200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк

Тсная связь императора Николая I со своею столицею выразилась въ личномъ участіи, какое онъ принималъ во многихъ петербургскихъ событіяхъ. Мы уже знаемъ о его распоряженіяхъ во время пожара въ Зимнемъ дворц. Такую же заботливость онъ проявилъ при страшномъ пожар 2 февраля 1836 г. въ балаган Лемана на Адмиралтейской площади, гд тогда сосредоточивались масленичныя увеселенія. Пожаръ начался въ пятомъ часу дня, во время представленія, на которое собралось до 400 чел. зрителей. Отъ лампы, слишкомъ высоко подвшенной за кулисами, загорлись стропила. Тотчасъ раскрыли вс выходныя двери, и часть публики благополучно вышла; но затмъ въ толп произошло смятеніе, она бросилась въ противоположную сторону, началась страшная давка, причемъ многіе были задушены. Въ это время пламя охватило уже весь балаганъ, крыша съ трескомъ рухнула и накрыла толпу горящими головнями. 126 чел. погибли на мст, 10 чел. получили тяжкіе ушибы и обжоги. По числу жертвъ, это былъ самый страшный пожаръ въ Петербург. Императоръ Николай пріхалъ, какъ только узналъ о несчастіи, лично распоряжался на пожарищ, и оставилъ его уже посл того, какъ послднее тло было вытащено изъ подъ пылающихъ обломковъ. Народная толпа на площади возросла между тмъ до десятковъ тысячъ, и только присутствіе государя поддерживало въ ней порядокъ: она безмолвно разступалась для пропуска пожарныхъ трубъ и саней съ убитыми и раненными.

Еще важне была личная распорядительность Николая I во время страшной холеры лтомъ 1831 г. Повтріе это впервые было занесено тогда изъ восточныхъ губерній въ Москву и Петербургъ. Населеніемъ овладли страхъ и уныніе. Жаркіе дни и обиліе овощей способствовали усиленію заразы. Болзнь была почти невдомая, врачебная помощь оказывалась безсильною. Городская чернь, наиболе страдавшая отъ заразы, съ недовріемъ относилась къ принимаемымъ мрамъ предосторожности, и волновалась всякими нелпыми слухами. Невжественные люди распускали молву, будто холеру распространяютъ сами врачи, отравляя народъ; другіе увряли, что отраву подбрасываютъ поляки. Были случаи, что толпа останавливала ни въ чемъ неповинныхъ людей, показавшихся ей подозрительными, и избивала ихъ до смерти. Волненіе достигло наконецъ угрожающей степени. Толпа черни, собравшаяся на Снной площади, разнесла временную холерную больницу; нсколько врачей сдлались жертвою безсмысленнаго озлобленія. Императоръ Николай I находился въ Царскомъ Сел, но узнавъ о происходящихъ буйствахъ, тотчасъ прибылъ въ Петербургъ, и нигд не останавливаясь, прохалъ на Снную площадь. Тамъ, вставъ въ коляск, онъ обратился къ толп съ строгими словами, тотчасъ возвратившими ее къ порядку. Чернь падала на колни къ ногамъ государя, моля простить ея заблужденія. Буйство было немедленно прекращено обаяніемъ величавой личности царя. Это историческое событіе въ жизни Николая I увковчено на барельеф поставленнаго ему памятника.

Взыскательный и строгій, императоръ Николай въ то же время чтилъ заслуги врныхъ подданныхъ, къ какому бы званію они ни принадлежали. Современники сохранили воспоминаніе о трогательномъ случа. Прозжая по мосту черезъ Неву, государь встртилъ разъ похороны простого солдата. У бдняка не было родныхъ, и гробъ его одиноко тащился на роспускахъ. Государь вышелъ изъ саней, и нсколько сотъ шаговъ провожалъ тло врнаго слуги.

Николай I вообще нердко появлялся на петербургскихъ улицахъ, и не много было столичныхъ жителей, не знавшихъ его въ лицо. Поэтъ A. H. Майковъ прекрасно запечатллъ его рыцарственный образъ въ стихахъ:

Когда по улиц въ откинутой коляск, Передъ безпечною толпою детъ онъ, Въ походный плащъ одтъ, въ солдатской мдной каск, Спокойно грустенъ, строгъ, и въ думу погруженъ — Въ немъ виденъ каждый мигъ державный повелитель И вождь, и судія, Россіи промыслитель, И первый труженикъ народа своего.

Съ возмужаніемъ и развитіемъ государственной силы Россіи, развивались въ ней также искусства и литература. Мы уже знаемъ, какими замчательнйшими зданіями и памятниками обогатился Петербургъ въ царствованіе Николая I. Не мене обогатились и музеи. Эрмитажъ былъ перестроенъ и обращенъ въ великолпнйшую галлерею изящныхъ искусствъ, куда поступило много новыхъ пріобртеній. Важнйшія изъ нихъ картины Мурильйо и Рубенса, Мадонна д'Альба Рафаэля, Давидъ съ головой Голіаа Гвидо Рени, Марія Магдалина Тиціана, и др. Въ академіи художествъ построены галлереи для выставокъ и коллекцій. Лучшія произведенія русскихъ художниковъ, преимущественно на историческіе и военные сюжеты, постоянно покупались для музеевъ и дворцовъ; архитекторы, живописцы, ваятели были всегда заняты царскими заказами. При этихъ благопріятныхъ условіяхъ развились таланты Карла Брюлова, Бруни, Иванова, Айвазовскаго и др.

Сценическое искусство также пользовалось покровительствомъ Николая I. При немъ появились русскія драматическія произведенія, до сихъ поръ остающіяся лучшими въ нашей литератур: "Горе отъ ума" Грибодова, "Ревизоръ" и "Женитьба" Гоголя, "Борисъ Годуновъ" и др. произведенія Пушкина. На сцен появились даровитые артисты – Каратыгинъ, Мартыновъ, Самойловъ, г-жа Самойлова. Въ то же время процвтали итальянская опера, балетъ, французскій и нмецкій театры. Въ большомъ театр нсколько разъ въ году давались многолюдные маскарады, привлекавшіе высшее столичное общество; эти маскарады иногда посщалъ самъ государь. Вообще петербургская жизнь того времени, при дешевизн предметовъ необходимости и обиліи развлеченій, представлялась довольно веселою, въ особенности въ сред достаточныхъ классовъ.

Русская литература достигла въ царствованіе Николая I небывалаго расцвта, и Петербургъ сдлался центромъ умственной жизни: страны и мстопребываніемъ даровитйшихъ русскихъ писателей. Карамзинъ, создавшій легкій книжный слогъ и написавшій "Исторію государства Россійскаго", умеръ въ первый годъ царствованія Николая. Поэтъ Жуковскій, которому поручено было воспитаніе наслдника, будущаго императора Александра II, былъ однимъ изъ украшеній Двора и душою образованнаго петербургскаго общества.

Баснописецъ Крыловъ, умершій въ 1844 г., достигъ при Никола I наибольшей извстности: его басни сдлались любимымъ чтеніемъ взрослыхъ и дтей, на всемъ пространств Россіи. Иванъ Андреевичъ Крыловъ такъ близокъ русскому юношеству, что здсь кстати будетъ сказать нсколько словъ о его самобытной и даровитой личности. Онъ родился въ Москв, въ 1768 г., въ небогатой офицерской семь. Отецъ его былъ человкъ очень начитанный, и мальчикъ, находя дома множество занимательныхъ книгъ, въ свою очередь пристрастился къ чтенію. Поступивъ потомъ на канцелярскую службу, Крыловъ, отъ природы лнивый, мало занимался ею. Больше всего его интересовало наблюдать народную жизнь и подмчать бойкій складъ народной рчи. По словамъ современника, онъ "посщалъ съ особеннымъ удовольствіемъ народныя сборища, торговыя площади, качели и кулачные бои, гд толкался между пестрою толпой, прислушиваясь съ жадностью къ рчамъ простолюдиновъ". Въ 1783 г. Крыловъ переселяется въ Петербургъ, и пристрастившись къ театру, пишетъ цлый рядъ комедій, въ большинств неудачныхъ, печатаетъ журнальныя статьи, оды и разныя стихотворенія, и только въ 1805 г. нападаетъ на свое настоящее призваніе – басню. Этими первыми баснями его были: "Дубъ и трость" и "Разборчивая невста", об заимствованныя у французскаго поэта Лафонтена. Басни имли чрезвычайный успхъ, и съ той поры Крыловъ почти исключительно посвятилъ себя этому роду литературы. Чмъ боле русская публика знакомилась съ баснями Крылова, тмъ боле росла его слава; никогда еще не было у насъ писателя, пользовавшагося такою широкою извстностью. Тутъ пригодилось Крылову его отличное знаніе народнаго русскаго языка, народныхъ пословицъ и поговорокъ: басни его блещутъ удивительной простотой, своеобразностью и бойкостью рчи. Въ нихъ, въ образ зврей, птицъ или рыбъ, говорятъ живые русскіе люди, чувствуется русскій народный духъ, осмиваются коренныя народныя слабости или предразсудки. Даже переводя французскаго баснописца, Крыловъ оставался совершенно народнымъ русскимъ писателемъ.

Но самымъ блестящимъ литературнымъ явленіемъ того времени былъ Пушкинъ. Его геній уже вполн созрлъ посл безпокойно проведенной молодости, и самыя крупныя по замыслу произведенія его уже были написаны, когда съ 1830 г. онъ вновь поселился въ Петербург, красота котораго всегда обаятельно дйствовала на него. Петербургу онъ посвятилъ много превосходныхъ стиховъ, и цлую поэму "Мдный Всадникъ". Но преждевременно, въ самой зрлой пор его необычайнаго дарованія, жизнь его была прервана: онъ былъ убитъ на дуэли въ январ 1837 г. Горестное событіе это произвело сильное впечатлніе на просвщеннйшую часть петербургскаго общества. Дуэль происходила за Черной рчкой, въ лсу близъ деревни Коломяги. Въ настоящее время мстность эта примыкаетъ къ скаковому иподрому, и на ней поставленъ небольшой бронзовый памятникъ поэту.

Императоръ Николай, высоко цнившій поэтическій геній Пушкина, съ великодушнымъ участіемъ отнесся къ умирающему поэту. Онъ послалъ къ нему съ лейбъ-медикомъ Арендтомъ собственноручное письмо, съ приказаніемъ прочесть его и немедленно возвратиться. "Я не лягу, я буду ждать", сказалъ государь. Въ письм заключались слдующія строки: "Если Богъ не велитъ намъ боле увидться, посылаю теб мое прощеніе, и вмст мой совтъ: исполнить долгъ христіанскій. О жен и дтяхъ не безпокойся: я ихъ беру на свое попеченіе". Милостивыя слова эти были утшеніемъ умирающему. О твердости, съ какою Пушкинъ переносилъ невыразимыя страданія, причиненныя раною, Арендтъ выражался такъ: "Я былъ въ тридцати сраженіяхъ, я видть много умирающихъ, но мало видлъ подобнаго".

Въ 30-хъ годахъ расцвли два новые яркіе таланта – Гоголь и Лермонтовъ. Первый лучшую пору своей дятельности провелъ въ Петербург; второй оставался здсь недолго, и еще въ молодыхъ годахъ ухалъ на Кавказъ. Бронзовый бюстъ его поставленъ, въ числ другихъ, въ Адмиралтейскомъ саду.

Въ 40-хъ годахъ уже обращали на себя вниманіе писатели, составившіе украшеніе русской литературы въ послдующее царствованіе: Тютчевъ, Майковъ, Некрасовъ, Тургеневъ, Гончаровъ, Достоевскій и др. Вс они принадлежатъ Петербургу, такъ какъ здсь развились и созрли ихъ яркія дарованія. И наконецъ, въ самые послдніе годы царствованія Николая I, появились первыя произведенія величайшаго изъ современныхъ писателей, гр. Л. Н. Толстого.

VI. Преобразованія императора Александра II. – Оживившаяся дятельность петербургской думы. – Городское положеніе 1870 г. – Успехи начальнаго образованія.

Съ воцареніемъ Александра II, наступило время великихъ преобразованій, измнившихъ весь строй русской государственной жизни. Тягостная крымская война, возгорвшаяся въ послдніе годы царствованія Николая I, закончилась въ 1856 г. парижскимъ миромъ. Извщая объ этомъ радостномъ событіи, молодой императоръ выразилъ въ манифест руководящія цли своего управленія: «При помощи небеснаго Промысла, всегда благодющаго Россіи, да утвердится и совершенствуется ея внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуетъ въ судахъ ея; да развивается повсюду и съ новою силою стремленіе къ просвщенію и всякой полезной дятельности, и каждый подъ снью законовъ, для всхъ равно справедливыхъ, равно покровительствующихъ, да наслаждается въ мир плодомъ трудовъ невинныхъ».

Первою и важнйшею заботою новаго царствованія было освобожденіе крестьянъ. Уже съ 1857 г. начались подготовительныя работы къ этому трудному и славному длу. Императоръ Александръ II лично руководилъ этими работами, направляя ихъ къ скорйшему окончанію. Когда проектъ новаго законодательства о крестьянахъ былъ окончательно разсмотрнъ въ государственномъ совт, Александръ II, сознавая всю важность предпринимаемой мры, постилъ 18 февраля 1861 г. Петропавловскій соборъ, и тамъ горячо молился предъ гробницею своего родителя Николая I, котораго также заботила мысль о переустройств быта крестьянскаго сословія. На слдующій день, въ шестую годовщину восшествія Александра II на престолъ, "Положенія 19 февраля 1861 г." были торжественно обнародованы въ Петербург. День этотъ былъ днемъ общаго ликованія. Манифестъ объ освобожденіи крестьянъ былъ прочитанъ во всхъ церквахъ и на площадяхъ. Толпы народа наполняли улицы; знакомые и незнакомые радостно привтствовали другъ друга. Простой народъ цлый день тснился въ храмахъ, принося благодареніе Богу. На Дворцовой площади народная толпа ожидала прозда государя, и при появленіи его люди бросались на колни, встрчая и провожая его благословеніями. Но ни малйшаго безпорядка не произвелъ освобожденный народъ: вс понимали великое значеніе событія, и относились къ нему съ тихимъ молитвеннымъ благоговніемъ.