15 лет и 5 минут нового года
Шрифт:
Баба Вера не могла меня послать. Умерла? Тогда почему меня не пригласили на похороны, ведь Вера Ивановна относилась ко мне как к подружке? Никуда ведь не ходила и никого, кроме внука, не видела. Я бы постояла в сторонке на кладбище, никого из его родственников не смущая. У меня был тогда чёрный плащ на все случаи жизни и чёрный зонт, мужской, потому что мужские зонты шире… Мог, но зачем?
Может, конечно, все намного прозаичней. Никто не умер. Просто Игорь привел домой девушку и не желает больше лишних разговоров между мной и бабушкой, ну и заодно хочет обезопаситься,
Я поняла это, когда прошел месяц, второй, третий… Пройдет еще не один, а я так больше никогда и не увижу Игоря Знаменева… Я тогда тоже плакала… Тихо, в подушку. Сейчас громко и в собачью холку. Хотя и знала, что увижу этого козла, если не завтра, то через месяц, через два, через три… Нашла о ком плакать! Он обо мне вообще не печется!
Семнадцать лет назад я решила, что клин клином вышибают. И вообще мне уже восемнадцать, пора начинать вести половую жизнь и не краснеть на профосмотре из-за вопросов гинеколога.
Согласилась на первого же парня, который захотел со мной познакомиться. Все там же… В парикмахерской! В парикмахерской не только все сплетни района собираются, но и вершатся судьбы и рушатся… Жизни!
Я была домашней девочкой. Если не работала и не училась, сидела дома. Под надзором бабушки из-за старшей сестры. И сама понимала, что ходить куда-то одной не безопасно. Ходить куда-то можно только с мальчиком, а мальчик просто так с девочкой не ходит. Ну, больше недели.
У нас с Максимом это случилось на восьмой день знакомства. Ну, на третью встречу. Когда он предложил переждать дождь у него дома, я сразу поняла, что выйду оттуда уже без того, что раньше девушки берегли до свадьбы.
Максим меня не бросил после этого. Еще и очень удивился, что оказался у меня первым, и даже загордился. Ну и я себе не меньше удивилась — в процессе думала об Игоре, представляла себе его, а потом полночи ревела, решив, что с ним не было бы так противно. В общем с самого начала я не дала Максиму шанса стать для меня всем. Почему же я так болезненно восприняла его уход? Ну так потому что, наивная дурочка, думала, что для него-то я значу все! Самая красивая девушка в компании — да ее надо хватать и в ЗАГС бежать.
Тогда все чуть ли не на второй день знакомства женились. На регистрацию очередь на полгода вперед занимать нужно было. Сейчас, взрослая тетка, я думаю, что Максим почувствовал, что не удовлетворяет меня ни в чем, вот и сдулся, и смылся через год. А потом я сама себя накрутила. Ну еще и мать весь тот год доводила меня до ручки, постоянно спрашивая, начались у меня месячные или нет. Зачем я ей только сказала, что уже не девочка…
Зачем я ей про Игоря сказала! Возможно, не поставь мать ультиматум — бросай его и все тут — не было бы вот этих любовных гостей раз в полгода, а осталось бы хоть какое-то подобие отношений.
— Лина, ты хочешь что-то от него подцепить? — не унималась тогда мать. — Ты понимаешь, со сколькими он спит? Про СПИД ничего не слышала, нет?
Господи, она тогда за ручку отвела
меня в женскую консультацию и проверила на все, что только можно. Жаль, что теста на любовь еще не изобрели, только на беременность.— А если забеременеешь от него, придется аборт делать, а потом у тебя детей не будет… Ради кого все это? Кобеля, который на папочкины деньги баб покупает! Чего тебе не хватает, скажи!
Кобеля не хватает…
Кобеля… Если бы ты, мама, знала, что это за кобель! И почему я начала с ним встречаться… Но этого ты не знаешь. Этого я тебе не рассказала. Игорь даже бабушке своей не говорил, почему отращивает волосы. Вера Ивановна бы точно проболталась, похвасталась передо мной внуком…
— Тебе нужно о будущем думать! — трындела мать изо дня в день в телефонную трубку. — Ну, еще пару лет, и ты для него старуха будешь… Да и для других мужиков тоже. Лина, уходи! Не губи себя…
Сгубила. Ничего уже не попишешь. Через год после моего разрыва с Максимом Игорь позвонил сам.
— Эй, Малина! Узнала?
— Узнала, — буркнула я в трубку. — Чё тебе надо?
Так и спросила «ч"E», я же не дворянских кровей! И я обиделась… Что мой первый любовный опыт оказался таким дурацким. Из-за него!
— Записаться к тебе на стрижку. На дом выезжаешь или за тобой приехать?
— Кого записываем?
Я все еще надеялась, что Веру Ивановну…
— Меня… — голос его сдулся, радости как не бывало. — Больше некого.
— Вера Ивановна умерла, да? Ты же ничего не сказал толком тогда…
— Извини. Не смог в тот момент говорить. Повел себя, как дурак, знаю… Думал потом перезвонить, извиниться, но решил, что только хуже сделаю. Что ты все забыла, а тут я с дурацкими извинениями… Будто напрашиваюсь, чтобы ты меня пожалела. Ну, в общем, ты оказалась права. За четыре года волосы доросли до лопаток. Приедешь обрезать мой хайер? Чтобы меня снова за мужика считали…
— Лучше приезжай в салон. Я сейчас продиктую адрес. Есть, чем записать?
— Не могу в салон.
— Почему?
— Ты мне их должна по-особому как-то состричь. Это для парика. Ну, чтобы чужие волосы не примешались. А у вас там в салоне не стерильно.
— Для парика? Я такое не умею…
— Научишься. Слабо? Ты до меня и не брила никого, наверное? Ну, признавайся, рыжая, что я был первым?
Мог бы быть… Первым. Дурак!
— Не брила.
— Ну вот. Я у тебя подопытный кролик был и снова буду. Только ты все же поспрашивай маму, как правильно состричь волосы. А то получится, я зря с космами лучшие годы своей жизни проходил…
— Хорошо.
Да, тяжело было жить в без-ютубные времена.
— А, может, ты пойдешь к специалисту? — вдруг испугалась я за волосы.
Наверное, только за волосы. Его. Не за себя же. Не за рыжий пучок, спрятанный под юбкой.
— Нет, я хочу, чтобы это сделала именно ты. Я уверен, что у тебя все получится. И… Мне очень нужно с тобой увидеться.
— Зачем…
Сердце подскочило к горлу, а потом решило спрятаться в том самом пучке волос, ну и юбка сразу же прилипла к колготкам.