30 сребреников

Став открывать все письма и свитки подряд, я в основном натыкался на жалобы на соседей, чаще всего евреев, что они занимаются своими богомерзкими ритуалами, насылая порчу на христиан. Парочка свитков встретилась поинтереснее, в них были запросы от учёных различных стран о том, что думает папский престол об их исследованиях, чтобы их не обвинили в ереси.

— «Эти и правда похожи на те, что было бы интересно посмотреть кардиналу, — подумал я, — но всё равно, как-то нехорошо, не отвечать вообще на почту, люди тратят деньги на бумагу, на то, чтобы доставили послание».

Я протянул руки к Бартоло, который привычно поднял меня и прижал к груди.

— Давай посмотрим, что лежит на том столе, — я показал место, где лежали отложенные письма для кардинала.

Парень донёс меня, и я под взглядами всех присутствующих, которые даже перестали делать вид, что пытаются работать, ознакомился с лежащими там документами.

— Ап-чи! — чихнул я, когда пыль с очередного письма попала мне в нос.

— Синьор! — заволновался Бартоло, но я остановил его жестом и открыл это письмо, сразу посерьёзнел. В нём какой-то итальянский дворянин жаловался на своего соседа, что тот покровительствует общине вальденсов, которые исповедуют свою веру прямо на улицах, смущая тем самым добрых христиан. Зная отношение церкви ко всяким катарам и альбигойцам, которых правда вырезали подчистую ещё в тринадцатом веке, это обвинение было очень серьёзным, особенно по меркам церкви.

Дочитав письма на столе, почти все из которых действительно были интересными, я задумавшись, вернулся на своё место и продолжил работу. За тот остаток времени, который я отвёл в своём расписании на неё, я вместе с Бартоло перебрал больше писем, чем все священники в зале вместе взятые. Это было видно по тому, какой объём бумаг скопился у их столов и у моего.

— Джузеппе, — позвал я и показал Бартоло, что время пришло и мы уходим, он поднял меня и посадил в кенгурятник, а когда монах подошёл к нашему столу, я посмотрел на него, — мы на сегодня всё, придём завтра в то же время, хорошо?

— Конечно синьор Иньиго, — облегчённо вздохнул он, смотря за тот объём, который я перебрал за несколько часов.

— Точно его преосвященство не будет? — поинтересовался я, показав на пару писем, которые я переложил на его стол, — там есть весьма интересные вещи.

— Его преосвященство сам выбирает время, когда приходить, — очень осторожно ответил мне монах.

— Ну тогда до завтра, — помахал я ему рукой, и мы с Бартоло отправились на уроки арабского и иврита. Точнее Бартоло передавал меня дома в руки Алонсо и уже с ним мы ехали к моему учителю. Алонсо на латыни не говорил, на которой разговаривали почти все священники разных национальностей, а уж тем более, на итальянском, так что я решил брать на работу в папскую канцелярию именно Бартоло, а не управляющего.

* * *

— Ты сегодня какой-то задумчивый Иньиго, — прервал разбор книги арабского поэта мой учитель, — что случилось?

— Новая работа ваше преосвященство, — сеньор Жозе оказался епископом, а узнал я это только недавно, когда он вскользь об этом упомянул. Этот простой в общении человек никогда в моём присутствии не носившей сутаны, в реальности занимал весьма высокую должность в папской канцелярии, так что я был весьма удивлён тем, что подобного уровня человек тратит своё время, ещё и на нескольких учеников. Но как мне по секрету сказал сеньор Альберти, у нашего скромного епископа было четверо внебрачных детей и все, как назло, девочки, а это значило, что если он хотел для них хорошей судьбы, нужно было готовить приданое, чтобы отдать их в хорошие руки. Поэтому он и изворачивался как мог, копя деньги на их будущее. Неудобные вопросы, почему у священника есть дети, я, разумеется, задавать не стал, чтобы не портить с ним отношение.

— Да, я слышал, кардинал Орсини был весьма недоволен этим назначением, которое сделали поверх его головы, — улыбнулся он.

— Проблема в том, что его преосвященство Торквемада думал, что я наберусь там опыта, разбирая сложные ситуации, связанные с богословским трактованием Священного Писания, — продолжил я, — вот только проблема в том, что это никому не нужно из тех, кто там работает. Какой смысл в том, что я ознакомлюсь с чьим-то трудом, если я не могу ему ответить?

— Что же они тогда делают с письмами? — удивился епископ.

— Просто выкидывают, а важное оставляют на рассмотрение кардинала Орсини, который редко показывается на рабочем месте, — я пожал плечами.

Сеньор Жозе задумался.

— Ситуация непростая Иньиго, — наконец, словно нехотя ответил он, — у нас не принято влезать в дела других канцелярий, если не хочешь, чтобы влезали в твои дела.

— Может быть тогда сеньор Жозе возьмёте и проведёте мне экскурсию по своей? — предложил я, — чтобы я узнал, как работаете вы?

Широкая улыбка расплылась на лице епископа, он легонько похлопал по моему плечу, вызвав у меня кашель даже от такого простого действия. Епископ, испугавшись, быстро убрал руку.

— Это отличная идея Иньиго, — улыбнулся он мне, облегчённо вздохнув, когда я прокашлялся, — я ведь просто покажу тебе как работаю я, не вмешиваясь при этом в дела чужой канцелярии.

— Завтра после одиннадцати, я смогу заглянуть к вам, если расскажите, как вас найти, — заверил его я.

— Я облегчу тебе задачу, — улыбнулся он, — пошлю за тобой кого-то из своих заместителей.

— Буду вам сильно благодарен ваше преосвященство.

— Сколько раз уже говорил, можешь просто ко мне обращаться, синьор Жозе, — вздохнул он.

— Как там ваш знакомый, кстати, ваше преосвященство? — проигнорировал я его просьбу, — когда я наконец смогу заняться арамейским?

Епископ поморщился.

— Боюсь Иньиго, он просто не хочет браться учить тебя, но боится отказать мне напрямую, — ответил он, — поэтому эти его вечные «завтра», даже меня начинают утомлять.

— А в чём причина? — удивился я, — у него много учеников?

— Ни одного, — хмыкнул сеньор Жозе, — и именно поэтому я не понимаю причины его отказа.

— Познакомьте нас, — предложил я, — обычно я провожу на людей неизгладимое впечатление.

Епископ рассмеялся.

— Это без всякого сомнения Иньиго, — подтвердил он, — хорошо, сделаю, как ты просишь, может и правда познакомившись с тобой, он передумает. Завтра у нас с тобой иврит, посмотрю, смогу ли я его завлечь к себе на обед.

— Буду только вам признателен ваше преосвященство, — склонил я голову.

— Тогда предлагаю на сегодня закончить, — решил сеньор Жозе, — подумаю, что ему написать и завтра жду тебя в гости.

— Я обязательно буду ваше преосвященство, — согласился я, зовя Алонсо, чтобы ехать домой, а затем в банк, на ещё одно место работы или учёбы, как на это посмотреть.

Глава 14

— Сеньор Джованни, — склонил я голову, когда нас с Бартоло вышел встретить директор филиала.

— Синьор Иньиго, — он широко улыбнулся и показал мне куда можно пройти.

В небольшом офисе было всего лишь четыре человека, просто перебиравшие письма, так что представив нас, он сказал, что я новый работник со свободным графиком, который к тому же не получает заработанную плату. Судя по тем взглядам что на меня кинули при этом итальянцы, они резко и сообща меня сразу невзлюбили после этих слов.