15 лет и 5 минут нового года

— Ты дома?

— Да.

За моим ответом последовал телефонный звонок

— Спустись с собакой во двор.

Во двор?

Я выглянула в окно: увидела его, будто кадром из кино. Сопливо-романтического. Стоял, облокотясь на белую крышу машины, с букетом красных роз. Ими он помахал мне в окно — увидел, наверное, как дрогнул тюль. В деловом костюме стоит на ветру, хотя я в шапке с собакой гуляла.

— Что ты тут делаешь? — с трудом выдавила я из себя в нагретую в моих руках трубку.

— Тебя жду. Видишь же. Выходи. А то будешь мне сопли лечить.

— Я не одета и собака давно выгуляна.

— Я не выгулян. Одевайся и выходи без собаки. Я подожду. Это даже лучше. Пойдем поужинаем вместе в кой-то веке.

— Может, поднимешься?

Я ведь уже не девочка. Я женщина, хотя бы по возрасту.

— Не могу, Малина. Мне перед твоей бабушкой стыдно за прошлый визит и… Ну, я к тебе приехал, понимаешь? К тебе…

Я все понимала. И тело все поняло: сжалось и заболело. Во всех местах. Особенно ноги. Работа целый день на ногах их убивает в ноль. А потом вот такие звонки…

Я села на валик собранного дивана. Ноги не слушались. И я не слушала доводов разума. У меня год его не было. Год… Никого…

— Я одна, поднимайся.

Я не стала говорить про бабушку. Не хотела выслушивать соболезнования, пусть даже и искренние. Иначе разревусь, а реветь перед ним мне не хотелось. Перед ним я должна выглядеть красивой, взрослой и сильной. Я взбила волосы и пошла к двери. Грета оглушительно залаяла на позывные домофона.

— Это свои! Молчи!

Но она не замолчала, даже когда увидела, кто пришел. Она-то не дура, всегда понимала, что никакие это не свои, это чужие пришли… По душу ее хозяйки. А у хозяйки душонка жалкая, ей страшно отказать…

Вот так и жду его и открываю двери с улыбкой. Красивая, взрослая, сильная — с такой любо-дорого спать. С такой невозможно жить, потому что такая давно живет одна и при том самостоятельно.

За все эти пятнадцать лет Игорь, получается, ждал меня всего одну минуту. Ну, может, две, пока мы говорили с ним по телефону.

— Малина! Как же я соскучился!

Он поднял меня до потолка, так и не вручив букет — хотел отстегать им по спине, точно веником. Я-то тут при чем? Это ты носился где-то, как сраный веник. Скучал… В чужих объятиях. Скучал… А я скучала одна.

И сейчас проглотила всю обиду, чтобы впиться ему в губы. Во время поцелуя, конечно, можно его придушить, но трудно: Игорь не первый день дам обхаживает. Знает все их штучки и обиды. Не опустил меня на пол. Даже выше, кажется, поднял и подтянул к себе — и я потеряла тапки. Ну да, вот всю жизнь и бегу к нему, роняя тапки…

И все же чуточку я его придушила. Для острастки, так сказать, потому что сказать ничего не могла. Наконец он оторвался от моих губ, чтобы дохнуть в меня мартовским морозцем. Нет, мартовским жаром — у него даже уши нагрелись, у этого мартовского котика. И улыбка до этих самых теплых ушей доползла. Это я ему щеки растянула, пытаясь разглядеть за его улыбкой акулий оскал. Собака лаяла. Собака наскакивала на него со спины. Он стоял скала скалой. Дуб! Пень!

— Дай цветы поставлю… — выдала я в такт колотушки наших сердец и собачьего лая.

— Да к черту цветы!

И к моему ужасу Игорь швырнул букет на пол.

Я ахнула, но не из-за незавидной судьбы роз, а потому что Игорь впился мне зубами в мочку.

— Не будем терять ни минуты. Твоя бабушка уже видела меня в стельку пьяным. Второго подобного позора я не переживу…

— Она не придет… — вжалась я в его гладкую щеку.

— Опять пасет правнуков? Уже круглосуточно, что ли?

— Нет. Бабушки больше нет.

Он отстранил меня резко. Поставил на ноги. Сжал щеки, но не поцеловал.

— Давно?

Я кивнула.

— Я ж совсем недавно был…

Четыре месяца прошло. Недавно…

— Мне уйти? — и он даже отступил.

— Я тебя ждала…

15. "Колючий ежик"

Прямо-таки насмешка судьбы… Наш первый секс случился в пустой квартире, в которой больше не было Веры Ивановны, а наш очередной, открывший череду любовных «гостей» Игоря, в моей, когда не стало бабушки. Другими словами, нас испортил квартирный вопрос.

Тогда я вошла в его квартиру, прижимая к животу огромную сумку с инструментами, точно щит, который меня не спас. Это же не пояс верности! Кому верности? Себе!

Все изменилось до неузнаваемости. Евроремонт, никакой старой мебели. Точно пришла к другому человеку. Да, к другому. Он просто остался внешне похожим на того, кого я когда-то обрила наголо.

— Я начал новую жизнь. Абсолютно новую, — заявил Игорь, одергивая футболку, которая в этом одёргивании не нуждалась.

Руки, что ли, вытер мокрые? Лучше бы забрал у меня сумку. В натопленной до невозможного квартире нужно быстрее избавиться от пуховика, шарфа, шапки и ботинок на рифленой подошве. Ноябрь, не лето! Нос красный. Почти шмыгаю.

— Чай?

Я мотнула головой. Мне хотелось подстричь его и уйти. Я совершенно не вписывалась в европейский интерьер старого кирпичного дома. Была в нем ярким пятном. А он… Только длинные волосы делали его не таким, как все. А через полчаса он станет обыкновенным. И зачем мне это чудо?

— Я на работе не пью, — выдала я с улыбкой.

Опасливой, вымученной.

— А я и не предлагаю тебе в чай коньяк.

— Ну, ты меня понял. Я хочу сначала подстричь тебя. Можно мне руки погреть под горячей водой?

— Может, на горячей чашке лучше?

— Нет.

Я шмыгнула. Совсем по-детски. Впрочем, если судить по фоткам того времени, я не очень-то и повзрослела за те два года, которые мы с ним не виделись. А он… Даже в футболке выглядел достаточно взрослым. Если бы я, наверное, увидела его в деловом костюме, как в последующие встречи, у меня бы рука с ножницами на него не поднялась.

— Ты волосы когда мыл?

— Утром.

— С кондиционером?

Он снова кивнул.

— Дай потрогать…

Вот, что я такое сказала — хоть бы фразу иначе построила: дай проверю… Качество исходного материала.

Нет же, потрогать… Дай потрогаю твои волосы, потому что мечтала об этом столько лет!

И я трогала их, слишком долго, и никак не могла оторваться…

— Хороший парик получится! — вспыхнула, вернув себя наконец на спираль времени.

Даже шаг в сторону сделала.

— Думаю, я легко их расчешу…

— Куда мне лучше сесть?

Я оглянулась — стерильный бокс, черти бы тут натоптали! Но натоптала пока только рыжая чертовка.