23 оттенка одиночества

– Ты цел?

– Отвали, - рявкаю я. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Однако незнакомец не уходит. Крепко стискиваю зубы, поднимаю подбородок и рычу, - ты меня не понял? Я сказал…

Замираю. Передо мной Китти Рочестер. Черт бы ее побрал. Она осматривает мои мокрые от снега локти, затем опускает взгляд вниз.

– Я думала…, - запинается, - мне показалось…

Делаю несколько широких шагов вперед. Пока Китти рядом, я должен поговорить, должен сказать хоть что-нибудь. Но девушка отпрыгивает в сторону, едва я оказываюсь близко. Это бьет посильнее папиного хука слева.

– Мне пора идти.

– Подожди, - вспыляю я. – Дьявол, Китти, остановись на секунду.

Она не останавливается, и я решительно иду следом. Вокруг люди. Они спешат на занятия. Я спешу за ответами.

– Как это произошло?

– Что именно? – зло усмехается она, не оборачиваясь.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Ах, об этом?
– Девушка резко прирастает к месту. Я едва не налетаю на нее. В ту же секунду она закатывает рукав пальто и вытягивает вперед руку. – Ты о шрамах? Ох, Трой, такое часто случается. Нужно просто найти нечто острое.

– Что ты несешь? – завожусь я. Хватаю ее за запястье и дергаю на себя. – Прошу, Китти, объясни, зачем ты это сделала?

– Захотелось.

– Захотелось?

– Тебе захотелось уехать, мне захотелось побезумствовать.

– Что?
– слова застревают в горле. Пялюсь на Китти и понятия не имею, что сказать. Просто громко дышу. В конце концов, она прерывает молчание.

– Как ты и сказал, ты – воспоминание. Так что давай не ворошить прошлое, прошу. Мне пора бежать на занятия, а наши разборки…

– Разборки? Да плевать мне на семинары.

– Но мне не плевать.

– Ты врешь. Ты сама ко мне подошла.

– Только потому, что увидела, как ты упал. Господи, Трой, если ты думаешь, что я к тебе еще что-то чувствую, то…

– Именно так я и думаю.

Китти уязвленно поджимает губы. Затем нервно подергивает плечами и вспыляет:

– Это твое дело.

– Это наше дело. – Я вновь ее останавливаю. Глубоко втягиваю воздух и медленно выдыхаю его через ноздри. Надеюсь, на нас никто не смотрит, потому что мне кажется, что я еле стою на ногах. Китти слишком близко. Ее трясет. Сначала я думаю, виной тому холод. Но потом понимаю: она так же, как и я, не в состоянии контролировать свое тело. – Ты не можешь просто сделать вид, будто все в порядке.

– Очнись, Трой, - шепчет она. Ее глаза блестят. – Прошло два года.

– И что?

– И то, что я слишком долго пыталась запихнуть свои чувства в клетку, МакКалистер. Теперь поздно что-то менять.

– Я и не прошу что-то менять. Я лишь хочу понять тебя.

– Ты не поймешь.

– Почему?

– Потому что ушел, - срывающимся голосом отрезает она. – Я бы не смогла от тебя уйти, Трой. Я бы просто не сумела повернуться спиной и уехать. А ты.… Для тебя всегда все было слишком просто. Ни привязанности, ни чувств. Ты не поймешь меня, потому что не испытывал то же самое.

– Не говори так.

– А как я должна говорить?

– Ты не представляешь, как сложно было уходить!

– Тогда зачем ты это сделал?

– Потому что у меня не было выбора! – дышать становится трудно. Я приближаюсь к Китти и стискиваю зубы. – Я должен был исчезнуть, чтобы дать тебе шанс.

– Какой еще шанс?

– Шанс жить нормально.

– О, Боже, - громко смеется Рочестер, - еще заяви, что ты хотел, как лучше.

– Так и есть.

– Но, Трой, лучше всего мне было с тобой. А ты…, что ты сделал? Боже, все. Я не хочу говорить об этом. – Она порывисто проходится ладонями по лицу. – Мне пора.

– Стой, Китти! – я крепче цепляюсь за ее плечи. – Зачем ты убегаешь?

– С тобой мне нечем дышать.

– Я не желал ничего подобного, - искренне восклицаю я, - птенчик, я, правда, не хотел, чтобы тебе было больно. И это…, - смотрю на ее запястья, на шрамы, - это просто полное безумие! Если бы я знал…

– Но ты не знал. – Девушка вновь отскакивает в сторону. В ее глазах нет прежней нежности. Она совсем другая. Испуганная, недоверчивая. Она смотрит на меня, однако больше не видит того, кто держал ее за руку. Она видит предателя. – Я не хочу врать, и мне незачем строить иллюзии. Ты, как был мне дорог, так и остался где-то внутри.

– Прости меня, Китти. – Я невольно касаюсь пальцами ее щеки. – Мне так жаль.

– Мне тоже, Трой, - дрожащим голосом отвечает она. А затем опускает мою руку, и медленным шагом идем в сторону центрального корпуса.

КИТТИ

Мы становимся жестокими. Каждый из нас грубеет, ломается, и все это происходит благодаря тем, кого мы любим. Человек не похвастается идеальным сердцем, если его уже успели разбить. Однако и ровным сердцем хвастаться не стоит – это обозначает, что никто не добился твоей взаимности. Выходит, плохо всем и всегда. Наверно, поэтому неверно жаловаться, боль – признак жизни. Правда, нелегко проникнуться данной философией, когда на сотни частей разрываются миллионы нервных окончаний.

Смириться могут лишь те, кто не ощущал чего-то в полной мере. Я пообещала себе не думать о Трое, пообещала возненавидеть его. Однако сегодня увидела, как он упал и сломалась. Порыв ринуться навстречу был непроизвольным. Я и подумать не успела, как уже стояла рядом и осматривала его мокрые от снега локти.

Кто-то назовет это слабостью. Что ж, пусть так. Я соглашусь, потому что не знаю, как еще охарактеризовать зависимость. Ежедневная доза Троя МакКалистера. Едва Трой исчез из моей жизни, как тут же ломка достигла апофеоза, и я схватилась за лезвие. Что будет теперь, когда на горизонте рецидив? Даже подумать страшно.

Я иду на занятия и провожу день в тумане. Меня колотит. Я то силюсь выбежать на улицу и найти МакКалистера, то клянусь выкинуть его из головы, и все это напоминает мысли безумного романтика, внезапно оказавшегося в эпицентре сюрреалистического хоррора. Шрамы зудят. Не знаю почему, но чувствую их. Они не дают покоя до обеда, а к ужину горят так, будто их заново вспороли.

– Ты в порядке? – Стелла до сих пор чувствует себя виноватой. Мы сидим в кафе на углу около университета и ждем заказ. – Тебя словно нет рядом. Витаешь где-то далеко.

– Я думаю.

– О нем?

Нерешительно киваю. Отталкивать Троя правильно, неправильно желать его видеть рядом. Однако я ничего не могу с собой поделать. С этим человеком связаны не только плохие воспоминания. Он что-то изменил во мне, что-то исправил. Я перестала думать только о будущем. Я, наконец, зажила настоящим. И я так сильно скучаю по его голосу, по его объятиям и поддержке. По тому, как он смотрел на меня, как защищал, как иногда слушал. Мы не были идеальной парой, мы часто ссорились и часто доводили друг друга до срывов. Но мы всегда возвращались, потому что не могли иначе.