20-ть любительских переводов (сборник)

Никто не поверил в то, что случилось. На записи автомобильного регистратора, не было видно никакого песка, никакого ветра. И конечно определенно никаких Тинтуки. Запись показывала только то, как мы все выходим из машины, а затем рыдая, возвращаемся, на этот раз без Тары. Они нашли высохшее тело Тары в радиоактивных дюнах, на ней не было ни следа насилия.

Папа сказал, что мама поступила правильно, не последовав за сумасбродной Тарой в опасную зону.

– Мне жаль, – всхлипнула я.

– Что еще случилось?

– Полагаю, что я продолжу обучение в TAFE [43] . Если я не могу быть горным инженером, возможно я смогу стать техником.

Не думаю, что обычным техникам, надо хорошо разбираться в физике и математике.

– Ты любишь рисовать, – успокаивала меня мама, – искусство, было бы твоим лучшим выбором профессии. Тебе совсем не обязательно устраиваться на работу в горнодобывающую компанию только для того, чтобы сделать счастливым отца.

43

 В Австралии – дальнейшее проф. образование, в основном третичного направления

* * *

Даже при полном приводе на все четыре колеса, ют (Австралийское разг. – название пикапов) испытывал значительные трудности.

Сиденье водителя дергалось. Меня подбрасывало, и голова каждый раз касалась крыши салона. Впереди полз тягач и когда я поняла, что нахожусь примерно в пятидесяти метрах от него, вызвала его по рации.

– Тягач 1-8-1, прием, слышите меня?

По дороге слева от меня, тянулись поднявшись в небо, стены открытого разреза, террасированные подъездными дорогами, а справа, тянулся глубокий ров, сто метров глубиной, куда осыпался придорожный гравий и песок. Еще была первая половина дня, и я только что закончила горноспасательную тренировку.

В прошлом месяце, я провалила 3-й сертификат по приборостроению в TAFE. Мне так сильно хотелось стать техником, но как оказалось, непосредственно в шахте не существовало таких работ, которые бы не касались математики. На следующий день, горноспасательная служба Mount Zues, объявила призыв для новобранцев, у которых имелся сертификат первой медицинской помощи и опыт работы на страховочно-спусковых устройствах. Я обладала и тем и другим.

Конечно им были очень нужны такие как я. Нелегко было найти квалифицированных трудяг, для проживания в отдаленных районах Западной Австралии. Ведь сама шахта функционировала на постоянной основе, но для спасательных работ, требовался постоянный персонал на месте, знающий местность вдоль и поперек, и я конечно была готова к таким условиям.

– Да, 1-8-1, – слышу вас, прием! – ответил водитель тягача.

– За вами движется легкая машина, – проинформировала я, – пожалуйста, позвольте мне проехать с правой стороны.

Легкие транспортные средства всегда уступали дорогу всем остальным, на открытой местности. Тяжелые тягачи были самыми большими, хотя и водовозы не сильно отставали от них в размерах. Грейдеры. Бульдозеры. Мини-погрузчики. И я должна была также уступать всем им, и радиосвязь была необходима, ибо они физически не могли видеть меня из своих шестиметровых кабин.

– Хорошо, мэм, – ответил водитель тягача.

Он немного изменил курс влево, освобождая для меня побольше пространства для маневра. Это был отличный ход с его стороны. Возможно он не сделал бы этого, если бы мой голос был мужским. Я проехала мимо него и продолжала подниматься по склону к крутому повороту, достаточно широкому, даже для стада слонов.

Теперь, находясь сверху, я взглянула на тягач. Он был полностью загружен рудой, на все свои четыреста тонн, с которых добытчики надеялись получить три или четыре грамма золота с одной тонны. Несмотря на кажущиеся огромные усилия, для такого небольшого количества, думаю, что получится приличный выход золота, если оценить размер глубокого рва, с правой стороны дороги.

Во всяком случае, это лучше, чем намывать золото в реке.

Я безмятежно улыбалась, когда внезапно под тягачом, образовался дорожный провал. Он завалился набок. Валуны руды, посыпались через край грузового кузова, и далее продолжили свое движение в глубокий ров.

Резко остановившись, я схватилась за рацию, сердце мое бешено колотилось.

– Тягач 1-8-1, вы на связи, прием?

Ответа не последовало.

– Внимание! Аварийная ситуация, аварийная ситуация, – взывала я.

Оператор немедленно отозвался. Я сообщила подробности, расположение, где это случилось и номер тягача.

– Отправляйте всех, – я судорожно дышала, – инженеров, горноспасателей и скорую помощь.

Оператор спокойно повторила все в ответ. Я изо всех сил пыталась что-то разглядеть, в пыльном боковом окне пикапа. Тяжелый грузовик замер на боку, примерно в двадцати метрах от меня, вниз по склону. Он казался недвижимым.

Я получила разрешение на оказание первой помощи.

Покинув пикап, я быстро отправилась вниз по дороге, с аптечкой под мышкой. Голос водителя эхом отдавался в голове: «Хорошо, мэм».

Я смело вскарабкалась в грузовик, так как мой ничтожный вес, мало что значил. И я не боялась опрокинуть тяжеленный тягач, так как ощущала себя плодовой мухой, что сидела на спелом арбузе, на устойчивость которого, также не влияла.

На ветровом стекле виднелись пятна крови. Голова водителя травмирована. Дыхание отсутствует.

Бирки на его рубашке, замках, ключах и козырьке грузовика, сообщали, что его зовут Даниель Росс.

– Даниель! – я пыталась докричаться до него, ища пульс, – ты слышишь меня?

* * *

– Итак, ты спасла ему жизнь, – невозмутимо вещала мама.

Сидя на террасе и вытянув ноги, я прихлебывала чай.

– Возможно, возможно, – ответила я.

– Но тебя все равно уволили?

– Все дело в пикапе, – уныло отвечала я, – прежде чем выйти из транспорта, надо припарковать его в «основательно стабильном» положении. Это значит, что если оставить на нейтральной передаче и выключить ручной тормоз, машина не сдвинется с места. Ну я вроде как…, так и сделала тогда на холме.

– И это все? – поинтересовалась мама.

– Ну, на помощь прибыла целая куча тяжелой техники. И в результате пикап немного потревожил грузовик, на предмет его устойчивости.