1356 (др.перевод)

– Сдаюсь!
– прокричал он.
– Хватит! Хватит!

– Оставьте его, - приказал Томас.

– Ублюдок кинул в меня полный ночной горшок, - прорычал Арнальдус.

– Высохнет, - сказал Томас.

– Он был заполнен не мочой, - заметил гасконец и со всей силы ударил голого между ног.
– Теперь я его отпущу.

– Что ты..., - начал Байо.

Томас улыбнулся с седла.

– Меня называют Бастард, - объяснил он, - и мы эллекены, - он прикоснулся к рукояти своего меча, просто чтобы напомнить Байо о его существовании.

– Мы заберем ваших лошадей и оружие, - продолжал он, а потом развернул лошадь и направил ее в сторону горожан, все еще толпившихся у церковной лестницы.

– Заплатите налоги!
– прокричал он.
– Сделайте своих господ богатыми, так что когда мы их захватим, они могли позволить себе выплатить большой выкуп. Вы обеднеете, а мы разбогатеем! Примите нашу благодарность,

Люди просто уставились на него.

Теперь у Томаса было много запасных лошадей, больше оружия и кольчуг. Если кто-нибудь и преследовал его из Монпелье, то они были далеко позади, но не эти преследователи его волновали. Его волновала Женевьева.

Итак, они отправились на север.

Стрела вошла Филиппу в грудь. Раздавшийся хруст напомнил Роланду топор мясника, вонзающийся в тушу. От удара Филиппа отбросило назад.

Стрела проткнула кольчугу, сломала ребро и пронзила легкое. Он пытался заговорить, но вместо звуков на губах забулькала кровь, а потом он упал навзничь. Прилетало всё больше стрел.

Еще двое упали. Кровь кружилась в водоворотах ручья. Стрела полоснула у головы Роланда, всего на расстоянии ладони от его уха. Ветер от ее полета издал хлопок.

Ржала лошадь со стрелой в животе. Стрелы оказались длиннее, чем ожидал Роланд. Он удивился, что отметил это, но даже когда стрелы хлестали с запада, он поразился длине древка, гораздо длиннее, чем у коротких стрел, которые он использовал на охоте. Очередная стрела вонзилась в дерево и покачивалась в нем.

Филипп умирал. Люди в беспорядке побежали, чтобы укрыться за деревьями или в низине на берегу ручья, но спас их Жак.

Он подбежал к Женевьеве и выхватил из ее рук сына. Схватив мальчика за пояс, он высоко поднял его одной своей сильной рукой, а другой выхватил из ножен длинный нож.

Он приставил клинок к горлу мальчика. Женевьева закричала, но обстрел прекратился.

– Скажи им, что твой сын умрет, если появится хоть еще одна стрела, - велел Жак.

– Ты..., - начала Женевьева.

– Скажи им, сука!
– прорычал Жак.

Женевьева воздела руки.

– Больше никаких стрел, - крикнула она по-английски.

Настала тишина, не считая бульканья в глотке Филиппа. С каждым вздохом все больше крови выливалось у него изо рта. Лошадь тихо ржала, закатив глаза.

– Скажи им, что мы уходим, - велел Жак, - и мальчик умрет, если они нас остановят.

– Вы должны оставить нас!
– прокричала Женевьева.

А потом из рощицы в сотне ярдах к востоку появились лучники. Их было шестнадцать, все с длинными боевыми луками.

– Дженни!
– прокричал один из них.

– Они убьют Хью, если вы попытаетесь их остановить, - прокричала она в ответ.

– Есть новости о Томасе?

– Нет, Сэм! А теперь дайте им уйти!

Сэм махнул рукой, как бы предлагая им уйти, и к Роланду снова вернулось дыхание. Двое воинов затаскивали умирающего Филиппа на лошадь, еще два трупа уже были перекинуты через седла.

Все забрались на лошадей, но Жак позаботился о том, чтобы держать мальчика при себе.

– Сломай стрелы!
– приказал он одному из своих людей.

– Сломать?

– Чтобы они не смогли использовать их снова, полудурок.

Воин переломал те стрелы, что сумел найти, а потом Жак повел их на север. Роланд молчал. Он думал об обжигающих стрелах.

Благодарение Богу, ни одна не попала в него, но ужас от этих стрел все еще вызывал в нем дрожь, и это была просто горстка лучников. Что же могут натворить тысячи таких?

– Как они нас нашли?
– спросил он.

– Они лучники, - ответила Женевьева, - они тебя найдут.

– Заткнись, сука, - рявкнул Жак. Он положил Хью поперек луки седла и все еще держал в руке нож.

– Будь учтивым!
– сказал Роланд с большим гневом, чем намеревался.

Жак пробормотал что-то про себя, но пришпорил лошадь, чтобы оторваться от Роланда. Роланд оглянулся на дорогу и увидел, что лучники сели на лошадей и следуют за ними, но держась на приличном расстоянии.

Он гадал, как далеко может стрелять английский боевой лук, а потом позабыл об этом, когда латники взобрались на небольшую возвышенность и увидели Лабруйяд.

Замок стоял в центре широкой неглубокой долины. Ров подпитывался водой из извивающегося по тихим пастбищам ручья.

Рядом с замком не росли деревья, а также в радиусе четверти мили не было ни одного здания, так что осаждающие не смогли бы найти укрытие для лучника или осадной машины.

Камни высоких стен выглядели почти белыми под жаркими лучами солнца. Вода во рву блестела. Зеленое знамя графа вяло свешивалось с верхней башни, а потом Жак пришпорил коня, остальные всадники последовали его примеру, и Роланд увидел, как со скрипом опускается подъемный мост.

Прокатилось громкое эхо от лошадиных копыт, стучащих по доскам моста, он внезапно нырнул в темноту входного проема и там, во дворе замка, ожидал высокий зеленоглазый священник с соколом на запястье.

Огромный ворот в надвратной башне заскрипел, когда двое мужчин поворачивали ручку, чтобы поднять тяжелый мост. Удерживающая его щеколда закрылась, щелкнув по металлическим пазам, потом доски со стуком поднялись в арочный проем, и те двое заперли массивный мост в вертикальном положении.

И Роланд почувствовал себя в безопасности.

Глава восьмая

Томас прибыл прошлой ночью. Его лошади были истощены и спотыкаясь брели по роще из дубов и каштанов, где лучник, увидев темные силуэты всадников на фоне пылающего заката, прокричал:

– Кто вы?

– Не стоит кричать по-английски, Саймон, - отозвался Томас.

– Боже ж мой, - Саймон опустил лук.
– Мы думали, что ты мертв.