12 великих трагедий

Пойдут дела теперь у нас?

Тружусь для публики я неизменно:

Она живет и жить другим дает.

Уже стоят столбы, готова сцена,

Ждет праздника взволнованный народ.

У нас ведь все к чудесному стремятся:

Глядят во все глаза и жаждут удивляться.

Мне угождать толпе, хоть и не новый труд,

Но все ж меня берет невольное сомненье:

Прекрасного они, конечно, не поймут,

Зато начитаны они до пресыщенья.

Вот дать бы пьесу нам поярче, поновей,

Посодержательней – для публики моей!

А ведь приятен вид толпы необозримой,

Когда она вокруг театра наводнит

Всю площадь и бежит волной неудержимой,

И в двери тесные и рвется и спешит.

Нет четырех часов, до вечера далеко,

А уж толпа кишит, пустого места нет —

Точь-в-точь голодные проед лавкой хлебопека,

И шею все сломить готовы за билет.

Такие чудеса во власти лишь поэта!

Мой друг, теперь прошу: скорей ты сделай это.

Поэт

Не говори мне о толпе безумной —

Она иной раз вдохновение спугнет;

Избавь меня от этой давки шумной,

Влекущей мощно в свой водоворот;

Нет, тишины ищу я, многодумный, —

Лишь там поэту радость расцветет;

Там, только там божественною властью

Любовь и дружба нас приводит к счастью.

Что в глубине сердечной грудь лелеет,

Что просится на робкие уста —

Удачно ль, нет ли, – выйти чуть посмеет

На свет – его погубит суета!

Нет, лучше пусть годами дума зреет,

Чтоб совершенной стала красота!

Мишурный блеск – созданье вероломства,

Прекрасное родится для потомства!

Комик

Потомство! Вот о чем мне речи надоели!

Что, если б для него – потомства – в самом деле

И я бы перестал смешить честной народ?

Кто ж публику тогда, скажите, развлечет

Веселой шуткою, ей нужной, без сомненья?…

Нет, как хотите, а держусь я мненья,

Что весельчак заслужит свой почет

И что забавник не лишен значенья.

Кто интересен публике, мой друг,

Тот говорить с толпою может смело;

Увлечь ее – ему пустое дело.

Успех тем легче, чем обширней круг!

Итак, смелей вперед! Вы можете заставить

Фантазию, любовь, рассудок, чувство, страсть

На сцену выступить; но не забудьте часть

И шаловливого дурачества прибавить.

Директор

А главное, мой друг, введите приключенья!

Глазеть на них-толпе нет выше наслажденья;

Ну, и пускай толпа, разиня рот, глядит…

Причудливую ткань раскиньте перед нею —

И вы упрочили за пьесою своею

Успех, и к вам толпа уже благоволит.

Пусть масса массу привлекает!

Пусть каждый кое-что на вкус получит свой!

Кто много предложил, тот многим угождает —

И вот толпа идет, довольная, домой.

Смелее все в куски мельчайшие крошите —

И этот винегрет успех доставит вам.

Легко вам выдумать, легко представить нам!

Что пользы, если вы им «целое» дадите?

Ведь публика ж его расщиплет по кускам.

Поэт

И вы не видите, как гнусно и постыдно

Такое ремесло? Иль не художник я?

Дряных писак пустая пачкотня

У вас вошла уж в правило, как видно.

Директор

Не может нас упрек подобный оскорбить;

Ведь всякий человек, рассудок свой имея,

Берет оружие, какое бьет вернее.

С волками жить – по-волчьи выть!

Кто ваша публика, позвольте вас спросить?

Один приходит к нам, чтоб скуку утолить,

Другой, набив живот потуже,

Спешит сюда переварить обед,

А третий – что для нас всего, пожалуй, хуже —

Приходит нас судить по толкам из газет.

Для них одно – театр, балы и маскарады:

Лишь любопытством весь народ гоним;

А дамы – те идут показывать наряды:

Чтоб роль играть, не нужно платы им.

О чем вы грезите? Спуститесь-ка пониже!

Вам хорошо смотреть с надзвездной вышины!

Нет, вы взгляните-ка поближе!

Те грубы, эти холодны!

Тот хочет пьянствовать недели,

А тот в игорный дом идет…

Смешно, когда поэт зовет

Великих муз к ничтожной цели!

Прошу вас об одном: побольше сочинить,

Как можно более – вот в чем мое стремленье!

Запутайте толпу, введите в заблужденье;

Иначе – верьте мне – ей трудно угодить.

Что с вами? Или вас коснулось вдохновенье?

Поэт

Иди других ищи себе рабов:

Мне высшие права природа уделила.

Предам ли на позор высокий дар богов?

Продажна ли певца святая сила?

Чем трогает сердца восторженный поэт?

Какая сила в нем стихиями владеет?

Не та ль гармония, что в сердце он лелеет,

Которою, творя, объемлет он весь свет?

Когда природа-мать движеньем равнодушным

Нить вечную влечет веретеном послушным,

Когда все сущее, сменяясь каждый час,

В нестройный, резкий хор сливается вкруг нас, —

Кто звуки мерные в порядке размещает,

Чьей речи верный ритм живителен и тверд?

Кто единичное искусно обобщает,

Объединяя все в торжественный аккорд?

Кто бурю выразит в борьбе страстей кипучей,

В теченье строгих дум – зари вечерней свет?

Весны роскошный, лучший цвет

К ногам возлюбленной бросает кто, могучий?

Кто цену придает незначащим листам [24] ,

В прославленный венок вплетая листья эти?

Кто стережет Олимп, кто друг и связь богам?

Мощь человечества, живущая в поэте!

Комик

И долг ваш – эту мощь на деле применить!