17 писем А. Толкачёва к студентам

Начальник охраны был рад показать нам… свою значимость и никак не хотел пускать нас на стратегически важный объект. Да-да, не удивляйтесь. Именно – стратегический объект – ведь они обувают Армию! И немножко – милицию. А розница – это какие-нибудь жалкие полпроцента от всего производства. Была пятница, начальство уже «свинтило» с объекта, суббота-воскресенье у него – у начальства – законные выходные. Не судьба. И мы понуро направили стопы в сторону наших машин. Но это был манёвр. Я вприпрыжку вернулся на проходную и, извиняясь и заикаясь, попросился в туалет. Начальник ещё не успел уйти в свой кабинет и милостиво велел охраннику проводить меня. Вернувшись на проходную, я заметил, что начальник заметно подобрел, он даже сочувственно улыбнулся. Я откликнулся на улыбку, поблагодарил, пожаловался на погоду, на изменившиеся времена, на сволочей-продюсеров, зажавших нас в жёсткие сроки. И пока он, от нечего делать, слушал меня, рассказал ему, что изготовление валенок, конечно, интересно, но нам нужен сахарный завод, а на валенки так, одним только глазком бы взглянуть, на всякий случай. Походя, обратил внимание на его замечательные валенки, облитые снизу резиной, и, позавидовав, спросил, где можно такие купить. Начальнику было лет сорок, он явно тяготился своей работой, и ему надоело «надувать щёки». Разговорились, и он согласился устроить мне беглую экскурсию. «Но без фотоаппарата!», – спохватился он. Я легко согласился, но тут же «закручинился» – без режиссёра не смогу принять решения. Отступать ему было некуда. «Ладно, но только одного режиссёра», – соблаговолил он. Я замахал рукой заждавшимся меня товарищам, показывая один палец. Зиновий Александрович мгновенно всё понял и вмиг оказался в проходной.

Нам хватило десятиминутной экскурсии, чтобы понять, что это – наше. Станки 30-х годов с ременными передачами(!), пар, смрад, едкий запах кислоты, вороха шерсти, сотни и сотни валенок в работе… Мы совершенно искренне восторгались и удивлялись, что явно льстило начальнику. Мы узнали его имя-отчество и стали расспрашивать о производстве. Оказалось, что народ работает в этих условиях по 3 часа в день. Продолжив разговор на улице, мы узнали много интересного, а ему явно было приятно показать себя осведомлённым и эрудированным. Потом мы с Зиновием Александровичем пожаловались, что в кино стало невозможно работать, что слово «Мосфильм» теперь не открывает двери, а лишь пробуждает в людях алчные желания, что для того, чтобы убедить продюсеров, от которых мы с потрохами зависим, нам нужно буквально 2 (две) – не более – фотографии… «Но только две!», – сказал начальник и вновь повёл меня в цех. Я прыгал и отбегал от него, беспрестанно щёлкая затвором. (Кстати, никакой «мыльницей» я не смог бы снять так много и так быстро). Начальник, на удивление, меня не останавливал, и я, щадя его терпение и самолюбие, остановился сам, переводя дыхание в жарком и влажном цеху. Начальник снисходительно улыбался.

Так делают валенки

За короткое время я успел сделать 53 снимка!

Имя-отчество начальника я помню по сей день. Хороший мужик оказался. Просто работа у него такая. И задачи у нас с ним разные. Но мы отнеслись друг к другу с пониманием и остались довольны и собой, и друг другом. А чего ж ещё надо!?

На съёмках этого объекта я не был – готовил следующий. По словам режиссёра и моих декораторов всё там получилось хорошо.

* * *

Честное слово, я вспомнил эту историю сейчас случайно. Просто написал про «запрещающего» и вспомнил. В чём-то мы сродни пресловутым «папарацци» – добываем нужную нам информацию любыми путями. Но, в отличие от них, я никогда не был назойлив и бестактен, единственное, в чём всё-таки обманул несколько бдительных старушек, так это в том, что 2–3 раза в жизни фотографировал украдкой. Им от этого убыли не было никакой, напротив, я постарался тем самым сберечь их здоровье. Дело в том, что в людях старшего поколения прочно сидит благоприобретённый страх перед фотоаппаратом. Иногда бодрый старичок при виде человека, нацелившего объектив на непонятный для него объект, начинает брызгать слюной и непроизвольно скрести полу засаленного пиджака в поисках несуществующей кобуры. Они прочно привыкли к порядку, и любые, как им кажется, «вольности» приводят их к неизлечимым болезням. Сотни раз нам приходилось подглядывать в забитые окна и перелезать через заборы, наводя панику на свидетелей. А как иначе? Ведь очень часто нам надо попасть именно туда, где всё закрыто-забито, а хозяев с собаками не сыщешь. Иногда ребята фотографировали меня в таком интересном положении, поэтому, чтобы не быть голословным, подтверждаю фотодокументами из личного архива всяких глупостей и «приколов».

Выбор натуры. (Вариант № 1)

Надеюсь, милые барышни, вам-то не придётся совершать такие некрасивые поступки. Но лезть на чердак или на крышу дома, протискиваясь через слуховое окно и перепачкавшись голубиным помётом, может быть, придётся. На «Плюмбуме», например, даже автора сценария, придумавшего всё это, мы затащили на крышу, как он ни сопротивлялся. И от «романтики» гнилых и тёмных подвалов никто не застрахован.

Когда вы поступали во ВГИК, вас об этом никто не проинформировал. Так что, надеюсь, хоть в этом я буду первым.

Ещё один бич – застенчивость. Я изживал её с таким же трудом, с каким Чехов «выдавливал из себя раба».

Честное слово, это очень трудно – научиться делать что-то, не обращая никакого внимания на окружающих.

Выбор натуры. (Вариант № 2)

Так же трудно приучить себя к непредвиденным, но необходимым контактам с людьми, которых ты просто обязан мгновенно к себе расположить и увлечь разговором. Несмотря ни на что. Здесь надо уметь настроить себя на определённый «кураж», и с «кислым» или «постным» выраженьем лица к людям лучше не соваться – всё дело можешь испортить.

На верхней фотографии – Одесса-мама. Я, в поисках подходящего интерьера, бессовестно пытаюсь заглянуть в чужое, без признаков жизни окно. Не искать же всяких начальников и хозяев, чтобы убедиться, что это – не то!

На правом фото – поиск «заброшенной» дачи по кинокартине «Плюмбум».

В письме «Созвездие Быка на карте Родины» я подробно описал ещё три варианта выбора натуры. Чудом оставшись в живых, теперь «графоманствую» на эту тему.

По картине «Армавир» мы придумали выбирать городскую натуру на велосипедах. В маленьком и уютном Геленджике такой транспорт оказался оптимальным.

Тем более, что прямо у дверей гостиницы был пункт проката велосипедов. На машине там не везде проедешь, не везде остановишься. Опять же – говорят, для здоровья велосипед полезней.

Выбор натуры. (Вариант № 3)

А вот нашёл ещё вариант – верхом на коне. Но после коня самому потом довольно долго трудно ходить. Поэтому не рекомендую. Особенно барышням.

Но конь – это архаика, ставшая экзотикой, редко ныне используемой. А вот мотаться в лютую стужу по степям-полям или по заснеженной реке на «Буране» приходилось чаще. При этом, сидя враскоряку на заднем сиденье, держишь охапку веховых кольев, которые на ходу втыкаешь в снег, отмечая путь будущим бульдозерам. Бывало – вываливался. Барахтался беспомощно по грудь в снегу, ожидая разворачивающегося «буранщика».

Выбор натуры. (Вариант № 4)

Но я и представить себе не мог, что придётся выбирать натуру на автожире. Знаете, что это такое? Это мотороллер с двумя пропеллерами. Один – хилая, не внушающая доверия алюминиевая доска – крутится над головой и держит тебя, а заодно и машину с пилотом, в воздухе, другой – сзади – рулит. Представляете? Я, без «лекарства от страха» никогда не летавший даже на сверхкомфортабельных лайнерах, почти бесстрашно уселся за спиной «автожирщика» и взмыл в небо (без какого бы то ни было лекарства) на этой безнадёжно ненадёжной конструкции, у которой даже крыльев нет!

Выбор натуры. (Вариант № 5)

И толкнуло меня на сей подвиг только одно – интересы дела! Можно было, конечно, дня два мотаться по серпантинам горных дорог (что тоже небезопасно), но поджимало время. Жаль, никто не запечатлел мой подвиг для потомства! Посему – довольствуйтесь снимком, сделанным мной с отсутствующего борта сего летательного аппарата. Это Катунь под нами. А ощущения и впечатления, поверьте, необычные и незабываемые. И ничуть не страшно. Когда делом занят.

Выбор натуры. (Вариант № 6)

Две следующие фотки сделаны в 2007-м. Между ними – полгода. Первая снята в начале марта по картине «Живи и помни», вторая – в августе для телесериала «Две судьбы-3 «. На первой – Нижегородская область, пейзаж с замёрзшей Ветлугой, на второй – Горно-Алтайская АО, пейзаж с неугомонной Катунью. Разные пейзажи, разные времена года, разные фильмы. Но есть одно, объединяющее их, начало.