1000 притч

Тем временем, уловив смысл послания уже по первым нескольким строчкам, кролик удрал в нору и больше не показывался. Лиса побежала обратно к логову льва, где она увидела оленя, разговаривающего со львом.

Олень говорил:

– Я хочу видеть письменное доказательство того, что ты лев.

– Когда я не голоден, мне нет нужды беспокоить себя, когда же я являюсь голодным, то ты не нуждаешься ни в каких писульках.

Лиса сказала льву:

– Почему ты не сказал мне, чтобы я так поступила, когда я просила удостоверение для кролика?

– Мой дорогой друг, – сказал лев, – тебе следовало сказать, что удостоверение требовал кролик, а не глупые человеческие существа, от которых некоторые из животных научились подобному развлечению.

Жаркое из барашка

Бахаудин-шах однажды проповедовал свое учение. Некий человек, считавший себя очень умным, думая, что он сможет что-то выгадать, критикуя Бахаудина, сказал:

– Если бы этот человек сказал хоть что-нибудь новое!

Бахаудин услышал об этом и пригласил критика к обеду.

– Я надеюсь, что тебе понравится мое жаркое из барашка, – сказал он.

Как только гость положил себе первый кусок в рот, он тут же подпрыгнул с криком:

– Ты пытаешься отравить меня, это не жаркое из барашка!

– Но это и есть жаркое из барашка, – сказал Бахаудин. – Поскольку тебе не нравятся старые рецепты, я попытался сделать что-нибудь новое. Сюда, конечно, входит баранина, но тут также есть большая порция горчицы, меда и рвотного.

На все воля Божья

Ученик одного багдадского суфия, находясь в караван-сарае, случайно услыхал беседу двух незнакомцев, из которой понял, что один из них ангел смерти.

– В течение следующих трех недель я собираюсь посетить многих людей в этом городе, – сказал ангел своему собеседнику.

Ученик был так напуган, что решил покинуть Багдад, и ангел смерти не сможет ему угрожать. Ни секунды не медля, он нанял самого быстрого коня и вихрем помчался по направлению к Самарканду, не останавливаясь ни днем, ни ночью.

Между тем ангел смерти встретился с суфийским учителем, и они разговорились о разных людях.

– А где ваш ученик? – спросил ангел.

– Он должен быть где-то в городе – наверное, проводит время в созерцании, – ответил учитель.

– Странно, весьма странно, – сказал ангел, – потому что он тоже в моем списке. И здесь написано, что я смогу взять его в течение четырех недель в Самарканде.

Болтливость – к неудаче

Сэнь Го страдал чрезмерной болтливостью. Из-за этого он претерпел в жизни множество несчастий: его покинула жена, хозяин лавки безжалостно выгнал его с работы, ни один человек в городе не решался подойти к нему, ибо привычка заводить долгие и назойливые разговоры отпугивала от Сэнь Го решительно всех. В конце концов жизнь этого человека стала невыносимой, неудачи преследовали его повсюду.

– Только мудрец сможет тебе помочь, – сказал как-то ему один загадочный незнакомец.

И Сэнь Го отправился к старцу. По дороге он все так же разговаривал сам с собой, отчаянно жестикулируя и что-то изображая. Наконец показался дом старца. Старый человек мирно сидел на своем крыльце, опираясь на посох. Сэнь Го подошел к старику, поклонился и начал было разговор:

– Добрый отец, я…

Но тут неожиданно получил сильнейший удар по голове.

– За что же ты бьешь меня? – возмутился Сэнь Го.

Второй удар был еще сильнее первого.

Болтун тяжело повалился на землю.

– Тогда для чего здесь мой посох? – спокойно сказал старец.

У Сэнь Го больше не нашлось ни одного слова.

Привычка была разрушена.

Где твоя мотыга?

Однажды, когда монахи должны были работать на улице, Обаку Киун вышел во двор в сопровождении своего ученика Риндзая. Оглянувшись через некоторое время, Обаку увидел, что Риндзай стоит с пустыми руками.

– Где твоя мотыга? – спросил учитель.

– Кто-то взял ее! – ответил Риндзай.

– Подойди сюда. Я хочу поговорить с тобой.

Риндзай подошел. Обаку поднял над головой свою мотыгу и сказал:

– Вот, смотри! Ни одно существо в поднебесной не может поднять ее так!

Риндзай выхватил мотыгу из рук учителя, поднял ее высоко над головой и воскликнул:

– Почему же я держу ее сейчас в руках?

– Потому что один мой знакомый желает потрудиться на славу! – сказал Обаку и вернулся в храм.

Пустое слово уху в тягость

Один поэт сочинил хвалебные куплеты в честь халифа и продекламировал их. Халиф, весьма польщенный, спросил поэта:

– Что тебе дать – триста динаров или три мудрых совета?

Поэт, полагая, что бессмертные советы лучше тленных монет, приготовился внимательно слушать.

– Во-первых, – провозгласил халиф, – если одежда у тебя рваная, не носи с ней новых башмаков, это некрасиво!

– Пропали мои сто динаров, – вздохнул поэт.

– Во-вторых, – торжественно продолжал халиф, – если мажешь бороду маслом, не пачкай им одежду, какой бы рваной она ни была.

– О повелитель правоверных! – воскликнул разочарованный поэт. – Оставь третий совет для себя.

Халиф рассмеялся и наградил поэта.

Входя в храм, забудь о лишнем

Кэйчу, великий учитель дзен, возглавил главный храм Киото. Однажды к нему пришел губернатор. Слуга принес Кэйчу его визитную карточку, на которой было написано: «Китагаки, губернатор Киото».

– С этим человеком у меня нет дел, – сказал Кэйчу слуге. – Передай, чтобы он убирался отсюда.

Слуга отнес карточку обратно и принялся извиняться.

– Это была моя ошибка, – сказал Китагаки и зачеркнул слова «губернатор Киото». – Попроси-ка своего учителя еще раз.

– А, так это Китагаки! – воскликнул Кэйчу. – Скорее зови его! Как я рад видеть этого человека!

Не торопись с вопросами

Учитель Ма написал свою знаменитую книгу. Многие люди ее прочли, и теперь от их докучливости и любопытства учителю не было покоя. Его преследовали повсюду.