1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь

Тогда Усикава рассказал, что Аомамэ стала центральным нападающим софтбольной команды в университете, а затем и в фирме, где поначалу служила, а теперь она — уважаемый инструктор в элитном спортклубе. По крайней мере, была им до недавнего времени. Но этого Усикава уточнять не стал.

— Слава богу! — расцвела учительница, и ее щеки порозовели. — Значит, стала самостоятельной и зажила по-людски? Да у меня просто гора с плеч…

— Кстати, хотел спросить… — Усикава добродушно осклабился. — А Тэнго и Аомамэ, случаем, не дружили?

Учительница сплела пальцы и задумалась.

— Все могло быть. Хотя я ничего такого не замечала и от других не слышала. Но лично мне в дружбу Аомамэ хоть с кем-нибудь из класса верится с трудом. Не исключаю, Тэнго мог ей чем-то помочь, — мальчик он был добрый и ответственный. Но даже тогда она вряд ли открыла бы ему душу. Редкая устрица разомкнет створки раковины, если прицепилась однажды к скале. — Чуть помолчав, она добавила: — Уж извините за туманный ответ. Но я тогда с трудом справлялась с работой. Не было ни опыта, ни сил.

— Значит, если бы Тэнго с Аомамэ дружили, весь класс бы гудел и вы бы наверняка об этом узнали?

Учительница кивнула:

— Каждый тогда был по-своему нетерпим.

— Огромное вам спасибо, сэнсэй, — сказал Усикава. — Очень ценный разговор.

— Надеюсь, это не помешает Тэнго получить ваш грант? — забеспокоилась она. — Во всем виновата лишь я, их классный руководитель. Ни Тэнго, ни Аомамэ не сделали ничего дурного…

Усикава покачал головой:

— О, не стоит волноваться! Я всего лишь проверяю факты, из которых родилось художественное произведение. Проблемы с верой, как вы знаете, всегда очень запутанны. А господин Кавана — человек талантливый и разносторонний. Я уверен, скоро он станет настоящей звездой.

Услышав это, учительница разулыбалась. В ее зрачках что-то вспыхнуло и заиграло — будто солнечные блики на склонах горного ледника. Она вспоминает тогдашнего Тэнго, понял Усикава. И воспоминания двадцатилетней давности для нее свежи, как вчерашний день.

На остановке у школы, ожидая автобуса до станции Цуданума, Усикава думал о своих учителях. Вспоминают ли они его? Если и вспоминают — отнюдь не с сияющими глазами.

Но добытая информация подтвердила его предположения. Тэнго был самым одаренным в классе. Ему прочили большое будущее. Аомамэ же была изгоем, класс ее просто не замечал. Подружиться в то время они не могли. Слишком разные касты. А в пятом классе Аомамэ уехала из Итикавы, перешла в другую школу, и связь между ними прервалась.

В школьные годы объединять эту парочку могло лишь одно: обоим приходилось подчиняться догмам своих родителей. Конечно, у миссионеров и сборщиков денег несколько разные цели, но и те, и другие чуть не силком таскали за собой по улицам детей. Да, в классе к Аомамэ и Тэнго относились по-разному. Но оба оставались изгоями — и оба страстно мечтали об одном. Чтобы кто-нибудь принял их такими как есть, безо всяких условий — и обнял по-родному. Такую мечту Усикава представлял без труда, поскольку в их тогдашнем возрасте мечтал примерно о том же самом.

Итак, думал Усикава, сложив руки на груди, в кресле экспресса из Цуданумы в Токио. Что же мне теперь делать? Ниточки, связывающие Тэнго с Аомамэ, обнаружены. Сразу несколько — и весьма любопытных. Но по-прежнему — никаких конкретных доказательств.

Передо мной — высокая каменная стена. В ней три двери. Я должен выбрать одну. На каждой двери — табличка. На первой написано «Тэнго», на второй «Аомамэ», на третьей — «Старуха в Адзабу». Аомамэ исчезла буквально, как дым. Ни следа не оставила. «Плакучая вилла» в Адзабу охраняется, точно банковский сейф, туда не пробраться никак. Значит, дверь остается одна.

Похоже, придется пошпионить за Тэнго. Ничего другого не остается. Идеальный случай для действия методом исключения. Так и хочется издать симпатичную брошюрку и раздавать ее прохожим: вот он, господа, метод исключения!

Тэнго — прирожденный баловень судьбы. Математик, писатель. Чемпион по дзюдо и любимчик учительницы младших классов. Распутать клубок всех причин и следствий пока возможно только через него. А клубок этот страшно запутан. Чем больше с ним возишься, тем непонятнее, что делать дальше. Мозги сворачиваются, как испорченный тофу.

А что же ты сам, дружище Тэнго? Видишь ли общую картину того, что с тобой происходит? Ох, вряд ли. Насколько можно судить, ты действуешь методом проб и ошибок, только ходишь по кругу. Но ведь тоже, забредя в очередной тупик, сооружаешь новые версии с гипотезами? Ты же математик от бога. Всю жизнь собираешь паззлы из тысячи мелких кусочков. И как участник этой истории наверняка уже собрал их больше моего.

Итак, последим-ка теперь за тобой, Тэнго Кавана. Могу поспорить, куда-нибудь ты меня приведешь. Если повезет — туда, где прячется Аомамэ. Уж я сумею прицепиться, как рыба-прилипала, даже не сомневайся. Пристану так, что не оторвешь…

Приняв решение, Усикава закрыл глаза и отключился. Поспи немного, сказал он себе. Сегодня ты посетил две школы в префектуре Тиба и пообщался с двумя дамами средних лет: красоткой замдиректора — и крабо-подобной учительницей. Пора дать нервам отдохнуть…

Вскоре его большая приплюснутая голова закивала в такт покачиванию вагона, и он стал похож на куклу-болванчика из ярмарочного балагана, где предсказывают судьбу. Вагон не был пуст, но садиться рядом с Усикавой никому из пассажиров так и не захотелось.

Глава 11

АОМАМЭ

Ни логики, ни доброты

Во вторник утром Аомамэ пишет Тамару записку. О том, что опять приходил человек, выдающий себя за сборщика взносов из «Эн-эйч-кей». Опять настойчиво колотил в дверь, громко стыдил и поносил ее (точнее, господина Такаи, якобы живущего в квартире) на все лады. В его поведении, как и в словах, ощущалась какая-то неестественность. Возможно, есть смысл серьезно его опасаться.