Чтение онлайн

ЖАНРЫ

33 новеллы о любви

Зульфикаров Тимур

Шрифт:

И там у кибитки росла шелестела от вечного речного ветра — насима тысячелетняя белая чинара святая, где был мазар древнесогдийских шейхов…

Но мазар уже давно истлел от древности…

Но чинара еще не истлела и была великой…

И называли ее дерево-гора чинара-гора ибо была несметна ибо только десять человек могли обхватить ее жемчужный беломраморный ствол…

…Святой Чинары сидел Ходжа Насреддин и в руках у него был малый перочинный китайский нож для разрезанья бумаги яньаньской белой как баранье молодое сало…

И великий

старец ковырялся ножом ничтожным в исполинской коре Святой Чинары…

Тогда нагая Цаган Чинара Шаванна сказала изумленно:

…мудрец веков! о слава тысячелетий! о бессмертный наездник погонщик ночных дев и жен бесчисленных!..

Ты приготовил вино в пиалах?..

Ты приготовил курагу и орехи?..

Ты зарезал ягненка курчавого как островок как курчавая вечная сладчайшая ночь меж моих и уже твоих твоих ног ног ног?..

Ты приготовился покинуть этот бренный тошный скучный мир кратчайшим сладчайшим путем меж моих и твоих уже твоих покорных похоронных белых как саван но лакомых ног ног ног?..

Тогда Ходжа Насреддин улыбнулся и тихо сказал покорно:

…сладчайшая! Я приготовил вино и курагу и орехи и зарезал ягненка…

Тогда Цаган Чинара шепнула улыбаясь:

…мудрец веков!..

А что ты делаешь этим бедным жалким убогим ножом?..

Тогда великий суфий улыбаясь тихо уронил:

— Эта древняя Чинара не пускает солнце в окно кибитки моей… и я решил ее спилить…

Тогда Цаган Чинара вдруг закричала в кромешной ночи всех горных кишлаков:

— Мудрец! но разве можно перепилить тысячелетнюю исполинскую

чинару этим убогим перочинным ножом?!

О!.. О! О! О!..

И тут вдруг вдова Цаган Чинара Шаванна увидела улыбку великого острослова и все поняла…

И прозрела и устыдилась наготы своей…

И померкла нагота ее…

И перестала светить в ночи одна одна одна…

И тут из-за гор вышла нагая луна и все горы и долины исполнились лунного несметного переливчатого отборного серебра…

И тогда стала вдова стыдливо прятаться за Святую лунную Чинару…

И тогда великий мудрец что-то сокрушился опечалился объятый печалью вдовы и вдруг неожиданно для нее и для самого себя бросил нож в пыль и шепнул ей:

— Нет у меня ни вина ни орехов ни кураги ни ягненка но есть зеленый чай и лепешка…

Пойдем в кибитку мою…

Вдова сестра мать дочь родимая одинокая моя…

Святая Чинара Белая моя моя моя…

Тогда он зарыдал и она зарыдала… радостные… веселые…

О Аллах!..

…не в Святой Книге сказано: «Жены — одежда наша… а мы — их одежда…»

О Аллах!

А это было осенью.

А река Фан Ягноб плыла текла текучими чистодонными чистопородными изумрудами в золотых осыпающихся чинаровых ореховых брегах брегах брегах садах садах…

А осенью река стареет и замедляет теченье

Но у бухарских тугайных златокожих спелокожих спелоногих бархатистых ханских оленей осенью гон и они ослепленные отягченные носятся витают вдоль рек стареющих.

…человеков весь год гон гон гон

Ах

Аллах!

Ах бедные вечногонные человеки!..

1995

Кишлачная вселенская юная плясунья Шарора

…Айх!… в вечноизумрудном арчовом тысячелетнем таджикском кишлаке Фан-Ягноб где живут таджики согдийцы с бирюзовыми доверчивыми ягнячьими душами и глазами…

Айх! Аллах! в этом кишлаке жила и нынче дышит и живет девочка Шарора!

Айх! с малых своих лет с малых своих бешеных кривых сайгачьих ножек стала стала Шарора плясать витать летать над землей под удары кишлачной слепой дойры…

Айх! и жители кишлака стали замечать что когда девочка плясала неистово на козьих своих опьяненных ножках безумных, как горные весенние ручьи бегущие с талых гор гор гор — стали падать с гор окрестных скалы и камни…

И начинались срывались сели оползни…

И обильные камнепады скакали…

И они могли забить замести завалить насмерть навек кишлак Фан Ягноб.

А когда девочка плясала в ночах на крыше своей глиняной лунной окраинной муравьиной кибитки — тогда начинались в небесах буйные тучные звездопады и они густо несметно обсыпали кишлак и окрестные горы переполнялись доверху падучими еще дышащими звездами что ли…

Айх!

Шарора плясала на глиняной лунной крыше обсыпанная озаренная вселенскими вспыхивающими звездопадами…

Айх!

Но потом начинались землетрясенья и сели и наводненья ночные и рушились града и кишлаки и с дальних вершин Памира и Тянь-Шаня и Заилийского Ала-Тоо сходили пылкие снежные погибельные лавины погребая человеков…

Айх!

Тогда седые старцы всех седых фан-ягнобских кишлаков собрались и запретили Шароре плясать.

Старцы сказали мудрецы:

— Аллах так долго собирал Вселенную из Хаоса как рассыпанные бусы необъятных Плеяд и Созвездий а эта девочка разрушает Вселенную…

…вновь рассыпает несметные Горящие Бусы — огненные Четки Аллаха… волны идущие от ее пляшущего тела разрушают Святую Вселенную… Уйххха!..

Такие плясуньи рождаются однажды в десять тысяч лет!..

И вот такая — на горе нам — родилась в нашем богозабытом богооставленном кишлаке! Ойххх!..

И надо следить чтоб она не разъяла не разрушила Вселенную, не разъяла вновь на камни и на песок Божье Творенье!..

И тогда попутают раскаленные погибельные Великие Плеяды на бедные головы наши!..

Надо найти Шароре жениха мужа…

И пусть они пляшут тайную пляску любви в одеялах сокровенных влюбленных…

И тогда прекратятся на земле камнепады и звездопады и землетрясенья и перестанут по земле являться бездонные змеиные оползни сели и наводненья и ямы трещины…

Поделиться с друзьями: