13 граней его власти

– Посмотри на меня, – велел он, его голос стал твердым.

Она подняла глаза и встретила его пристальный, гипнотизирующий взгляд. Алекс смотрел на нее так, будто видел ее насквозь, обнажая каждую эмоцию, каждую мысль.

– Твои соски всегда встают, когда тобой командуют?

Он подул на ее грудь и она вздрогнула.

– Я назову это уроком послушания, – произнес он, уголки его губ изогнулись в едва заметной, но опасной улыбке. – И, поверь мне, ты запомнишь его надолго. Играем дальше…Я хочу чтобы ты приползла ко мне на коленях.

Через несколько мгновений он уже сидел в своем кресле, массивном, с обивкой из черной кожи, откинувшись на спинку и скрестив ноги. Настольная лампа отбрасывала теплый свет на его лицо – строгое, словно высеченное из камня, но с ноткой удовольствия в выражении.

Лилиан опустилась на колени перед ним и медленно поползла, достигая кресла. Ее руки, опущенные вниз, холодели от напряжения, но по всему телу разливалось тепло. Она чувствовала, как этот контраст разрывает ее изнутри. Никогда она не делала ничего подобного.

– Напомни мне, Лилиан, – начал он, его голос был низким, но в каждой ноте звучал приказ. – Почему ты получишь урок?

Она сглотнула, пытаясь подавить дрожь.

– Потому что… – начала она, но голос сорвался. Под его пристальным взглядом ей казалось, что слова просто отказываются складываться в фразы. – Потому что я нарушила правило – не опаздывать, мистер Ван Крофт.

Он чуть приподнял бровь, едва заметно усмехнувшись, и медленно потянулся к своему галстуку. Его движения были ленивыми, почти расслабленными, но Лилиан знала, что за этой внешней невозмутимостью скрывается абсолютный контроль.

– Нарушила правило, – повторил он, словно пробуя ее слова на вкус. Его глаза не отрывались от ее лица. – И что ты заслужила?

Она опустила взгляд, чувствуя, как горло сжимается от напряжения. Сказать это вслух казалось невозможным, но она знала, что он не отпустит ее, пока не услышит.

– Скажи, – мягко, почти ласково настоял он. – Ты же умеешь говорить, Лилиан. Или мне напомнить, как?

Его слова звучали с такой тихой угрозой, что ее дыхание застыло. Они обвивали ее, словно шелковая лента, которая при каждом движении затягивалась все туже.

– Наказание, – наконец выдавила она, подняв на него взгляд. Ее щеки горели, тело дрожало, и она едва удерживала равновесие, сидя на коленях.

Алекс наклонился чуть вперед, оценивая ее с ленивой уверенностью, а затем, откинувшись назад, позволил себе мягкую, удовлетворенную улыбку.

– Наказание, – повторил Алекс с удовлетворением, его голос стал мягче, но сохранял ту же властную ноту. – Хорошая девочка. Ты быстро учишься.

Он поднялся с кресла медленно, с хищной грацией, которая завораживала Лилиан. Каждое его движение было выверенным, словно он наслаждался самим процессом, давая ей время осознать, что именно будет дальше. Это ожидание заставляло ее сердце биться быстрее, а дыхание становиться все более прерывистым.

Подойдя к ней, Алекс остановился, нависая над ней своим присутствием. Он был близко, так близко, что она почувствовала, как вокруг сгустился воздух. Его пальцы потянулись к ее подбородку, мягко, но настойчиво подняв его, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

– Посмотри на меня, малышка. Всегда смотри только на меня, – сказал он, его голос стал чуть ниже, еще более проникновенным. – Ты понимаешь, кому принадлежишь?

Лилиан кивнула, но этого было недостаточно. Его пальцы слегка сжали ее челюсть, усиливая давление, от чего она едва слышно ахнула.

– Слова, – напомнил он, и его взгляд пронзал ее насквозь.

– Вам, мистер Ван Крофт, – прошептала она, почти не слышно. Ее голос дрожал, но в комнате было настолько тихо, что этих слов оказалось достаточно. Ее сердце билось так громко, что Лилиан казалось, будто он тоже слышит этот ритм.

Алекс наклонился ближе, так, что его дыхание коснулось ее шеи. Этот момент показался ей вечностью. Его пальцы медленно скользнули вниз – от ее челюсти к ключице. Прикосновение было легким, дразнящим, но от него по телу пробежала волна жара. Казалось, он оставлял на ее коже невидимые метки, каждая из которых говорила о принадлежности.

– Запомни это, малышка, – произнес он, и его голос теперь звучал почти шепотом. Ее волосы на затылке встали дыбом, и внутри что-то болезненно напряглось. – Ты здесь для того, чтобы слушаться. И сегодня ты будешь учиться слушаться.

Его рука внезапно опустилась к ее шее, мягко обхватывая ее. Давление было почти неощутимым, но она понимала, что этот жест значил больше, чем просто прикосновение. Это было обещание – обещание контроля, силы, от которой у нее замирало сердце.

– А теперь, – его губы скользнули ближе к ее уху, голос стал еще ниже, темным и обволакивающим, – будь хорошей девочкой и прогнись…оттопырь свою шикарную задницу…

Его слова, как тонкий нож, резали напряженный воздух комнаты. Лилиан дрожащими руками оперлась о пол. Она медленно, почти застенчиво, опустилась ниже, чувствуя, как каждое движение отзывалось в ней чем-то странным – смесью страха и желания. Этот момент казался ей переходом через черту, за которой уже не будет возврата. Но она сделала это.

Позади раздался низкий, довольный смех Алекса. Этот звук был низким, глубоким, и от него у нее побежали мурашки по спине. Он всегда умел сделать так, чтобы она чувствовала себя одновременно уязвимой и желанной.

– Хорошо, малышка, – произнес он, и в его голосе звучала легкая усмешка. – Начнем.

Лилиан осталась на коленях, чувствуя, как напряжение заполняет все ее тело. Она ждала. Его шаг, его прикосновение, его команду – что угодно, чтобы разорвать эту мучительную тишину, повисшую в комнате, как тяжелая ткань. Единственный звук, который она слышала, был ее собственным дыханием – быстрым, рваным, срывающимся с каждым ударом сердца.

– Ты красивая, когда понимаешь свое место, – произнес Алекс, его голос звучал лениво, с оттенком хищного удовлетворения.

Лилиан услышала, как он делает шаг назад, и внутри все сжалось. Волна замешательства прокатилась по ее груди, оставляя за собой неприятное ощущение пустоты. Он не должен оставлять ее вот так, в этом состоянии… в ожидании.

Стук его шагов, раздавшийся в полумраке комнаты, смешался со звуком кожаного ремня, скользящего через петли его брюк. Лилиан затаила дыхание. Ее тело напряглось, каждая мышца отзывалась на звук, как на сигнал тревоги.

– Руки вперед, – распорядился он.