2012. Танго для Кали

– Матрёш! – Пришлось оторвать девушку от конспектов. – Не помнишь, куда я штаны убирал, в которых батареи ставили?

– В ванной должны быть. Если не постирал.

– Не, не стирал ещё.

Он потряс брошенные в ванной угвазданные до полного неприличия штаны. Из кармана действительно выпал ключ и следом за ним небольшой мешочек из чёрной кожи. Антон вспомнил, что тогда же он сунул в карман какой-то попавший под руку амулет. Он растянул завязки и вытряхнул на ладонь потемневший от времени металлический кружок с процарапанными на нём символами. Антон всмотрелся. Это была та самая загадочная «монета», которую почти двадцать лет назад принёс ему Михаил и с которой началась вся история с контактом.

Как только Михаил понял, что его находка нумизматической ценности не представляет, в коллекцию монет не пойдёт, он утратил к ней интерес и предложил приятелю забрать её себе, коли есть охота. Тогда Антон потребовал от Миши письменного отказа от владения артефактом – предосторожность не лишняя, когда перед тобой неизвестно что. И с тех пор пантакль – он, конечно, понял, что это пантакль, но не сумел определить какой – так и лежал завёрнутым в чёрный бархат и упакованным в тесный мешок. А ведь кувшинчик-то не сам на шкаф попал, сообразил Чёрный. Похоже, Гоша этот амулет и искал, да взять не успел. Вовремя он тогда появился. А потом эта авария… Или в поездку он его с собой не брал? Как же не брал, в тех рабочих штанах и поехал, не до приличий было. Он внимательно изучал амулет.

Это была круглая медная пластинка с не слишком ровными краями, как будто у того, кто её делал, не было под рукой надфиля, или же она истёрлась от времени. В центре была чётко прорисованная гексаграмма – Звезда Давида, под ней четыре буквы древнееврейского алфавита. Над Звездой было ещё несколько непонятных символов. Оборотная сторона пантакля оказалась чистой. Миша – амулет – Седой – сантехник… Мысли неслись вскачь, как сдуревшие кони. Русская пословица гласит: «Время – око истории». Калиостро говорил… «Я говорил, – поправил себя Антон, но тут же сбился, – что он посланец таинственных и добрых сил, всегда готов прийти на помощь ближнему своёму не только словом, но и делом: ибо что такое его магические труды, как не практическое воплощение масонских заповедей о братской любви». Пантакль – символ масонский. Надо показать Матрёне! И в конце концов следует разобраться со всеми артефактами, которые он собрал, с той же матрицей. Странная конструкция из зеркального металла, четыре фигурные детали, пригнанные друг к другу без зазоров и свободно скользящие взад и вперёд… Он таскал её с собой много лет, не имея ни малейшего представления о её происхождении и назначении.

Матрёша отложила конспекты, которыми теперь была завалена вся кровать. Антон присел рядом. Она крутила пантакль в руках и ничего не говорила.

– А это не печать Кали? – предположил Антон, чтобы подстегнуть мысли. – Которая будет в Храме, а?

– Нам не про печать, нам про штамп говорили, – отозвалась Матрёна.

– Седой сказал, что мы найдём кое-что.

– Может быть! Мы нашли, а толку?

– Попробуй тогда про матрицу повспоминать.

– А может, по интуиции? Кажется, она сыграла свою основную роль… здесь всё серьёзней… поможет то, что сильнее…

– Что серьёзней?

– Не знаю. Но оно у нас уже есть!

– Хорошо. Всё же что такое матрица?

– У меня сознание изменяется… Спрашивай!

– Матрица, откуда и что это такое?

– Богов всегда сопровождают артефакты.

– Что это за артефакт?

– Но не всегда они играют основную роль. Артефакты – издержки твоей силы.

– Яков Брюс: эти интересные штучки – продолжи!

– Маленький эгрегор тебя сопровождает… Есть то, что тебе поможет достигнуть главного – космоса.

– Атрефакт – его назначение?

– Верь Иоланте. Назначение – кусок твоей силы. Точнее, не ей, просто верь. – Девушка выделила голосом эти слова. – Она правильно сказала.

– Кусок моей силы – как им воспользоваться?

– Верь. Действуй. Ломай. Он сам откроется, когда будет нужно.

Чёрный понял, что здесь он больше ничего не добьётся.

– Кому достанется третье кольцо? – Может, здесь повезёт?

– Кому решим. – Вдруг Матрёша встрепенулась, бросила взгляд на часы и радостно бросилась его обнимать и тянуть за уши. – Ура! Десять минут назад родился! Поздравляю!

Ошарашенный Антон только сейчас вспомнил, что сегодня был день его рождения. Обычно он не праздновал это событие, не любил. Друзья знали об этом и не навязывали поздравлений, а вот Матрёна не знала.

– Спасибо, Матрёшечка! Ты мне только уши не оторви! – Антон засмеялся и схватил её за руки, спасая целостность своих ушей. – Но мы не будем отвлекаться, ладно? Я лучше ещё с пантаклем пойду повожусь.

– Ну-у, – скуксилась девушка. – Так нечестно.

– Не горюй. – Он легонько поцеловал кончик её носа. – Я правда не люблю день рождения. Так уж сложилось.

– Исторически? – съехидничала она.

– Исторически! – Антон встал, воздел палец к небу и удалился в библиотеку.

Он стоял на станции метро, ожидая поезда. Вокруг кипела обычная московская суета – люди сновали взад-вперёд, толпились возле края платформы, кто-то отрешённо кивал головой в такт музыке в карманном плеере, кто-то целовался, кто-то продолжал спор. В темноте тоннеля показался свет, и вот ярко-красный состав вырвался на простор и затормозил, готовясь принять новую порцию пассажиров. «“Красная стрела”, – удивился Антон. – Не знал, что в Петербург теперь ходит метро. Как удобно». Он вошёл в вагон и встал возле дверей.

«Станция “Лубянка”», – объявила диктор, поезд остановился. Пассажиры уже толпились возле дверей. Внезапно громыхнул взрыв, по вагонам прошло сотрясение, полетели стёкла. С платформы донеслись отчаянные крики людей, запахло порохом. Антон оказался на платформе. Он увидел развороченный вагон впереди, лежащие тела, уже образовавшиеся лужицы крови. Люди метались по платформе, бежали к выходам и эскалаторам перехода. Антон тоже побежал, но не на выход, он нырнул в тоннель и понёсся вперёд в полной темноте. Он должен был успеть в Петербург.

Он бежал и бежал, мимо пролетали составы, тоннель всё не кончался, но вот один из поездов обогнал его и остановился. Чёрный достал свой заветный ключ, открыл заднюю дверь и проник в вагон. Пассажиры не обратили на него никакого внимания. Поезд постоял, тронулся, снова притормозил. «Станция “Парк культуры”», – донеслось из репродукторов. Антон вышел на платформу и тут снова услышал взрыв. Всё повторилось – трупы людей, паника, кровь и ужас. Теперь он рванул к выходу, вылетел на поверхность и попал в совершенно пустой вестибюль. Станция казалась покинутой давно и надолго, лишь тётушка-контролёр дремала в своей будке. Антон подбежал к ней. Женщина, не открывая глаз, оскалилась механической улыбкой робота: «Вот чего ты добился. Не стоит злить тех, кто сильнее вас». Антон бросился к будке, застучал ладонями по стеклу и вдруг обнаружил себя сидящим на кровати в собственной спальне. Он часто дышал, на лбу и ладонях выступил холодный пот, быстро и громко стучало сердце.

Мирно спящая рядом Матрёша заворочалась и приоткрыла глаза.

– Седой сказал, что «не стоит злить тех, кто пока сильнее вас. Вы задели тех, кого они продвигают. Они знают, что вас это не затронет. Это было предупреждение. Сохраняйте нейтралитет».

– Что?! – вскинулся Чёрный. Но девушка уже снова спала и ничего не ответила. Антон встал, вышел на кухню и поставил чайник, чтобы как-то унять колотившую его дрожь. Кошмар был на удивление реалистичным. Он подумал, что так, должно быть, и выглядят пророческие сны. Он выпил две кружки горячего чая, немного успокоился, уверил себя, что кошмарный сон – это всего только сон, но так и не смог заснуть до утра.