33 новеллы о любви
Шрифт:
Жизнь длинней смерти, но смерть глубже…
Тогда нагой отец мой схватил приречные камни и стал бросать их чрез реку в автоматчиков а они хохотали от наготы и беззащитности его…
Тогда много пуль осыпало прошло чрез него и много пуль в нем упокоилось и в него распахнутого кануло много пуль но он в страданье и гневе не боялся не чуял горячности пуль а радовался их попаданью…
…Людмила… Я так люблю тебя… подожди меня… родная… не остывай еще… я уже рядом рядом рядом ложусь… и мы опять вместе… в смерти… и после смерти… Как после свадьбы…
…Тимофей Пенфей поэт златоуст песнопевец рыдалец — а на Руси истинный поэт только рыдалец! только… Ойе!.. Ойе! Ойе!..
Тогда Генералиссимус Сталин в голубом мундире ветхом с нефтяными пятнами на отборном рухлом сукне откуда нище светила его могильная кость сел на приречный валун и рыдал рыдал:
…народ мой! и что же я при жизни защищал тебя а после смерти оставил тебя и ты проклял меня? и тебя убивают беззащитного? и некому на Руси кроме царя или Тирана защитить тебя потому что ты Дитя… без отца…
…адовых чернобыльских мглистых подземных долин пропастей шел Генералиссимус на землю что ли? и оттого истрепался износился что ли?..
И голос Его и одежда были изношенные загробные…
Но Генералиссимус уже никогда не вернулся в ад и не нужно было ему возвращаться вдаль вспять ибо ад стал нынче на его земле и даже лютый Тиран окаменел с горя оттого что увидел Он на земле русской которую покинул…
…Тимофей Пенфей и я зарыдала от мертвых покорных отца и матери моей и от рыдающего на камне Генералиссимуса с каменными стальными напрасными ладонями его
Но тут река все более и более прибывала распухала бешеными грязевыми волнами хлябями хребтами и потопляла берега…
…вначале хотела отнести убитых моих от реки но я не знала как тяжки бесповоротны мертвые льнущие липнущие к земле уже…
И тогда я отдала их реке и река вначале заботливо нежно покрыла их глиняными волнами саванами текучими но потом подняла их и понесла в срединную исполинскую бешеную захватистую стремнину где неслись даже донные валуны перекатывались переламывались перемалывались а тут легкие тела человеческие устремились в водах радостно и вольно… Мертвым в земле тесно а в воде вольно! Почему людей не хоронят в реках?.. А я хочу умереть в реке!..
Река река текучее кладбище пристанище последнее река взяла нежно похоронила унесла оплакала великими волнами отца и мать мою
И что с этими великими волнами текучими селями глинами грязевыми вселенскими слезами мои слезы человечьи малые?.. Хотя одна и та же вода…
…хочу чтоб меня похоронили в реке!..
А ты, поэт?.. А ты Тимофей-Пенфей? Иль не хочешь последней загробной водяной распластанной воли воли воли?.. А?
…А потом пришли быстрые горные козьи каракулевые сумерки лазоревые и я увидела что рыдающий Генералиссимус с ладонями каменными стал (и был?) весь прибрежным камнем изваяньем…
Скала голубого базальта приречного почудилась мне Голубым Генералиссимусом Спасителем что ли?.. не знаю…
…камень ладоней объял всего Его и весь Он стал сумеречный вечный Камень словно надмогильный памятник над моими убитыми родителями взятыми волнами…
Но!..
Я теперь найду могилу их текучую по этому камню камню камню… приречному изваянью… по родной скале
голубого сыпучего надгробного базальта……Тимофей Пенфей пойдем ночевать почивать спать гулять забывать в рожь переспелую нескошенную…
Ах я устала от азиатской всепобеждающей всеусыпляющей иссушающей пыли и хочу во ржи златые переспелые прохладные русские отдохновенные…
А рожь-ярица две недели зеленится, две недели колосится, две недели отцветает, две недели наливает, две недели подсыхает…
А нынче она уже подсыхает да колосья проливает
А матушка-рожь кормит всех дураков сплошь…
Красно поле рожью а речь ложью…
А нынче на Руси лжи больше чем ржи…
Айи!.. Айи!..
Но я хочу Тимофей Пенфей провести прожить эту нощь ночь ночь с тобой в брошенной златоколокольной ржи ржи ржи…
Ах золотая рожь под серебряной лукой… ай живое льющееся земное золото жито под мертвым небесным лунным серебром… о! о! о!..
Пойдем пойдем!
И мы идем уже бредем в поле лунной ржи ржи…
Но нынче сушь стоит на Руси…
И колосья сухо исступленно поникли полегли на сушь алчущей земли
И комары и слепни обвивают объемлют в сухом поле нас и пьют сосут кровь нашу но не кровь им нужна а влага а вода и мне их жаль и я не убиваю их страждущих
…Наталья ты видишь в поле высохшем нет в колосьях полегших нет струистой ночной задумчивой прохлады
Но!..
…Тимофей давай поляжем в полегшие колосья таящие хлебное кормильное злато
И она под луной снимает с себя все одежды а на ней плещется длинное платье из таджикского изумрудного шелка атласа и она нагая в колосьях и млечно лунно лоснятся ея сахарные дивнокрутокруглые ягодицы окатыши как литые старинные ядра русских ядреных крутых крепостей как колеса плоти как две мраморноживые луны телесные сахарные…
…знаю чую что жены с такими античными ягодицами лунами млечными неистовы в любви и устье лоно их таящееся за телесными валунами лунами труднодоступно для ярого алого нетерпеливого льстивого фаллоса как река бьющаяся в неприступных пропастях скалах камнях недоступна для рыбаря иль купальщика…
Но я кладу бешеные извилистые персты свои на её валуны на её мраморные окатыши на её купола на две её луны тугие тучные манящие животрепетные сметанные внимающие… я кладу персты возлагаю персты дрожащие чтоб объять укротить усмирить их и себя…
Но комары и слепни и сухие колосья жалят нас и мешают телам нашим нагим перепутаться перемешаться перелиться друг в друга впасть друг в друга и совокупно сладимо содрогнувшись друг в друге остаться остаться остаться истратиться извергнуться изойти бешеными семенами…
И!..
Мы стоим нагие под хлебной ржаной луной под лимонной луной под дынной высохшей безводной луной и я пытаюсь обнять объять стянуть всю нагую Наталью но переспелые высокие дынные груди лампады её жемчужные святящиеся осиянные плоды пирамиды её так велики пирамидальны туги и не дают мне приблизиться тесно к ней в золотых ржах и одновременно объять обхватить две млечные земные низкие луны ея…
И тогда я встаю сметливо падаю перезрело что ли на колени во ржи остистые сухие и тогда губы мои вбирают находят колосистые соски её а персты находят ловят настигают и объемлют неслыханные луны ягодицы её…