1500 и один день в Багдаде

Не забывали мы на своих заседаниях и такие важнейшие вопросы жизни наших людей, как спорт и культуру. Наряду с разнообразием спортивных мероприятий в Багдаде, широко использовали различные формы концертов нашей самодеятельности. В каждом коллективе у нас были прекрасные музыкальные и танцевальные ансамбли, певцы, чтецы и т.д. Вскоре в Багдад приехала по контракту "группа культуры". В ее составе были музыканты из различных театров Союза, даже из Большого. Помимо основных, они владели и другими музыкальными инструментами. Члены группы должны были преподавать в музыкальных училищах и консерватории Багдада. Конечно, эту группу мы стали привлекать к своим мероприятиям. Мы проводили большие концерты ко всем нашим праздникам, обменивались ими с самодеятельностью из других стран, давали выездные концерты. Как-то, ко мне обратились работники посольства Болгарии с просьбой провести концерт на их крупнейшем контракте, прокладывающем ирригационные каналы в пустыне, километров в ста к югу от Багдада. Я выехал туда для предварительного разговора в сопровождении помощника по безопасности болгарского посла. Свернув с основного шоссе, мы еще километров десять проехали до небольшого городка, после чего попали на укатанную песчаную дорогу, которая вела в пустыню. Через несколько километров дорога прорезала высокий песчаный холм. Я уже знал, что так выглядят древние городища, но, учитывая сопровождение, останавливаться не решился, оставив это на обратную дорогу. Еще через десяток километров мы приехали в болгарский поселок, вокруг которого виднелось множество таких холмов. С решением осмотреть эти места позднее, я въехал на территорию поселка. Болгары жили в небольших деревянных домиках и все, кроме руководства, находились сейчас на работе. В большой комнате был накрыт стол с традиционной сливовицей и разнообразной снедью. За дружеской трапезой мы договорились о дате и времени проведения концерта. Тепло, распрощавшись с хозяевами, я поехал домой, радуясь, что мой сопровождающий расслабился и остался отсыпаться. Городище щедро одарило меня. Раскапывать что-либо или просто ковыряться в песке было категорически запрещено законом. Но в этом не было необходимости. После сильных дождей в таких местах, просто прогуливаясь, можно всегда было найти несколько древних покрытых налетом времени монет. Я довольно быстро нашел десяток парфянских монет и пряслицу

В обговоренный день я привез два автобуса наших артистов, которые устроили для болгар настоящий праздник. Хозяева вознаградили их банкетом и национальными сувенирами. Все были довольны.

Слух о наших концертах дошел и до арабов. Не случайно они обратились к послу с просьбой организовать концерт для их воинов. Провести его, было поручено мне. Для этой цели было выделено помещение одного из самых крупных концертных залов Багдада. Я тщательно отобрал артистов, укрепил их "группой культуры" и к назначенному времени мы были полностью готовы. В час концерта огромный зал с большим амфитеатром был битком набит арабами в военно-полевой форме. В первых рядах сидели наш посол, министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз и генералитет.

Среди наших артистов была девушка-армянка Зара с "контракта" Хадиты. Очаровательно создание с восточными формами она прекрасно исполняла, особо ценимый на Востоке, "танец живота". Выступала также победительница ряда наших конкурсов вокалистов Оля, молоденькая хрупкая и белокурая жена одного из наших летчиков-инструкторов, которые вдвоем жили при военном аэродроме вдали от Багдада. Она включила в свой репертуар пару песен на арабском языке. Во время концерта, все номера сопровождались овациями и выкриками одобрения. Но, когда выступали эти две исполнительницы, то происходящее в зале невозможно передать. Первые же слова песни на арабском языке были покрыты ревом и свистом восторга. Певица вынуждена была прервать пение, пока зал не успокоится. Угомонить бушевавших зрителей, вынуждены были генералы, которые встали со своих мест и приказными жестами призвали их к спокойствию. Зал долго не отпускал, понравившихся артистов. Танцовщица и певица вынуждены были по много раз выходить на несмолкающие рукоплескания и повторять свои номера. Опасаясь буйства зрителей после заключительной части концерта, я, не дожидаясь его конца, незаметно вывел Олю на улицу, усадил в свою машину и отвез в представительство ГСВС. Зара была здесь не одна со своего "контракта" и находилась под бдительной опекой коллег.

После концерта посол поблагодарил меня и объяснил, что не мог представить Азизу, так как официально я числился здесь инженером АЭС. Меня это ничуть не расстроило, хотя я знал, что арабам прекрасно известен мой настоящий статус в силу того, что они вели за всеми нашими мероприятиями негласное наблюдение.

Самым крупным "поставщиком" артистов у нас был большой коллектив строителей гидроузла в городе Хадита в 220 километрах от Багдада. Там я бывал по два-три раза в году. "Контракт" располагался на окраине города и представлял собой благоустроенный поселок, со всей необходимой инфраструктурой, окруженный колючей проволокой и охраной. Специалисты возводили на реке Евфрат плотину с мощной гидроэлектростанцией. Ее должны были сдать в самое ближайшее время, после чего реку вернут в свое основное русло, а перегородившая Евфрат плотина создаст огромное водохранилище со стратегическими запасами воды и ирригационной системой. Это был еще один вклад руководства воющей страны в ее будущее.

Выше плотины по течению находились древние города Ана и Рава, основанные еще в начале П тысячелетия до н.э. и другие многочисленные исторические памятники. С созданием водохранилища, вся эта территория должна оказаться под водой. Поэтому здесь велись интенсивные археологические раскопки. Отселению из зоны затопления подлежало 90 деревень, города Анна и Рава. Территории для этого уже были обустроены. Последние раскопки завершались на острове, находившемся на Евфрате, посередине между этими городами. Там хорошо сохранилась крепость эпохи Халифата 1Х века.

В Хадите знали мое увлечение стариной и пригласили съездить в Анну, пока ее не затопили. Сопровождал нас сотрудник иракской службы безопасности. После осмотра города нам предложили переправиться на лодке на остров. Там шли раскопки. Весь остров густо зарос финиковыми пальмами, скрывающими остатки мощных крепостных стен. Были уже раскрыты и обнумерованы фундаменты многих домов с найденной в них домашней утварью, могильные склепы и захоронения. Рабочие египтяне осторожно извлекали из раскопок землю с найденными предметами, клали все это на транспортер, в конце которого наверху котлована их сортировали научные работники. Находки нумеровали, описывали, после чего крупные предметы возвращали на то место, где они были найдены; затем фотографировали. Посторонним снимать здесь запрещено, но для нас сделали исключение. В сарайчике, неподалеку от раскопок, складировали найденные предметы. Чего здесь только не было. У меня от волнения даже немного тряслись руки, когда я осматривал это археологической богатство. Мы были потрясены, когда узнали, что иракцы собираются законсервировать особо ценные археологические памятники, не подлежащие переносу из зоны затопления, для своих будущих поколений. Конечно, мне не удалось ничего заполучить из найденного, но мы с женой были благодарны нашим сопровождающим уже за то, что увидели.

Безусловно, Ирак - страна с очень жарким климатом. Но есть здесь обширный уголок, на который этот климат не распространяется. Это Курдистан - автономный край, расположенный в горах на севере страны с многочисленными горными реками, бурными водопадами и шикарными дорогами. В силу происходящих там волнений, для нас въезд в этот край был запрещен. Поэтому, поделиться своими личными впечатлениями о нем я не могу. Но в отрогах гор Курдистана несколько раз все же удалось побывать. Городок находится неподалеку от курдского города Киркук и называется Дибис. Этот район, как и Румейла на юге - главные нефтяные кладовые Ирака. Но почти все скважины здесь законсервированы. Наш "контракт" в Дибисе занимался прокладкой и техническим оснащением одного из крупнейших ирригационных сооружений страны. Находился он, примерно, в 250 километрах от Багдада. Я очень коротко остановлюсь на одной из поездок туда, поскольку это место интересно не с исторической, а с географической стороны.

В октябре месяце я приехал в Дибис для проведения отчетно-выборного профсоюзного собрания. Галя была со мной. Поселок наших специалистов лежал в небольшой котловине среди невысоких, покрытых зеленью гор. Вокруг него, как полагается, колючая проволока, а на возвышенностях по периферии устроены зенитные пулеметные гнезда. Поселок в неспокойном районе особенно усиленно охранялся арабами. Кроме того, строящийся объект был очень важен для Ирака. Подтверждением этого был случай, когда на одном, уже переданном арабам объекте, по их вине произошла авария. Тогда их главный инженер и его заместитель по решению военно-полевого суда были расстреляны.

Наши специалисты жили в деревянных домиках, по типу наших сельских "распашонок". У домиков были малюсенькие приусадебные участки, на которых каждый разводил, что хотел. Одни сажали цветы, другие - капусту. "Контракт" близился к завершению, и число специалистов на нем сократилось до 60 человек. Собрание проходило в субботу, но выходной день мы решили тоже провести здесь. В воскресенье нам устроили экскурсию на катере по притоку Тигра реке Малый Заб, протекающей рядом с поселком. Река имела бесчисленное число протоков шириной в три-четыре метра, сверху которых густо переплелись ветви деревьев - плывешь в зеленом тоннеле. Наловив заодно сетями рыбы, и, отдав ее на кухню, мы поехали в местный лесопарк. Он занимал огромную территорию и скорее напоминал обычный лес, но не был запущен как у нас. Дуб, бук, граб, кипарисы, туя росли вперемешку с непроходимыми зарослями дикой ежевики, роняющей на головы крупные спелые ягоды. Случайно, ковырнув ногой, слой опавшей листвы мы обнаружили несметное количество шампиньонов. Грибы в Ираке не продавались, поэтому мы с женой набрали, сколько могли, в надежде довести это богатство до дома. Вечером мы поплавали в бассейне, затем была баня и ужин из великолепно приготовленной свежей рыбы. К жареным грибам никто из наших хозяев не притронулся, считая их несъедобными. Поработав и отдохнув, рано утром мы выехали в Багдад.

***

Хамсины. Жена в отпуске. "Пустые" вечера. Прифронтовая Басра. "Болотные" арабы. Эдем и райские яблочки. Таинственные шумеры. Ур - колыбель "Homo sapiens".

Я упоминал, что каждый год в начале мая моя жена возвращалась на лето в Москву. В Багдаде в последующие месяцы устанавливалась очень жаркая погода, порядка 42 - 45 градусов в тени. К этому еще надо добавить выматывающие пыльные бури - хамсины, когда песок пустыни сплошной стеной поднимается в воздух, забивает рот, нос и уши, а при дожде, превращается в сплошные потоки грязи, льющиеся на землю. В Египте хамсины держатся до 50 дней, в Ираке - меньше, но они значительно "злее". Беда водителю, если хамсин застанет его в дороге. Видимость нулевая, выходить из машины опасно, и бедолага вынужден стоять на обочине с вырубленным кондиционером, неизвестно, сколько времени, ожидая милости от природы. Но и потом, возвращение домой превращается в проблему. Летящий на большой скорости песок, выбивает из закаленных стекол машины микрочастицы, стекла становятся матовыми и непрозрачными. Приходится смотреть на дорогу, вытянув шею, через боковое окно или ехать, удалив лобовое стекло. Меня это испытание, к счастью, миновало.

Тяжелый климат летом был не единственной причиной отъезда Гали. Дома с моими родителями оставались наши дети - сын и дочь, возраст которых не позволял оставлять их надолго без нашего присмотра. После отъезда жены, я оказывался несколько месяцев в одиночестве. Проблем с питанием у меня не было. Холодильник всегда полон, а приготовить, что-либо на скорую руку я умел. Воскресные дни почти всегда были заняты проведением мероприятий, официальными и дружескими встречами, поездками на "городища". Вечерами я ездил смотреть кинофильмы в посольство или садился в кресло на своем участочке, ставил перед собой ведерко льда и бутылку виски, задирал ноги на стол и "балдел", глядя в ночное небо на звезды. Особо острые ощущения бывали при очередном налете авиации или ракетном обстреле. Какофония звука и света при этом была впечатляющей. Неприятным было лишь чувство неопределенности и постоянное ожидания взрыва, где-нибудь рядом. Но Бог миловал, и за все годы моей жизни в Багдаде ни одна ракета или бомба не попали в наш район. Иногда ко мне присоединялся сосед по дому, высокий араб среднего возраста, носивший полувоенную форму. Он пришел как-то вечером и дал понять, что знает об отъезде моей жены, сочувствует и хочет скрасить мое одиночество. Я указал ему рукой на кресло рядом, принес стакан, налил виски и предложил лед. Языковой барьер давал себя знать, поэтому разговор особо не клеился, да он был и не особенно нужен. Так мы и сидели, попивая виски, закусывая солеными орешками, и, глядя в небо на звезды. Впоследствии сосед заходил уже без всякого протокола, здоровался, сообщал мне, что "Аллах Акбар", т.е. "велик", на что я охотно соглашался, и ставил на столик араку и тарелку с вяленым мясом, типа нашей бастурмы. Выпив с ним для приличия по рюмке "капель датского короля", я предлагал перейти на виски, на что уже он охотно соглашался. В период своего одиночества я активизировал поездки в командировки. Об одной из них расскажу подробней. На самом юге Ирака, в 500 километрах от Багдада, в устье реки Шатт-Эль-Араб, находится второй по величине и численности населения город Басра. Она является крупным портом, принимающим океанские корабли.. До войны там было наше консульство. Сейчас Басру нещадно бомбили и обстреливали из дальнобойных орудий. Иранские войска были от него всего в 10 километрах. Поэтому консула перевели в поселок Северная Румейла, где проживали наши нефтяники. Они бурили в том районе скважины и, обнаружив нефть, консервировали их до окончания войны. Сама добыча нефти велась в ограниченных объемах, нужных для военных целей и для продажи соцстранам. На этом "контракте" мы еще побываем, поэтому я не буду о нем особо рассказывать. Самое интересное в этой поездке было впереди. Консулом в Румейле был карьерный партийный работник Валентин. Его планировали на замену Ингиза и пока держали здесь в резерве. Въезд в Басру для наших людей тогда был запрещен. Но я очень хотел посмотреть город и сумел уговорить его на поездку. После окончания работы на "контракте", мы с Валентином на моей машине выехали в Басру. Еще в дороге был слышан прерывистый гул, доносящийся оттуда. Шел очередной артиллерийский обстрел города. На подъезде к нему видны неубранные трупы коров, верблюдов, ослов, покореженные машины и военная техника. В городе много разрушенных домов, из некоторых вырывались языки пламени, висела пыль и чувствовался сильный запах гари. Завывая сиренами, по улицам проносились пожарные и санитарные машины. Покрутившись по городу, мы подъехали к зданию нашего консульства. Стекол в доме не было, стены побиты осколками, в примыкающем саду зияла огромная воронка. Я подобрал себе осколок снаряда "на память" и мы поехали дальше. Обстрел не прекращался. Но, что удивительно, город продолжал жить обычной жизнью. Ехали машины, торопились по своим делам люди, работали лавки и магазины. Недалеко от входа в сквер уличный торговец продавал мороженое. Мы остановились и купили по порции. Может быть, это нас и спасло. Через сто метров в стороне, куда мы ехали, упал снаряд и снес один из домов. Мы дали мороженщику щедрый "бакшиш" и поторопились поскорее покинуть город.