1632

Ее охватил минутный страх за своего брата. Ганс, бедный Ганс, был где-то там. Он явно в передних рядах вместе со всем отрядом Людвига, считавшегося, так называемой 'элитой' армии.

Но Гретхен отбросила переживания в сторону. Она ничем не могла помочь Гансу, в защите нуждались другие члены ее семьи. Она быстро осмотрела местность, ища место, где бы спрятаться. Враг будет здесь очень скоро, неистовый и злой в своей победе.

Ее первой мыслью было - в лес, подальше.

Нет, слишком далеко. Сама Гретхен успеет, прежде чем эти звери появятся тут. Аннализа, возможно, тоже. Но большинство остальной семьи. Бабушка, дети, ребенок, девушка с больной ногой, девушка-новичок с ее беспомощным взглядом ...

Что делать?

Обоз разбил лагерь возле полусгоревшего дома. Гретхен осмотрела его накануне вечером, прикидывая возможность там ночевки. Но затем выбрала открытое пространство вместо этого. Дом был давно нежилой, и она не доверяла состоянию полуобрушенного потолка.

Прибывшие монстры осмотрят там все в первую очередь. Что еще?

Ее взгляд упал на ветхое строение для отхожего места и, не задерживаясь, скользнул дальше. Остановился. Вернулся.

Ее ум отчаянно пищал в черепе, как сбившиеся мыши в норе. Дрожь ужаса пробежала по спине.

И все же ...

Давно нежилой. Может быть ...

Она подошла к сортиру. Тонкие стены были ветхими. Несколько досок держались на соплях. Дверь висела на кожаных петлях. Она открыла ее и вгляделась.

Понюхала запах, в первую очередь. Не так уж и плохо. Все давно выветрилось.

Что тут еще. Все было так, как и рассказывала одна из девочек семьи, накануне вечером посланных Гретхен для осмотра. Деревянный пол с дырой в центре, тоже был наполовину сгнившим. Вот почему они не решились заходить сюда. Кто-то может вдруг провалиться.

Гретхен чуть не хихикнула. Может провалиться!

Пережитые ужасы закалила ее волю. Она схватила тяжелую доску пола и с трудом сдвинула ее. Посмотрела вниз. Вздохнула с облегчением.

Почти пусто. Экскременты сгнили, большинство из них. Вонь ужасная, но дышать можно.

Внизу было темно, но не настолько, чтобы Гретхен не могла заметить пауков, рассевшихся тут и там на стенах. Один точно был опасным и ядовитым.

Есть вещи и похуже, чем пауки. Намного хуже.

Приняв решение, Гретхен отвернулась и высунула голову в дверь. Тут же прозвучал приказ. Семья была испугана, но повиновалась немедленно. Через несколько секунд они уже суетились вокруг сортира, подтаскивая жалкое имущество семьи.

Эту кучу рваных подстилок Гретхен пропихнула в отверстие. Будет хоть какая-то защита для босых ног. На какое-то время, во всяком случае.

Так, это сделано, она прикинула, кого прятать. Для девушек, в возрасте достаточном, чтобы привлечь похотливое внимание, места хватит. Она начала со своей сестры Аннализы, взяв в руки Вильгельма у бабушки и передавая его в объятия младшей сестры.

– Возьми его, и прячьтесь в уборной. Быстро!

Аннализа побледнела. Но с хмурой Гретхен спорить не стоило, и она повиновалась, по долгой привычке. Менее чем через десять секунд, она уже была опущена в яму сильными руками старшей сестре. Затем приняла ребенка. Она вздрогнула, заметив пауков, и всхлипнула.

– Молчи!
– прошипела Гретхен.
– Вас здесь не найдут, если вы не будете шевелиться. И не дыши глубоко.

Аннализа была на грани обморока и еле сдерживала тошноту. Вонь была действительно ужасной. Но не это волновало Гретхен. Она оценивала размеры ямы, вот что сейчас было важно.

Хватит еще на двоих или троих, решила она. Отвернувшись, она подозвала Элизабет и Матильду, двух девушек того же возраста, что и Аннализа. Залезая, они визжали и вскрикивали, но воле Гретхен не препятствовали.

Кто еще?

Ее взгляд упал на молодую девушку с фермы, недавно попавшую в обоз. Девушка была весьма невзрачной. Простые, почти уродливые черты лица, фигура - как мешок с картошкой. Но она была молода, не более шестнадцати лет, и этого было достаточно.

Гретхен оценила ее состояние. Ошеломленный, почти безумный взгляд на ее лице убедил ее. Она не переживет еще одного насилия. Не ее ум, по крайней мере. В данное время.

– Залезай, - приказала она, указывая на уборную. Девушка смотрела на нее, не понимая.

– Залезай, - повторила Гретхен. Она протянула руку.

Девушка, наконец, поняла. Ее рот приоткрылся.

– Залезай.
– Голос Гретхен гремел металлом.
– Это просто грязь, девочка. Противно, но не смертельно.

Девушка по-прежнему стояла с открытым ртом.

– Идиотка!
– прошипела Гретхен.
– Это единственное место, где они не будут искать женщин.

Понимание пришло, а с ним и ужас. Дрожа, девушка зашла в сортире. Ее ноги почти не держали ее. Гретхен была крупной женщиной, и очень сильной. Она взяла девочку под мышки и опустила ее в яму. Итак, задача была выполнена.

Гретхен удовлетворенно кивнула.

– Если кто-нибудь зайдет и поднимет крышку, - скомандовала она четырем девушкам, - пригните головы и прижмитесь к стенкам как можно ближе. И не бойтесь пауков.
–

И Аннализе: - А ты прикрой ладонью рот ребенку, если он начинает плакать или кричать.

Глаза Аннализы вытаращились.

– А что, если?..
– Она втянула воздух через ноздри.
– Я не могу зажимать ему рот очень долго. Он задохнется.

Гретхен покачала головой.

– Если они откроют крышку, то не больше, чем на секунду или две. Не будут они нюхать вонь. Да и вообще...

Лицо Гретхен было пустым.

– Тут рядом, будет столько шума, что вряд ли кто услышит ребенка.

Неизбежное приближалось. Гретхен слышала, что звуки битвы стали громче. Другая сторона выигрывала. Они скоро будут здесь.

Быстро, чуть не плача, она схватила крышку и закрыла ею отверстие в уборной. Мизерное окошко в обшивке сортира едва пропускало свет. Четыре девочки и ребенок были надежно укрыты.

Убедившись, что она сделала все, что могла для них, Гретхен вышла и прикрыла дверь. Теперь она оглядела все остальное. В обозе был переполох. Сотни людей суетились и кричали. Многие побежали на север, в лес.

Какое-то мгновение Гретхен боролась с соблазном последовать за ними. Она была достаточно молода и достаточно здорова, чтобы успеть достичь укрытия в далеких лесах, прежде чем появятся вражеские солдаты. Но тогда ей придется бросить свою бабушку, и других.

Нет.

Что еще?