17 писем А. Толкачёва к студентам
Шрифт:
С тех пор искусству шрифта меня учила жизнь. В достопамятную пору училищной младости мы зарабатывали на хлеб и прочее написанием несметного количества лозунгов, в коих перед каждым праздником у любого учреждения была острая нужда. Наша нужда в деньгах вынуждала нас набирать тьму заказов. Мы наловчились писать лозунги безо всякой разметки, подчас вдвоём «гоня» текст с двух сторон, чтобы соблюсти симметрию путём сжимания или растягивания букв в середине лозунга. Перед праздниками мы загодя «сметали» с прилавков аптек и парфюмерных отделов самый дешёвый (4 коп.) «Детский» зубной порошок, который, будучи разведённым на снятом (обезжиренном) молоке или казеиновом клее, был лучшими «белилами» для испещрения километров кумача непритязательным «брусковым» шрифтом. Надо сказать, что умение писать-рисовать «буковки» неплохо кормило многие поколения студентов. Я, например, учась во ВГИКе, изредка писал всякие объявления о партсобраниях, числясь механиком 7-го разряда на ближайшей от общежития автобазе. Ещё я, числясь, кажется, уборщицей, довольно долго писал объявления аж в самом Центральном выставочном зале,
Но, как говорится, «шли годы, смеркалось…» Художники-шрифтовики все вымерли или ушли в управдомы. Почти сбылась мечта Ильича – теперь каждая кухарка может сварганить на своём ПК любую красивую афишку, нимало не задумавшись. Однажды киносудьба свела меня с барышней, гордо назвавшейся дизайнером и уверенно заявившей, что она, кроме всего прочего, обучалась и шрифтовому дизайну. Обрадовавшись и извинившись за задание, я попросил её сделать трафарет для набивания на стене простого слова «ТУАЛЕТ». Она сразу же начала старательно размечать бумагу, и к концу рабочего дня гордо осчастливила меня плодами рук своих. Выглядело это примерно так:
Как видите, старательная барышня-дизайнер поместила все буквы в одинаковые клеточки с одинаковыми же интервалами между ними. Сразу стало ясно, что об архитектонике шрифта девушка имеет смутное представление, а понятие «оптический пробел» ей не знакомо вовсе. Не желая обидеть её, я использовал этот трафарет, рассудив, что в фильме такое написание имеет право быть, но больше не обременял её подобными заданиями.
В старых машинописных текстах все буквы, невзирая на их индивидуальность, занимали одинаковое место и располагались чётко друг под другом. Это объясняется техническими особенностями тех машин. Ныне же существует несметное количество разнообразнейших шрифтов, которыми можно пользоваться, «засунув» их в компьютер, который будет достаточно хорошо расставлять буковки по местам, в автоматическом режиме определяя промежутки между буквами. Значит, ребята-разработчики шрифтовых программ немного думали-волновались и об эстетике, и о целостности зрительного восприятия слова. Вот как выглядит то же слово, набранное на компьютере похожим шрифтом:
Очевидно, что ширина букв различна, а пробелы кое-где вовсе отсутствуют. Слово выглядит целостнее, так как оптически буквы расположены более ритмично, чем у «барышни», сделавшей ширину букв одинаковой, и одинаковыми же сделав пробелы. Поэтому буква «У» у неё визуально «отскочила» от «А», а «Л» и «Е» «прилипли» друг к другу. Компьютер, как видим, справился с задачей лучше, чем старательная барышня-дизайнер.
Однако, предлагаю свой вариант, немного изменив в Фотошопе ширину пробелов:
Прищурьтесь, и вы увидите, что площади пробелов визуально стали более равнозначны.
А сейчас я напечатаю на этом компьютере слово с «неприятным» соседством букв «Г» и «А», «Т» и «А», и посмотрим, как машина расставит все буквы в слове ГАЛЕТА.
Очевидно, что компьютер с заданием справился не лучшим образом. Возможно потому, что Word – не Photoshop, и тут не заложены всякие «высокохудожественные» тонкости. Я попробовал набрать то же слово в других, существующих у меня программах. Результат меня не удовлетворил. Вот что выдал Photoshop:
Как видите, и в этой программе компьютер просто расставил буквы данного шрифта на равном расстоянии друг от друга. Возможно, уже где-то существуют «умные» программы, способные различать буквы и каким-то образом следить за визуальными пробелами, но мне они не известны, поэтому я, по старинке, расставляю буквы «на глазок». И никакая машина в этом деле – не помощник.
Относительно недавно, до наступления эры всеобщей компьютеризации, хорошие художники-шрифтовики были востребованы практически везде, особенно – в полиграфии. Иные из них зарабатывали больше живописцев и даже монументалистов, причём, в отличие от последних, им не приходилось «ломать» себя и подстраиваться под дуновение дыхания Власти. Искусство шрифта – самое чистое из всех видов искусства.
Ныне, используя в своих «компах» десятки тысяч шрифтов (и зачем их столько?!), мы не задумываемся, что все эти шрифты придумали художники. Например, шрифт Times, которым я сейчас набираю
эти строчки, был создан художником Стенли Моррисоном в 1931-м году для Лондонской газеты «Таймс», став впоследствии универсальной гарнитурой. Некоторые художники обессмертили свои имена созданием новых шрифтов, которые потом получили названия по фамилиям авторов. Например, есть гарнитуры Кудряшовская энциклопедическая и Словарная Кудряшова, есть Банниковская и Телингатерская. Шрифты придумывали многие книжные графики, в том числе наш непревзойдённый В. Фаворский и великий американец Рокуэлл Кент.Гражданский шрифт, введённый Петром Первым в 1710-м году, по сути, мало изменился и поныне. Лишь отдельные литеры претерпели изменения.
Любой, даже самый, казалось бы, «расхристанный» шрифт имеет свои «железные» законы и жёсткую архитектонику построения. И законы эти надо, как минимум, понимать. Будь моя воля, я непременно ввёл бы на нашем факультете – хотя бы факультативно – занятия по «шрифтовой грамоте». Для работы в кино такие знания – утверждаю по своему опыту – просто необходимы.
Очень давно, работая над фильмом «Остановился поезд», мы столкнулись с проблемой отсутствия в городе Серпухове (где мы снимали) здания, мало-мальски годящегося для объекта «Гостиница». Проблема оказалась настолько серьёзной, что мы уже отчаялись что-либо придумать. Придумка пришла, как ни странно, не ночью, а ярким солнечным утром. На площади стоял (он цел и поныне, его даже «улучшили») довольно большой «павильон», приспособленный под магазин «Детская обувь», и я обратил на него внимание в плоскости нашей проблемы. Здание было смешное, очень советское, с колоннами, балюстрадой и арочными окнами, но одноэтажное и какое-то лилипутское. Подумалось: если быстренько сгородить на крыше кусок стены с окнами, «намекнув» этим на двухэтажность здания, добавить вывески и другие «причиндалы», то домик, пожалуй, может «сканать» за гостиницу. Написал эскизик, чем убедил себя и товарищей в возможности такого решения. Так и сделали, так и сняли.
Вы будете смеяться, но через два года в том же Серпухове (уже для фильма «Парад планет») нам снова понадобилась «гостиница», но ещё ниже рангом – Дом колхозника. Эта задачка оказалась посложней.
Серпухов, магазин «Детская обувь»
Эскиз к фильму «Остановился поезд»
Там, по задумке, герои, переночевав в «Доме колхозника», отправляются из своего полутёмного, но ясного прошлого в светлое, но туманное будущее. Я обнаружил в одном из углов центральной площади (с названием площади могу наврать, но памятник там чудом сохранился) очень замызганный вход в какую-то контору, а рядом – арку-подворотню. Из этого-то угла я и вознамерился сделать объект. Беда была в том, что «полутёмное прошлое» почти весь день освещалось солнцем, а «светлое будущее» было достаточно тёмным из-за деревьев, растущих за аркой. Но отступать было некуда, за нами – как обычно – Москва. Пришлось пошить несколько больших чёрных полотнищ и натянуть их, тем самым пригасив освещение над всем объектом. А до того я по несколько раз в день заезжал на площадь и отмечал по часам время наиболее яркого освещения пространства за аркой. Сейчас с завистью к самому себе – прежнему – вспоминаются времена, когда художник мог выгадывать состояние освещения, а потом назначать время съёмок! Ныне про такие «капризы» все давно забыли – «лудят» когда ни попадя. А тогда на один такой коротенький кадр – вышли мужики из двери и куда-то пошли – не жалелось ни сил, ни времени. И задолго до съёмок был, естественно, выбор натуры и время на написание эскизов. В этом эскизе я практически (почти с натуры) нарисовал всё, как там было. Добавил только, конечно же, вывеску и другие мелочи, придумал лужу, как очень характерную деталь нашей провинции, «притащил» остов ржавого автомобиля, как некий образ безысходности, «повесил» вечно горящую лампочку и «приподнял» статус захолустья дурацкими, грязными рекламными стендами о пользе мяса кроликов и «птицы». Эскиз получился настолько убедительным, что ни у кого не возникло и тени сомнения в необходимости этого объекта именно в таком виде. Хочется похвалиться, что Вадим Юсупович Абдрашитов забрал в экспедицию несколько эскизов и расставил их у себя в гостиничном номере, надеюсь, для душевного настроя. А наш любимый оператор Владимир Карлович Шевцик однажды поздним вечером, встретив меня в коридоре гостиницы, заволок к себе в номер со словами: «Надо посоветоваться». Оказалось, что он выпросил на время у Абдрашитова этот эскиз и внимательно его изучал.
Эскиз к фильму «Парад планет»
– Тебе хорошо, – сказал он. – Нарисовал, и доволен. А мне-то как так снять?
– Володь, – попытался успокоить я его. – Сообразим как-нибудь совместными усилиями.
И ведь сообразили! И сняли! И не абы как, а хорошо сняли. И ещё, скажите на милость, – где, когда, какой ещё режиссёр держал в своей гостиничной «камере» эскизы художника «для настроя» и какой ещё оператор взирал на те же картинки по ночам, думая о своём, «девичьем»?!