12
Шрифт:
– Что такое, Сёши? Пора бы тебе научиться говорить разборчиво.
– Умоляю, отпустите...
– И погромче, не мямли.
Ну и ладно.
– ОТ ВАС ПЕРЕГАРОМ РАЗИТ!!!
Тсунаде немедленно разжала руки. Я скакнул к окну и свесился через подоконник наружу. Фу-уух! Чистый воздух... Слава богу!
По улице я привык разгуливать в маске, а дома вдруг такое налетело. Вино, инфернально-сладкие духи, дым курильниц и вчерашний секс...
Не всегда здорово иметь чуткий нос.
– Мог бы сразу сказать, - смущённая сестрица упорхнула к себе.
Через полчаса Тсунаде была свежее
– Двойники?
– Тсунаде удивлённо замерла.
– Пожалуйста, анэ-уэ!
– я просительно сложил лапки.
– Хотя бы теорию!
– Теорию...
– она задумчиво крутила ложку.
– На самом деле...
– ??
– Теневое Деление Тела придумал Тобирама-оджисама.
– !!!
Сестра как-то странновато на меня покосилась.
– Если тебе действительно интересно...
– Ещё бы!
– Насколько мне известно, дедушке помогала Катсую. Попробуй расспросить её.
Вот тут-то я и припух.
С Катсую мы трепались постоянно. Жаждущий общения моллюск щедро изливал знания, а я благодарно развешивал уши. Темы для разговоров были самыми разными - эпоха Сэнгоку, флора Шиккотсурин, особенности сенчакры, пробуждение третьего глаза и анатомия гигантских гастроподов... Спрашивается, и кто мне не давал расспросить её о Тобираме?
Не знаю. Словно затмение нашло! Я прочёл претенциозную биографию Нидаймё (написанную непонятно кем), несколько раз поговорил с Сарутоби и посчитал, что знаю достаточно. Лопухнулся, короче говоря.
Пойду исправляться.
Катсую моему любопытству обрадовалась.
По её словам, началось всё примерно шестьдесят лет назад.
– Первоначально теневые двойники создавались как ирьёдзютсу.
Я аж икнул от неожиданности. Думал, сегодня меня уже ничего не удивит. Ошибался.
– Тобирама-сама собирался повторить моё умение разделять тело.
Теперь понятнее.
Призыв переносил ко мне лишь крошечную толику настоящей Катсую - уменьшенную копию гигантского слизня. Копии, в свою очередь, тоже могли делиться, и все они были связаны общими мыслями и чувствами.
Козырная фишка, что и говорить.
Постичь работу коллективного разума слизняков я не пытался, но без стеснения использовал её плоды. На тех тренировках, где имели значение слаженные действия группы, я просто раздавал ребятам живые "мобильники", объединённые в телепатическую супер-мега-сеть. А какая получалась прослушка? Умная, подвижная, чувствительная к чакре! Мечта любого шпиона!
– Я всегда жалела людей, которые покалечились. Мы хотели...
– мысленный голос моллюска запнулся.
– Лечить, таким образом, тяжёлые травмы?
– Да. Что-то вроде этого.
Использовать двойника для полного протезирования тела... Неожиданно и смело.
– Но оказалось, что обычный человек не способен безболезненно отделить достаточную часть своей плоти, - она разочарованно распласталась по столу.
Пфф!
Ясен-красен не способен. Человеческий организм слишком продвинут, чтобы заниматься почкованием. Вегетативное размножение больше подходит для клубники и морских губок.Вот только... Какаши говорил, что именно такой (или очень похожий) фокус использовал Орочимару. Использовал в том самом бою, после которого окрестности Кикьё были завалены тухлятиной и залиты грязью. Неужто гнусный червяк придумал, как обойти технические сложности?
– Тобирама-сама создавал тела полностью из чакры. К сожалению, они получались непрочными.
– Почему, кстати?
– Недостаток жизненной силы, - вздохнула Катсую.
– Мы не смогли правильно связать человека и двойника. Не успели...
То есть без Нидаймё дальнейшие исследования пошли коту под хвост, и никто из учеников их не продолжил.
– Как... интересно.
– О! Тобирама-сама делал множество записей. По каждому опыту. Советую поискать.
– Знать бы где.
Катсую неуверенно втянула рожки.
– Он хранил их в своей лаборатории.
Ничтоже сумняшеся я побежал просить эпохальные документы у сестры, однако Тсунаде ничего подобного не видела. Когда погиб Тобирама, ей было только девять. Между девочкой и бумагами Нидаймё стояло множество людей. В какой момент нарушилась преемственность знаний, она не знала.
Памятливая Катсую описала внешний вид лаборатории Тобирамы. Череду из нескольких комнат, обшитых каменными и металлическими плитками, и заполненных различным оборудованием. Без окон и выхода.
– Отыщу!
– выражение лица у Тсунаде было самым решительным.
– Удачи!
Когда глава АНБУ говорит "Отыщу!" это значит, что можно не суетиться. Лучше профессионалов всё равно не сделаешь. Остаётся только ждать.
Неделю. Совсем недолго.
– Ну надо же, какое знакомое местечко...
Именно в этом подземелье с длинными извилистыми проходами я очухался после неудачного эксперименты с изучением Призыва. Воспоминания о том дне (или днях?) остались сугубо отрывочные - слишком погано мне тогда было. Зато теперь я охотно таращился по сторонам.
Пещера выглядела обжитой. Взгляд то и дело натыкался на следы недавних работ: светильники, кабели, свежие крепления потолка и ящики с оборудованием, распиханные по углам... В безвкусный подземный воздух просочились запахи с поверхности.
Пройдя облагороженными коридорами, наша компания остановилась на очередном повороте.
– Начни отсюда, - Тсунаде похлопала по камню.
– Катсую чувствует знакомую чакру. Похоже, скрывающие печати выдохлись.
Неудивительно. За столько-то лет.
Я изучающе приложился к стене.
– Есть пустота. Вытянутое помещение... Полностью замкнутое. До него полтора кэна сплошного камня.
– Отлично! Что внутри?
– Не могу сказать.
Если защита и скисла, то не до конца. Слишком уж невнятный отклик. Интересно, как Тобирама туда попадал? Каждый раз ломал и восстанавливал стену? Сомнительно. Но расстояние небольшое, и я почти готов поспорить, что вон та странная клякса на внутренней стене - это шики. В ней даже чакра ещё осталось... немного, правда.