1910-я параллель: Охотники на попаданцев

Третий чинуша лишь коротко поднял на меня боязливый взгляд и быстро засеменил вслед за толстяком, надрываясь тяжёлым саквояжем.

Стоило им уйти, как я повернулся к своим помощникам и заговорил вполголоса.

— Зачем вы его притащили? Вам что делать нечего?

— Шеф, а это что за перцы? — тут же решил осведомиться Никитин, бросая взгляд то на меня, то на дверь в обеденный зал, где слышен голос кухарки Маши и звяканье фарфоровых тарелок. Оттуда же потёк аромат куриного супа. Но если эти уродцы заявят, мол, курица — еда простолюдинов, напомню им, что так же говорил Наполеон, прежде чем его попёрли на историческую родину, провожая дубинками. Так клокотал внутри благородным гневом Евгений. А Марк Люций просто тихо сдерживал своего внутреннего зверя, вспоминая, что в голодные походные дни, не гнушался и лягушками. А в огонь подливало масло присутствие Ольги, которую хоть и без слов, но все же оскорбили.

— Ревизоры, — с сарказмом произнёс я, — так что это за падаль вы притащили?

— Этот молодой человек прямо на наших глазах расстрелял торговца лампами. Мы едва успели его опросить, — ответила Ольга, — пойду, приведу себя в порядок. Надену что-нибудь с глубоким декольте.

Она, не дожидаясь моего разрешения, грациозно начала подниматься по только что расстеленной на ступенях красной дорожке. Лишь пройдя немного выше, обернулась и положила руку на лакированное дерево перил.

— Не убей никого, мой дорогой. А то вижу, что хочешь им оторвать что-нибудь, чем они думают. И кстати, у тебя сейчас глаза карие.

Я вздохнул и повернулся к Сашке.

— Что за бред ты сейчас нёс?

— Про вирусняк? — захлопав глазами, уточнил Никитин. Если он хотел состроить из себя дурачка, то не получилось.

— Мне без разницы. Что за бред?

— Ну, шеф, в моем мире есть такая проблема, как особые… — он замолчал, подбирая слова для явлений, которых здесь никогда не было, — логические задачи. Они направлены на шпионаж или диверсию. Распространяются по средствам связи. Хочу произвести проверку своей теории, а то вдруг те шизики такую заразу подкинули.

— Александр, не мудрите там, где не надо, — прошипел я, переходя на «вы» как всегда, когда был действительно зол. Наши логические лампы хоть и умны, но не настолько, чтоб подхватить бешенство или тиф. Шпионом может быть только человек, сидящий на этих средствах связи.

Сказав так, я замолчал. Зубы сами собой скрипнули.

— Шеф? — осторожно спросил Никитин, чувствуя себя неуверенно под моим взглядом. А я чуть ли не дырку в Сашкиной гимнастёрке просверлил за несколько секунд раздумий. Как же я сразу не подумал о таком. Но с другой стороны, я не ждал подвоха. Мы же не контрразведка, а ловцы попаданцев. Хотя если у нас тайное вторжение, то им впору заниматься именно контрразведке.

Впрочем, если в каждом прохожем шпиона видеть, то можно паранойю заполучить.

Но все же.

— Попробуй с лампами, — процедил я, — чем больше конструкция получится, тем лучше. Испробуй все.

Сашка опустил взгляд на лежащего у наших ног парня. Никитин не дурак. Далеко не дурак. Ему не хватает навыков высокой подковёрной политики и серьёзности, но зато есть смекалка.

— Да шеф, — произнёс мой помощник, — а этого куда?

— Этого в каморку с уборочным инвентарём. И караульного одного позови.

Никитин кивнул, подхватив бессознательного молодого человека, а я пошёл к инспекторам. Те уже сидели за столом и черпали серебряными ложками суп из фарфоровых тарелок. По небольшим хрустальным стопочкам уже была разлита водка из стеклянного графина. К моему появлению Маша уже начала таскать второе блюдо. Сашка недавно показал новую закуску на скорую руку, когда на обычный хлеб кладут кусочки копчёного мяса, а сверху трут сыр. Все это быстро греется на противне в печи. Сыр тает, накрывая мясо.

На полноценные печёные блюда времени не было.

— Господа, позвольте полюбопытствовать. С какой целью вы нас инспектировать будете? Если имущество сличать по описям, то я учётные книги принесу, — спросил я, опершись рукой на край столешницы, застеленной новенькой белоснежной скатертью.

— Нет, — произнёс толстяк, опрокинув стопочку в рот. Он скривился и крякнул. — Нас направили проверить вашу компетентность. Дай сюда.

Толстяк небрежно протянул руку, а писарюшка тут же достал из саквояжа желтоватый конверт, опечатанный несколькими сургучными печатями.

— Это предписание на проверку. Ваш отряд понёс потери. Новые сотрудники не справляются, и совершеннейшим образом вызывают недоверие. И мы произведём проверку вашей деятельности.

— Это как? — спросил я с ехидцей. — Будете ждать попаданца? Так, он может месяц не возникать.

— Нет, что вы, — самодовольно произнёс инспектор. Он потянулся за графином с водкой, чтоб налить себе добавки. — Мы наняли артиста из местного, так сказать, театра. Он изобразит пришлого, а вы будете его ловить. Возможно, по результатам ревизии вас передадут из тайной канцелярии в подчинение полиции. Тогда и будете уголовников ловить, сколько вам влезет.

Я промолчал, хмуро глядя на инспектора, а тот продолжил.

— Представьте нам вашу группу. Мы же должны видеть, с кем работаем.

— Разумеется.

Я выпрямился и вышел в общий зал, где сразу подозвал к себе дневального и дал команду на общий сбор.

Первым по лестнице спустился Никитин, одетый, как всегда, в гимнастёрку и сапоги. Мне даже казалось, что он уже и не хочет расставаться с этой формой. Потом почти одновременно спустились Настенька и Аннушка. Ольга же что-то задерживалась.

Мои подчинённые встали в рядочек, после чего я их придирчиво осмотрел.

Если со слегка улыбающимся Сашкой все было нормально, и я только указал ему рукой на расстёгнутую пуговицу, то с остальными творилось что-то неладное.

Одетую в черно-белый наряд сестры милосердия Настю трясло самым натуральным образом. Лицо бледное, губы синие и трясущиеся, зубы стучат. Большие, по пять копеек, ярко-зелёные глаза бегали туда-сюда.

— Что с вами? — мягко спросил я, наклонившись к девчурке.

— Они. Это. Они меня не сожгут? — заикаясь, спросила Настя, у которой под платьем тряслись коленки.

— С чего бы это? — опешив, спросил я, коротко бросив взгляд на дверь в обеденный зал.

— Ну, они ж эти… инспекция. Они ведьм жгут. А я ведьма.

Я замер, пытаясь понять ход мыслей девочки, а рядом, зажимая рот и давясь от смеха, согнулся пополам Никитин.

— Тоже мне, экзорцисты нашлись, — выдавил из себя парень. Он хотел сказать ещё что-то, но подавился новым приступом смеха.