1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России
Шрифт:
«Года с 1981 мне лет 10 снился один и тот же сон. Приходит ко мне во сне Сталин и говорит: «Смотри, Вася, последний коммунист останешься – ты. Все меня предадут и страна рухнет. А ты останешься. Держись». Вот так и получилось».
Я видел Василия Ивановича несколько раз в необычных для депутатов ситуациях. Нет, я не имею в виду драки в Думе – это как раз было ожидаемо. Как и заявления о том, что он Доктор Рабочих Наук. Согласитесь, увидеть шагающего по Тверской в очень заштатном одеянии депутата, явно идущего на работу, как на завод, – это редкость.
Он встрепенулся, как будто просыпаясь, и беседа вернулась в русло, из
Я видел Василия Ивановича несколько раз в необычных для депутатов ситуациях. Нет, я не имею в виду драки в Думе – это как раз было ожидаемо. Как и заявления о том, что он Доктор Рабочих Наук.
Согласитесь, увидеть шагающего по Тверской в очень заштатном одеянии депутата, явно идущего на работу, как на завод, – это редкость. В Брянске, откуда он избирался и где жил, Василий Иванович ходил и вовсе в виде, не отличимом от всех остальных, – обычный работяга. Говорили, что он был теневым водочным королем, но я в это верю с трудом.
Конечно, все знали байку о его часах, только сейчас уже и не вспомнить, были ли часы. А байка такая: едет Василий Иванович в думском лифте с коллегами-депутатами, руку поднял – часики Rolex в золоте да с камешками, как у рэппера, на свет проклюнулись. «Откуда такая красота, Василий Иванович?» – «Хм, друзья с завода подарили».
Байка, точно байка.
Все-таки он был каким-то иным, нежели остальные депутаты от КПРФ. Рабочим настоящим. Жалко его.
Как-никак последний…
Лицо ЛДПР
Двадцать лет в политической жизни России происходят бесконечные пертурбации. И только одна партия, ЛДПР, лицо которой не меняется все эти годы, по-прежнему на плаву. Ее лидера, которого многие считают экспрессивным, кто-то обожает, кто-то не очень. Но этот человек железной рукой направляет партию. То, что рука железная, я думаю, не вызывает сомнения ни у кого. Хотя Владимир Вольфович и сказал, что все завидуют колоссальному интеллектуальному потенциалу партии, однако, если посмотреть на ее теперешних членов и пообщаться с ними, они, конечно, даже не вспомнят людей, которые в течение всех прошлых лет были с ЛДПР, не говоря уже об их интеллектуальном вкладе. Слишком часто менялся этот хоровод. Так что мыслитель в этой партии всего один.
Поэтому, конечно, мы говорим о партии только одного человека. Рассуждая о партиях, мы понимаем, что если люди приходят к власти, им есть кого поставить на разные должности. Сейчас, вспоминая, кто есть в ЛДПР, ты видишь, что масштаб людей – при всем уважении к ним (они депутаты, за них голосовали) – не тот. Это не те люди, которым можно взять и сразу поручить министерские должности. Ну, раньше был господин Митрофанов, постоянно мелькавший в СМИ, который ушел из ЛДПР. Кажется, он занимался международными делами. Сейчас в ЛДПР господин Островский – очень конструктивный и приятный человек, но не министр иностранных дел. Представить себе господина Абелыдева, возглавляющего ФСБ, тоже вряд ли возможно. То есть по большому счету получается, что если к власти приходит ЛДПР, то всюду один Владимир Вольфович. Ну, он же очень мудрый человек и хорошо понимает, что приход к власти – это гигантская ответственность.
Конечно, наш народ давно привык относиться к Владимиру Вольфовичу и к ЛДПР как к развлекательной партии: смешно, прикольно, ярко говорит. Но никогда нельзя недооценивать колоссальную разрушительную силу слова. Жириновский легко меняет свою точку зрения. Например, он говорит: «Я требую сейчас распустить Думу и срочно провести новые выборы». Тут же сам себе противоречит: «Я не верю в выборы». Почему?
Я ни разу не видел, чтобы Жириновский пришел на мой эфир неподготовленным, – он всегда продумывает все до мелочей. Он обращает внимание на то, какой нынче день, против кого он идет, какие взять сувениры, которые могут изумить оппонента. Он тщательно продумывает, какой надеть пиджачок, какие носочки, чтобы привлечь внимание. Вдруг на нем будет яркий красный китель и алые носки. Все
это всегда не случайно – это четкий расчет. Он всегда смотрит, с кем и с чем сейчас общественное мнение, и пытается понять, почему.Дело не в его экспрессивности – он гораздо менее экспрессивен, чем многим кажется. Дело в том, что он великолепный бизнесмен, который, конечно, занимается политикой. Он любит политику (это сфера его приложения), но ведь все эти годы он тянет партию на себе. Как может партия выжить в наших условиях? Ну, во-первых, если она дружит с Кремлем: выполняет различные поручения (как было в 90-е годы, о чем не раз говорилось) и имеет некую возможность прикоснуться к теплой кремлевской стене. Второй вариант – это если приходят бизнесмены и говорят: «Мы вас страшно поддерживаем, помогите!» Третий вариант – когда ты используешь свой ресурс для того, чтобы помочь бизнесменам, когда у них возникают проблемы. А четвертый (если верить тому, что писал Митрофанов и какие претензии высказывал сам Жириновский Митрофанову) – это некие услуги, которые оказывают желающие занять места в списке.
Бессмысленно упрекать Владимира Вольфовича Жириновского в том, что он не интернационалист. Конечно, он интернационалист. Лозунг «мы за русских, мы за бедных» был всегда. Но если рассмотреть предложения по партийным тройкам, которые выдвигал Жириновский, вы всегда увидите там кого-то очень богатого и совсем не факт, что русского. Как правило, этих людей в какой-то момент времени не пропускали разные службы. Были там, например, представители азербайджанской диаспоры, занимающиеся застройкой, – как выяснилось, у них имелись проблемы с паспортами, поэтому в тройку эти люди не попали.
Когда-то известный красноярский предприниматель Анатолий Быков, у которого на тот момент возникли проблемы с правоохранительными органами, тоже не попал в списки. То есть подобные скандалы возникают все время. Очевидно, партия заинтересована не только в частом мелькании ее лидера на экране, но и в постоянных источниках финансирования партийной кассы. Отсюда и бизнесмены с мандатами – или с надеждами на оные.
Почему вдруг сейчас Жириновский настолько сильно пошел в атаку? Многие говорят: «Просто решил тряхнуть стариной». Нет. Жириновский – человек, который очень точно читает сигналы. Помните демонстративный выход из зала заседаний Госдумы после региональных выборов осенью 2009 года, когда ушли три фракции, сказав: «Мы не вернемся в Думу»? Правда, вернулись вскоре после общения с президентом. Но что-то на этом этапе произошло. Прозвучал какой-то намек на возможную невостребованность. Затем последовала дикая ссора с Юрием Михайловичем Лужковым, которая явно ставит под удар лоббистские возможности ЛДПР, по крайней мере в Москве, где сосредоточено большое количество проектов, интересных потенциальному партийному спонсору.
Кроме того, региональные выборы были проиграны. Суть даже не в том, правильно или неправильно проводились подсчеты. Неполучение ЛДПР мест означает, что исчезает предмет торга: ты теряешь спонсорскую базу в регионах, если у тебя нет никого в местных собраниях. Люди не хотят идти в список, понимая, что эта партия не может ничего дать, и не хотят ее поддерживать. Это колоссальное сокращение источника. Сам факт, что Кремль не хочет подтягивать ЛДПР и Жириновского к себе, заставляет Владимира Вольфовича задать себе вопросы: «Стоп, что происходит? То есть со мной не хотят договариваться?»
Вот здесь и начинается борьба за новые рынки, за новые ниши. И намеки, в том числе и властям предержащим: смотрите, что будет, если вы сейчас срочно не начнете со мной дружить. Поэтому риторика Жириновского меняется на 180 градусов. Вдруг он, человек, который всегда говорил, что генерал-губернаторов надо назначать, говорит: «Нет, только выборы!» Но ведь это лозунги несистемной оппозиции. Вдруг он говорит: «Сейчас мы выйдем на улицы и будем устраивать такое, что никому мало не покажется». Это что значит? Это значит, что он идет по пути маргинализации – по которому шел СПС, пока не погиб. Но Жириновский как бы сообщает еще и другое: «Если я не нахожу понимания здесь и сейчас, то я его найду у тех сил, которые в той или иной форме поддерживают несистемную оппозицию. Я выхожу на их рынок, на котором я эффективнее, чем существующие игроки, потому что я пока нахожусь в Думе. Я громче как политик, и как шоумен я ярче». То есть он начинает претендовать на нишу, которую сейчас занимают Каспаровы, Немцовы, Лимоновы, и словно говорит: «Всех уберу!»