4-05. Finale spiritoso

Отец Анатолио застонал и слабо пошевелился. Ставрийский поп подошел, опустился рядом на корточки и похлопал его по щекам. Кайтарец приоткрыл глаза и уставился на него мутным взглядом.

– Пить...
– сипло потребовал он.

Фуоко вскочила и обвела потрепанную местность взглядом. Бутылка, к которой прикладывался ставриец, торчала из переплетения ветвей и лиан в кустах неподалеку. Каким-то чудом она не перевернулась, и в ней оставалось еще изрядно вина. А вино, как известно, есть алкоголь и примеси, растворенные в воде. Алкоголь на Анатоля не действует, все остальное сгодится. Фуоко поспешно принесла сосуд, и поп немедленно присосался к ней. Когда бутыль опустела, он с досадой отбросил ее и с трудом сел. Фуоко и ставриец помогали. Приковылял, заметно хромая, местный жрец со снятым с кустов одеялом и накинул кайтарцу на плечи.

– Что случилось?
– уже заметно бодрее осведомился отец Анатолио, с удивлением оглядываясь и кутаясь в одеяло.
– Пехотный полк на природе забухал? Х-хаш...

Он увидел атомный гриб на горизонте и медленно осенил себя косым знамением.

– Вот, значит, как...
– пробормотал он.
– Вот вам и сон в руку...

– Тесса!
– Фуоко затормошила его.
– Тесса, вы идти можете? Там атомный взрыв, радиоактивное облако скоро придет! Нужно быстрее в наш бункер уходить, он защитит от осадков. Можете идти?

– Могу ли идти...
– Отец Анатолио склонил голову и прислушался к себе.
– А ну-ка!

Оттолкнув ее, он неожиданно бодро вскочил на ноги. Его источенные многочисленными пропалинами трусы не выдержали и свалились на землю, и поп, тихо выругавшись, поспешно прикрылся от Фуоко одеялом, обернув его вокруг талии на манер длинной набедренной повязки. Слишком толстое и негибкое одеяло на жирном брюхе висело плохо, и его приходилось удерживать обеими руками. Вид у бывшего солдата "Черных бригад" оказался таким потешным, что Фуоко не удержалась от хихиканья, несмотря на неподходящий момент. Поп грозно глянул на нее, но ничего не сказал.

– Надо идти в нашу лабораторию, господин священник, - сказала девушка на камиссе, обращаясь к ставрийцу.
– Сейчас придет радиоактивная туча. Мы здесь умрем. В лаборатории безопасно.

– Что за лаборатория?
– удивился тот.
– Где?

– Я имею лабораторию паладаров рядом. Бывший бункер. Много места. Еда. Связь. Надо идти сейчас. Мало времени. Атара, надо идти со мной, - переключилась она на встрепенувшегося служителя Теллеона, надеясь, что ее жуткий акцент не помешает ему понять.
– Прости, очень плохо говорю на катару. Мой друг говорит. Идти сейчас. Туча...
– она запнулась, пытаясь вспомнить, как на катару "радиоактивный", но так и не сумела.
– Ядовитая туча. Очень скоро здесь. Надо быстро идти, атара.

– Да, тяма, я понимаю, - поклонился старичок.
– Но я хочу остаться здесь. Мой дом, понимаешь? Старый дом. Никогда не покидал, даже при пиратах, и сейчас не хочу.

– Нельзя. Там смерть, - Фуоко ткнула рукой в гриб, чья макушка уже начала расползаться по мерцающему небосводу отвратительной лепешкой, подсвеченной снизу багровыми лучами солнца. Даже на таком расстоянии виднелись тянущиеся вниз, к океану, полосы смертельного ливня. Быстро темнело.
– Очень плохая смерть. Идти быстро, атара. Тесса, - она переключилась на ставрийца, - надо идти быстрее, или мы под радиоактивный дождь попадем.

Она махнула рукой, указывая всем направление, и зашагала к лесной тропинке, сейчас перегороженной наполовину обломившимся тонким древесным стволом. Оглянувшись через несколько шагов, она с удовлетворением увидела, что трое мужчин шагают за ней. Чего-то страшно не хватало, и через несколько шагов она поняла: Зорры. Фуоко настолько привыкла к непоседливой парсе, постоянно шныряющей вокруг, с любопытством исследующей местность и отпускающей надменные и ехидные замечания, что без нее казалась себе голой. Гораздо более голой, чем в одних шортах, как сейчас, и даже совсем без них. Только бы Зорра не погибла, только бы не погибла! Во тьме под деревьями мелькнули багровые огоньки, и навстречу не спеша выплыл с десяток волют. Одна из них что-то прозудела, но девушка ее проигнорировала. Трое служителей культа, как она заметила, перебираясь через ствол и обдирая обнаженные бедра о сучья и ветки, посмотрели на волют с опаской, но уклоняться от них не стали.

В лесу уже стояла темень. Едва сочащегося сквозь кроны света хватало лишь на то, чтобы не врезаться головой в деревья. Паладарские фонари не работали -наверняка импульс сжег лампы. Дорогу приходилось буквально нащупывать подошвами. К счастью, здесь, в чаще, деревья не пострадали и на тропу не упали: ударная волна прошла по верхушкам, лишь засыпав землю толстым слоем листьев и тонких веточек. Однако компания все равно двигалась со скоростью страдающей хромотой улитки, что жутко раздражало Фуоко. Еще она старательно отгоняла мысль о том, как они станут разбирать указатели на развилках. Она напряженно вглядывалась не только в реальность, но и в ночной мир в надежде обнаружить там хоть какие-то ориентиры. Без толку. Бешеное мельтешение кончилось, но вместо торжественного вальса полотнищ пламени и графиков математических функций там по-прежнему дергано метались невнятные фигуры, которые не удавалось даже толком рассмотреть. Из-за невидимого горизонта тянуло страхом мамы-розы, и братья с сестрами озабоченно сновали где-то рядом с ней, пытаясь обнаружить и ликвидировать опасность.

Вскоре отцу Анатолио опять стало плохо. Он вдруг тихо захрипел за спиной Фуоко, и мгновением позже раздался глухой шлепок. Девушка резко обернулась, но не увидела ничего. Потом ей все-таки удалось разглядеть два неясных силуэта, склонившихся к земле.

– Эй, Фуоко!
– позвал на камиссе ставрийский поп.
– Анатоль упал, идти не может. И не говорит.

– Значит, надо нести, - Фуоко на ощупь нашла руку ставрийца и попыталась его поднять. Тщетно. С ее силенками с тем же успехом она могла пытаться сдвинуть с места лошадь. Или быка.
– Помогите поднять. Вы с той стороны, я здесь.

Втроем, совместными усилиями, им удалось-таки поднять попа и проволочь его несколько шагов. Потом Фуоко запнулась о корень, упала на коленки и, под тяжестью рухнувшей на нее туши, навзничь на землю. Она забарахталась, выбираясь.

– Так не пойдет, - задумчиво сказал ставриец.
– Не дотащить. Слушай, Фуоко, давай-ка ты вперед беги. Сил у тебя все равно мало. Сбегаешь в свою лабораторию, помощь с материка позовешь, а мы уж как-нибудь потихоньку его потащим.

– Я не пойду одна...
– начала Фуоко, но осеклась. Далеко впереди между деревьями мелькнул всполох электрического света. Несколько секунд спустя раздался быстро приближающийся топот, и на них выскочили два человека с кажущимися ослепительными фонарями в руках.

– Фучи!
– рявкнул Кирис, бросаясь на колени рядом с ней и хватая ее за плечи.
– Ты цела? Ты как? Ну?

– Отцепись, дубина, душу вытрясешь, - с облегчением огрызнулась Фуоко.
– Я тебя тоже люблю, но нам сейчас его надо до бункера дотащить. И побыстрее, пока туча не пришла.

– Какая туча?

– Я же говорю: дубина ты стоеросовая. Забыл, что в школе рассказывали? После атомного взрыва всегда выпадают радиоактивные осадки. У нас сил не хватило, надо вместе браться.

– Голова у меня не резиновая всякую хрень помнить, - буркнул Кирис.
– Что с ним?

– Все в порядке, вака, - просипел сквозь зубы поп, пытаясь подняться.
– Уже все в порядке. Сам пойду...

– Вара, взялись, - коротко приказал на катару Кирис, суя фонарь в руки Фуоко и подхватывая его под руку.
– Тащим в темпе. Фучи, свети.