33 новеллы о любви
Шрифт:
И ягненок искал сосок матери своей овцы
И вот набрел на находчивый необъятный вселенский зебб Насреддина…
Тогда Ходжа сказал иль подумал:
…зебб мой утешитель не только мой а всех встречных тварей.ю…
И не они одни жертвы мои а я жертва их…
И стало ему печально от истины сей.
Но не отогнал он агнца сосущего…
А жена Хуршеда Хуфу Каджурахо райская мухоловка глядела на спящего на алом одеяле мужа своего и радостно сосущего агнца и впервые пожалела великого зяббоносца.
И
И еще зло мстительно подумала она: «Не жаль мне что с агнцев этих снимают сдирают каракулевую шкурку»…
Но потом каракулевый ярый ягненок отошел от Ходжи.
Но потом Ходжа поднялся с алого одеяла и обнял благодарно гостеприимного локайца пастуха Дария Гуштаспа III…
И пошел побрел в дальные горы к гнездам орлов и грифов-могильников дегустаторов свежей зоркой пади.
И Хуршеда чуя близкий исход конец великим путешествиям зебба мужа своего нежно и хищно изогнувшись повлеклась за Ходжой который обреченно разочарованно брел за хозяином-зеббом путеводительным своим…
Ойхххххо! Аллах помоги мне!..
Ведь за горами уже небо начинается и там кончатся все странствия плотяного земного зебба мужа моего!..
Ойххххооо!.. Ведь не пернатый же! не крылатый же он!
Ойхооо!..
Но тут Хуршеда вновь была в смятенье и вновь нож восстал в руке её и искал убить мужа её.
…на вершине нагой скалы было гнездо орлов и Ходжа легко взошел на скалу.
И Хуршеда почуяла что Ходжа уже был здесь и знал тропу к гнезду…
И тут с небес опустилась явилась белая орлица
И она тихо нежно смятенно покорно села близ Ходжи
И радостно ало опустила горбатый адский клюв свой и подъяла перья литые хищные свои являя сокровенность свою пернатой подруги и крылатой жены
И они соединились и радостно бились вились в птичьем орлем соитьи…
И тут Хуршеда вновь разъярившись хотела ударить уязвить ножом мужа своего птицелова
Но тут нож упал из рук её потому что орлица, замахала несметными крылами
И Ходжа припал к ней объяв ее руками и к священному ужасу Хуршеды они подпрыгнули и стали неразлучно летать от одной скалы к другой
И так бились в воздушном бешеном соитье и летали, витали над скалами
И иногда белые перья орлица роняла а Ходжа уронил свои сапагичарохи
И летал босоного прильнув припав прикипев совпадая со орлицей летящей…
И они летали витали над скалами в святом исступленном соитье…
Но потом устали увяли и почти на скалу пали пали пали и долго долго разлучались… друг от друга отделялись о разлеплялись как утром веки сладко спящего дитяти…
Айххха!
Ах Хуршеда!..
А кто еще в мире этом видел такое слиянье соитье двуногого и пернатой?
Человека и птицы древлейшее первоначальное первозданное соитье?..
Где? кто увидит?..
Ай Аллах! только соитье возвышает нас и мы витаем летаем над землей как птицы?..
…любви все человеки —
это птицы птицы птицы?..…это паренье паденье только почудилось Хуршеде от усталой безумной рыдалистой ревности высокогорной её?
Иль?..
Ойх! Ойххх!…
И Хуршеда подумала печально что они с Ходжой влюбленно неразлучно низко обречённо бились струились в одеялах но никогда не летали не витали…
А великий воздухоплаватель Ходжа Насреддин преодолевший в великом птичьем соитье непобедимую силу земного притяженья
Собрав разрушенное растоптанное алое одеяло семейное пошел от великих высоких скал поднебесных к последней самой высокой горе ХанКондара
За которой уже не было ничего кроме крутой пропасти и необъятного лазоревого равнодушного к страданьям человеков как буддийские мудрецы неба неба неба
Куда уходят все души человеков и где покоится Великая Страна Усопших
Откуда приходят к нам часто гонцы наших усопших предков а мы не всегда узнаем их а мы никогда не узнаем их…
А гора Хан-Кондара сияла необъятными ликующими альпийскими снегами…
И Ходжа сладостно шел босой по сыпучим снегам ибо сапоги-чарохи он потерял уронил с небес когда витал с орлицей снежной перламутровой синеглазой.
О! что в мире слаще сладости бродить по девственным высокогорным снегам девьим разбивая разминая разрушая их хрусткое щекотливое первозданное девство?..
Их сыпучую плеву алмазную корку?..
Что? что? что?..
А Хуршеда предвкушая исход великих путешествий великого Мужа своего скользила по ослепительным крупитчатым снегам ступая в следы Ходжи и дивясь их животворной великости и парной животной живучестиследы розово дымились…
Никого не было окрест кроме льющихся слепящих снегов…
И кто же еще будет совокупляться соединяться как прежде с несчастным мужем исчерпанным истраченным моим?..
Ойхххо! Ужель? Ужель? Ужель?
О! О! О…
О! там в алмазных снегах нежно дымчато стояла цветущая талая двустволая горная алыча женовидная древесная юная жена алыча горная одинокая одинокая….
Тогда Ходжа снял с себя одеяло алое разорванное
И оно на морозе снежных вершин стало звонким почти стеклянным
И тогда Ходжа бросил в несметную пропасть осколки обломки алого изломанного одеяла и стал радостно нагим среди пустынных слепящих алмазных снегов снегов…
И жена радостно подивилась статной молодой плоти тела его
И побежала радостно за ним еще не чуя исхода.
А радостный Ходжа Насреддин великий пловец в океане безбрежных соитий побежал наго по снегам.
И нежно подбежал к алыче цветущей
И она встрепенулась заструилась как живая и она затрепетала…
И Хуршеда увидела учуяла как она затрепетала замаялась задрожала как жена верная живая сладостная долгожданная.
И Ходжа безнадежно нежно объял обнял окружил её руками и ногами и поместил нежно тихо бережно стреловидный несметный алый зебб фаллос меж двух её женовидных бархатных стволов.