298 км/ч

– Мы встречаемся всего месяца три, хотя знаем друг друга всю жизнь. Он живет в доме напротив, а наши отцы очень дружили. Но Массимо меня всегда игнорировал и даже задевал, дразнил вечно! – Мирьям вся кипела от негодования. – Потом уехал учиться в другой город и летом вернулся сюда. И вдруг разглядел во мне девушку. Хотя мне порой кажется, что он заинтересовался мной из-за гонок. Его отец, Паоло, страстный болельщик. Как и мой отец… – добавила она, и плечи печально поникли. Но потом она взяла себя в руки и продолжила: – Массимо тоже увлекался гонками и, узнав, что я стала гонщицей, воспылал ко мне любовью. – Мирьям скептически хмыкнула, передавая Анджело стакан с водой.

– Что-то не замечаю у тебя в глазах никакого огонька влюбленности… – прокомментировал он.

– Такая выходка способна затушить любые огоньки.

– На самом деле, он меня беспокоит, – признался Анджело.

– Почему?

– Такая агрессия без причины, а ты живешь одна…

– Не беспокойся, он ничего мне не сделает, – заверила Мирьям, пристально посмотрев на Анджело. Глаза ее потеплели, в них промелькнуло странное ласковое выражение. – Давай займемся делом.

Мирьям решительно направилась к двери, ведущей в библиотеку, кивком головы приглашая Анджело следовать за ней. Тот, сделав на ходу пару глотков, перешагнул порог. Увидев высокие стеллажи, заполненные сотнями книг исключительно в твердых переплетах, Анджело искренне восхитился:

– Мадонна! Будто в старинную библиотеку попал…

– Так и есть. Коллекционировать книги начали еще мои бабушка и дедушка, которых я не помню.

– Послушай… Извини, что спрашиваю, но где ваша помощница по хозяйству?

– Тебе все кажется неправдоподобно чистым и прибранным? – ухмыльнулась Мирьям. – Отец следил за порядком сам. А вот готовила помощница и, конечно, помогала убираться.

– И где она теперь? – подозрительно спросил Анджело.

– Я не могу себе позволить домработницу.

– Хочешь сказать, что предыдущие ночи ты провела одна?!

– Нет, у подруги. Я вернулась только сегодня.

Анджело тяжело вздохнул. Мирьям тем временем нерешительно приблизилась к огромному письменному столу и застыла, будто не решаясь прикоснуться к нему.

– Смелее, – подбодрил Анджело, кладя ей на плечо руку.

Мирьям выдвинула ящик и аккуратно просмотрела стопки бумаг. Ничего ценного и интересного. То же самое было и с другими ящиками. Анджело рассеянно наблюдал за ней, соображая, как спасти свою подопечную от горького одиночества предстоящей ночью.

– Вот он – ключ… – проговорила Мирьям со странным трепетом.

Анджело вздрогнул, выныривая из своих размышлений.

– Есть идеи, к чему он мог бы подойти?

– Да. – Мирьям кивнула. – К ящику в библиотечном шкафу. Там и хранятся вещи моей матери. Но я не хочу к ним прикасаться. Мне противно.

– Ок, это сделаю я, если позволишь, – предложил Анджело, и Мирьям, не колеблясь, передала ему ключ, указав, о каком шкафе идет речь.

Она с наигранно равнодушным видом уселась в кресло, но Анджело чувствовал, как Мирьям на самом деле напряжена. Если даже он чувствовал волнение и ажиотаж, легко представить, что испытывала Мирьям, судьба которой могла бы измениться с минуты на минуту.

Анджело, не колеблясь, открыл створку и увидел ящичек с замочной скважиной. Вставив ключ и повернув, он выдвинул ящик. Внутри находились разные безделушки вроде губной помады и заколок, маленькое зеркальце, тюбик крема, духи. Создавалось впечатление, будто женщина забыла исключительно косметичку. Все это лежало на банном полотенце, что вызвало у Анджело недоумение, но в любом случае не представляло никакого интереса. «Если только под полотенцем не окажется чего-то занимательного, результат можно считать провальным. И как в этом случае уговорить Мирьям найти мать и расспросить об отце?» удрученно подумал Анджело.

Затаив дыхание, он приподнял полотенце. Зеркальце сползло и гулко стукнулось о стенку ящика, заставив обоих вздрогнуть.

Под полотенцем лежал конверт, пожелтевший от времени, и записная книжка.

Глава 4

Анджело взял в руки потрепанную записную книжку. Вся она была исписана женским почерком. На страницах царил такой хаос, что Анджело впал в уныние: номера, имена и фамилии, написанные разными по цвету чернилами и размеру символов, скакали по строчкам, некоторые записи были исправлены, какие-то перечеркнуты, наезжали друг на друга, и разобраться, что к чему относится, порой не представлялось возможным.

– Сколько же знакомых было у твоей матери… – проговорил Анджело, с кислым видом листая страницы. – Чтобы обзвонить их всех, понадобятся месяцы. А с учетом того, что еще надо разобраться в этой паутине цифр и букв, так и годы…

– Беспорядочные связи налицо, – угрюмо отозвалась Мирьям.

Анджело отложил записную книжку и взял письмо.

– Элизабетта Алеффи… Кто это? – осведомился он, разворачиваясь лицом к Мирьям.

– Моя мать, – ответила та сквозь зубы.

– Будучи замужем, она не носила фамилию твоего отца? – удивился Анджело.

– Нет.

– Тут запечатанное письмо на ее имя от некой Розы Конти. Кто такая?

– Не имею понятия. – Мирьям равнодушно пожала плечами. – Повторяю: я ничего не знаю о своей матери. И знать не хочу.

– Разделяю твои чувства, но сейчас ситуация безвыходная. Откроем? – Анджело помахал в воздухе старым письмом.

Мирьям подняла глаза. На миг она почувствовала себя героиней детективного романа. Семейная тайна, старое запечатанное письмо и громадный дом, в котором она единственная хозяйка. Ситуация казалась совершенно ирреальной, и Мирьям втайне порадовалась, что с ней рядом взрослый и разумный Анджело. Она вдруг поняла, что одна не справилась бы, не смогла бы убрать эмоции и действовать рассудительно.

– Думаешь, мы имеем право открывать чужое письмо? – с сомнением спросила она, и Анджело отчетливо увидел, что у нее дрожат губы. – Даже мой отец этого не сделал…

– Он не сделал, поскольку, возможно, надеялся когда-нибудь отдать его адресату, – спокойно сказал Анджело. – Но хранить теперь эту тайну не имеет никакого смысла. Можно, конечно, поискать твою мать, чтобы вручить…

– Мой отец не отдал ей письмо, потому что она исчезла, не оставив следов. Она просто собрала вещи и уехала. Он не знал, куда переслать письмо.

– Тем более, – вздыхая, произнес Анджело, в очередной раз ужасаясь поступку женщины. У него в голове не укладывалось подобное поведение. – Думаю, теперь мы точно можем его открыть. И потом, зачем церемониться с письмом к женщине, которая не церемонилась с мужем и дочерью?

– Хорошо, давай откроем, – поспешно согласилась Мирьям, будто боялась передумать. – Но прочитай ты и скажи, есть ли что-то, относящееся к делу. Мне неинтересно знать подробности о ее жизни.

Анджело молча вскрыл конверт. Письмо оказалось недлинным и гневным и, к счастью, написанным аккуратным женским почерком. Оно было от лучшей подруги, которая так и назвала себя в одной из строк.