завоевать титул самого большого поэта леса.

И вот после первых двух конкурсов осталось только три участника: антилопа, соловей и суслик. Им было предложено воспеть любовь. Пока они готовились к выступлению, звери толковали меж собой: ладно, антилопа – сама воздушность и утонченность, она-то знает, что такое любовь, или соловей – тот маэстро; даже если он и не был влюблен, наверняка что-нибудь придумает. Ну а суслик? Звери расхохотались: что может знать о любви этот плюгавенький недоросль? И в предвкушении потехи пригласили участников выступить со своим номером.

Вышла антилопа на середину поляны и стала декламировать:

Был медведь в меня влюблен

И жираф – возможно,

Предлагал мне руку слон

И просил так слезно!..

И много еще интересного узнали звери из гимнов антилопы. Затем вылетел на поляну соловей и зарокотал:

Ах, волшебница синица!

Уже год, как ты мне снишься.

Ты мне сердце расколола,

Я умру от этой боли!

Зааплодировали звери соловью, кто-то даже слезу пустил. И вот настал черед третьему участнику. Вышел суслик на середину и запел:

Моя любовь – черемуха во цвету,

Безумный крик ласточек в степи перед дождем,

Глаза молодого оленя, смотрящего с обрыва.

Моя любовь – шелест листвы под напором ветра,

Песня флейты, раздающаяся в горах,

Гул вечности, звучащий в сердце.

Моя любовь – это радость свободы,

Печаль одиночества,

Мука разъединения…

Не закончил суслик свою песню и убежал. Навсегда. Больше его не видели. А самым большим поэтом леса так никто и не стал.

Извне не осилишь – изнутри побеждай

Отправились как-то два монаха из монастыря Шэй-чу в лес. За беседой они зашли довольно далеко – туда, где уже редко ступала нога человека, где лес переходил в зловещие джунгли.

Тут они вдруг услышали странный шум, и через мгновение перед ними, оскалив огненную пасть, стоял огромный тигр.

Монах Шау-линь вскрикнул и, ища руками какую-нибудь палку для защиты, попятился назад. Привлеченный этими беспокойными движениями, тигр начал медленно наступать на него. Бедный Шау-линь так растерялся, что хватал уже все подряд.

Видя, что товарищу угрожает смертельная опасность, второй монах, Ли-дзюань, издал ладонями сильный звук, который тут же привлек внимание тигра. Зверь резко обернулся и пошел на Ли-дзюаня. Тот замер, словно статуя, и устремил на тигра неподвижный пристальный взгляд. Зверь забеспокоился, затоптался на месте и, наконец, глухо зарычав, бросился в заросли и убежал.

Когда потрясенные монахи пришли в себя и отправились в обратный путь, Шау-линь спросил:

– Но как тебе удалось отпугнуть его, Ли-дзюань?