4-05. Finale spiritoso

Не сказав ни слова, собакоголовые слитно шатнулись вперед, целя посохами в Кириса. Того вдруг охватила веселая злость. Мозги, ребята, я вам вышибать не стану, но напросились сами. Он крутнулся вокруг своей оси, выставив дубину перед собой на вытянутых лапах, и та, описав круг, звонко прощелкала по остриям посохов. Не давая отшатнувшемуся противнику опомниться, Кирис заорал во всю глотку - его обезьянья пасть выдала вполне внушительный рев - и бросился на прорыв. На мгновение ему показалось, что Фуоко стоит где-то рядом и с интересом наблюдает за происходящим, но отвлекаться времени не оставалось.

Здоровая дубина против собакоголовых оказалась бесполезной. От ее ударов они уклонялись с таким ленивым изяществом, словно заранее читали его мысли. Они немыслимо изгибались, перекатывались по земле, отпрыгивали назад и даже ныряли вперед, под дубину. Атаковать у них толком, правда, не получалось, но острия рассекали воздух в опасной близости, а однажды Кирис взвыл от боли от укола под лопатку. Какое-то время спустя его, совершенно выдохшегося, прижали спиной к скале, окружив полукольцом заостренных посохов. От жары в голове мутилось, пустыня слепила глаза, раскаленный воздух выжигал легкие.

– Кажется, финиш...
– пробормотал Кирис под нос.
– Дэй координатор!
– сказал он уже громко.
– Если слышите, меня сейчас, кажется, прирежут. Я маленький. Толпа мужиков с собачьими головами и острыми палками, не могу отбиться.

Один из врагов сделал пробный выпад. Кирис из последних сил махнул дубиной, отбивая острие посоха, и та вывернулась из ослабевших пальцев, грохнувшись на землю и громко хрустнув песчаником. Ну вот и все, мелькнула мысль. Хорошо бы Фучи ничего не почувствовала по каналу...

Полукольцо врагов двинулось вперед. Но прежде чем они успели дотянуться до Кириса, по ушам резанул знакомый верещащий рев. Черная косматая туша, орудуя собственной дубиной, врезалась сзади в ряд собакоголовых. Их тела начали разлетаться в стороны, словно тряпичные куклы. Те, до кого полугорилла еще не успела дотянуться, даже не делали попыток уклониться. Они просто стояли, направив посохи на Кириса, и тупо смотрели, как гибрид сносит их одного за другим. Когда последний из них, переломленный пополам страшным горизонтальным ударом, врезался в скалу и медленно сполз по ней на землю, полугорилла остановилась и жалобно заскулила, глядя на Кириса.

– Спасибо...
– машинально сказал тот.
– Ценю.

Тела собакоголовых окружила искристая дымка, и они медленно растаяли в воздухе. Зверюга уронила дубину, оперлась о землю передними лапами и медленно, неуверенно поглядывая по сторонам и припадая почти к самой осыпи, приблизилась к Кирису. Она прижалась к его боку своей головой и замерла, все так же поскуливая.

– Хороший, хороший малыш...
– пробормотал Кирис, поглаживая ее по ушастой башке. Старое словечко из далекого детства всплыло на поверхность сознания совершенно неожиданно, вызвав давно забытое чувство материнской руки, поглаживающей плачущего ребенка по голове. Вот здорово, наверное, они со стороны смотрятся: большая рыжая обезьяна гладит бурую косматую тварь неопознанной породы!
– Хороший мальчик...

Зверюга замерла и подняла взгляд, потом что-то рыкнула, явно вопросительно.

– Не понимаю, - со вздохом сообщил ей Кирис.
– Ты бы говорил по-человечески, что ли? Ты кто? Зовут как?

И тут его вдруг осенило. Если зверь среагировал на слово на катару...

– Как тебя зовут?
– спросил он, переключившись с кваре на катару.
– Имя? Ты человек?

Зверюга тонко жалобно зарычала, и ее глаза наполнились самыми натуральными слезами.

– Ну-ну-ну, - Кирис потрепал ее по голове, словно собаку.
– На кваре, значит, реагируешь. Эх, координатора бы сейчас спросить с его интерфейсными каналами...

Зверь взвизгнул высоким, режущим уши тоном и вдруг упал на землю, съежившись и обхватив голову лапами. Его взгляд обратился куда-то в пустыню. Кирис повернул голову. По осыпи к ним приближался собакоголовый человек - одинокий, но весь из себя эффектный. В отличие от прочих своих собратьев он носил на башке шикарные огромные рога, изгибающиеся, словно рама арфы. Из одежды на нем имелись набедренная повязка до колен, сандалии и плащ - не простой, а словно сплетенный из бесчисленных нитей белого пламени, слепящих глаза даже под ярким полуденным солнцем пустыни. И таким же ярким пламенем горели его глаза. Плащ развевался за плечами, словно под напором ураганного ветра. В левой руке мутант держал крест с петлей сверху, а в правой сжимал посох с загнутой верхушкой. Непонятные светящиеся значки неторопливо крутились вокруг него по сложным траекториям прямо в воздухе.

Шла рогатая псевдособака неторопливо, размеренно. Куда направлялся взгляд залитых пламенем глазниц, Кирис не понимал, но ему казалось, что они буравят его, словно протыкая дырку. Долгое общение с Фуоко научило его отличать собственные эмоции от наведенных, и сейчас он отчетливо ощущал непонятно откуда идущий, но явно не свой страх, стискивающий сердце. Не отрывая глаз от нового персонажа, он склонился и поднял свое оружие. Почему-то он совсем не удивился, когда увесистая деревянная дубина вдруг превратилась в длинный, с мерцающей и текущей поверхностью и словно обрубленный на конце факел черного пламени - по-прежнему увесистый, но как-то совсем иначе, чем раньше.

Рогатый остановился в нескольких шагах и застыл неподвижно.

– Привет, - сказал Кирис, стараясь вспомнить, почему мужик выглядит таким знакомым. Они точно никогда не встречались, ни во снах Арасиномэ, ни наяву, но острое чувство дежавю свербело в голове, заставляя лихорадочно копаться в памяти.
– Ты кто? Тоже махаться пришел?

Рогатый не ответил. Он медленно поднял руки на уровень плеч, и его крест с посохом окутались дымкой того же яркого белого цвета, что и плащ с глазами. Зверюга у ног Кириса припала к земле и отчаянно заверещала. Прежде чем Кирис успел среагировать, белое сияющее облако сорвалось с рогатого и накрыла полумедведя с головой. Кирис отупело смотрел, как зверь корчится на щебне, а его вопли становились все более отчаянными и все больше напоминающими плач. Потом ступор кончился. Кем бы ни оказался рогатый в конце концов, зверюга спасла Кириса от собакоголовых, а значит, стала другом. А друзей не бросают.

Перескочив через полумедведя, он с размаху ударил преображенной дубиной между рогами сияющего пришельца. Черное пламя цели не достигло: в последний момент сияющий плащ взметнулся над головой пришельца, и дубина завязла в нем, словно в густой патоке. Однако облако вокруг полумедведя рассыпалось и растаяло, и зверюга неподвижно распласталась на земле, тяжело дыша и чуть поскуливая. Кирис попытался выдернуть чернопламенную дубину из сияния, но та не поддавалась. И тогда он снова выпустил ее рукоять и с размаху врезал собакоголовому в челюсть.

Что сработало в предыдущей драке, не прошло в этой. Сияние окутало рогатого сверху донизу, и кулак завяз в нем так же, как и дубина. Рогатый медленно повернул голову, и сейчас он точно смотрел на Кириса - пламя в его глазах обжигало, словно лучи лазерной пушки. Потом сияние потекло от него вперед, охватило Кириса, и парень заорал во всю глотку от жуткой боли во всем теле. Он ударил-толкнул-отпихнул сияние, и боль резко ослабла, а рогатый слегка пошатнулся и даже отступил на полшага. Чернопламенная дубина с тяжелым ударом рухнула на землю.