21,55,01

— Покупаю за часть твоего долга правдивый ответ на вопрос: зачем ты увязалась за Денисом, бывшим владельцем этой квартиры?

— Очевидно, — громко вздохнула она. — Хотела убить, но меня опередили. Скорее всего, простофиля из Грез первым добрался до него. Забавно. Ведьма рассказала ему, как уберечь себя от других Скрытых, но сама же погубила его. Бедное дитя.

Я сжал кулаки. Вопросы только множились. Зачем эта женщина сделала это? Почему кукла хотела убить Дениса? Что за «простофиля из Грез»? И как он убил Дениса?

«Черт!»

Мысленно задвинул вопросы куда подальше. Сначала нужно решить проблему с куклой. Она не оставит меня в покое, я рискую проснуться утром без глаз и то если вообще проснусь.

— Я собираюсь объявить квартиру моей, — сказал я.

— Знаю. Поэтому ты обвел ее мелом. Чтобы запереть меня.

Не знаю, как она поняла это без глаз. Наверное, почувствовала, когда я замкнул контур, и поэтому решила забрать долг, пока не поздно.

— Ты все еще должен мне глаза и силу, — сказала кукла. — Я не приму что-то еще.

— Я все верну. Обещаю.

Она усмехнулась:

— Пустые слова. В них нет силы, нет времени, нет власти. Ты очередной лжец.

Мои губы сжались в тонкую линию, но я промолчал. Спор ничего не даст. Пора поговорить о сделке.

— Я разрешу тебе находиться в квартире в обмен на небольшие услуги.

— Выражайся подробнее. Твоя неотесанность причиняет мне боль.

— Для подробностей, — сжал кулаки сильнее, — мне нужно знать, что ты такое.

— Плати.

— Ты не поняла…

— Нет. Это ты не понял. Ведьма обменяла мои будущие неудобства на силу. Если ты попросишь у меня то, что я не смогу дать, поставишь в неудобное положение. И твой долг увеличится.

— Она обещала оплатить неудобства из-за отсутствия глаз!

— Дословно: «неудобства после потери глаз и до их возвращения». Она не уточнила, думаю, специально. Должно быть, сильно тебя не любила.

Я замолчал, не зная, что ответить. Сил не осталось удивляться подвохам от этой женщины.

— Какая жалость, — продолжила кукла. — Даже меня моя госпожа любила. А я участвовала в ее низвержении и убийстве.

Я пошатнулся, перед глазами на секунду все поплыло. Пора заканчивать этот фарс. Сравнил ценность ее долга с «Кармическим долгом». Если раньше линия утолщалась в три раза, то теперь примерно в два. Почему ее правдивые ответы так дорого стоили? Надеюсь, на следующий не уйдет остаток долга…

— Покупаю правдивый ответ на вопрос: что ты такое?

— Я — мара.

Понятнее не стало. Мара… Прочитаю завтра в библиотеке.

Перелистнул и нарисовал на разных сторонах два кружка: «Кармический долг» и «Долг мары». Провел линию, и ее толщина увеличилась в полтора раза от первого кружка. Отлично.

На всякий случай уточнил величину своего «Кармического долга» — сравнил его с ценностью «Я». И линия протянулась дальше, чем в прошлый раз. Трюк с дверью стоил какого-то количества кармы.

Пора узнать ответ на главный вопрос этого вечера: хватит ли мне на квартиру? Залогом выступал я сам — у «оккультного бомжа», кроме себя, ничего нет. Нарисовал два кружка: «Я» и «Квартира 802, в доме 14, на улице Нижнегонцова, городе Лягушево, Российской Федерации». Не совсем понимал, сработает ли, если ограничусь «моей квартирой»? Повел ручку, и линия оборвалась в примерно пяти сантиметрах от кружка квартиры. Отлично. Мне хватало!

Я отложил блокнот на кровать и перевел взгляд на мару. Она сидела на столе. Обездвиженная и жуткая. Ничего в ней не выдавало потустороннюю сущность, любой человек принял бы ее за обычную куклу. Так и начинались фильмы ужасов: кто-то приносил в дом «обычную вещь», а после оказывалось, что в ней сидит демон.

Перевел взгляд на окно. Стемнело. Вечер перехватил бразды правления у дня. Скоро придет жердяй, а я не хотел сталкиваться еще и с ним. Думаю, сейчас по неосторожности и невнимательности запросто продам душу дьяволу.

— Я предлагаю сделку, — начал я, продумывая каждое слово. — Я разрешаю тебе остаться в квартире до… шести часов вечера следующего дня. В обмен ты бездействуешь до этого времени.

— Нужно уточнение, — шелохнулась мара. — Я бездействую в обмен на разрешение остаться и на один запрет. Ты не сможешь меня коснуться все это время. И бездействие не включает разговор. Для твоего же блага. Не иметь возможности ответить: крайне неудобно.

— Конечно.

Я встал с кровати и обошел квартиру, проверяя контур «круга». Во время «представления» легко мог стереть где-то часть и не заметить. К счастью, обошлось. На кухне я достал ножницы — они лежали среди ножей в выдвижном ящике. Остриг клочок волос и положил в каждом углу квартиры. Символизм. В «Основах» упоминалось, как купить что-то у мира: обмотать волос или окропить кровью. Длины моих волос не хватало на всю квартиру, поэтому выкручивался как мог.

Когда я вернулся в спальню, еще раз проверил величину «Кармического долга» и… Линия почти добралась до кружка «Я». Если, квартира не окупиться, я в полной заднице.

Посмотрел на мару, которая за все время не сдвинулась с места.

— Повторю условия. Твое бездействие до шести часов вечера следующего дня в обмен на разрешение находиться в квартире. Бездействие не включает разговор. Также все это время я не могу касаться тебя.

— Согласна.

— Отлично, — стащил с кровати рюкзак и поставил у изголовья. — Можешь идти куда хочешь.

— Не могу. Я бездействую, — монотонно ответила мара. — Поэтому буду слушать, как ты спишь.

Я промолчал. Надеюсь, не каждый день будет таким же ужасным и выматывающим. Если нет, не думаю, что долго протяну и останусь в своем уме.

Прошел в ванную, чтобы обработать раны на лице, но забыл про зеркала. Черт. Оторвал кусок ваты и, шипя от боли, вытер кровь. Надеюсь, мара не занесла туда заразу. Выдернул еще два кусочка, скрутил в шарики и засунул в уши.

Там же разделся и попробовал отстирать кровь на правом локте, которую оставил из-за вонзившихся в меня взглядов после Завления прав. Несколько темных капель отказались исчезать. Прекрасно. Они пополнили мою большую коллекцию пятен, потертостей и дыр на толстовке.

Накрылся полотенцем. От мысли о переодевании в комнате перед сверхъественной сущностью, пусть даже и слепой, все внутри ежилось.

Вернулся в спальню, лег на кровать…

— Скорее всего, тебя никто не любит, — донесся шепот мары. — Родная мать бросила тебя. Кинула, обрекла на страдания.

«Прекрасно… Чудовище всю ночь будет нашептывать мне проклятия…»

Несмотря на ее попытки, усталость взяла свое, и мое сознание поплыло в мир сновидений. Оно вытянулось в тонкую линию и оборвалось, осталась лишь звенящая пустота. Под самый конец, в промежутке между сном и явью, словно жужжащий над ухом комар, промелькнула мысль: