40к хемо-псов и летописец

Даже Савлар не мог его убить, каждый раз он избегал смен, умудрялся присосаться к сильным, даже вот в гвардию загремел, думая что сможет отсюда как-нибудь сбежать. Но свобода давно стала для него недосягаемой роскошью, ведь скован он был не комиссаром и не заградительными отрядами, а своими собственными грехами, которые никогда его не отпустят.

Ведь крыс никто не любит и хоть порой кажется, что их жизнь проста, но...

– Все они полны страданий, их наказывает сама жизнь за каждую подлость. Рано или поздно, однако всё вернётся многократно, когда ты не будешь этого ждать. А ты уже ничего не изменишь и будешь лишь безмолвно выть в осознании того, что уже никогда и ничего не исправишь.

Глава 13

– Так значит ваша рота самая лучшая в полку? – медленно и стараясь по максимуму растягивать слова говорил Шнырь, попутно отсчитывая троны для следующей ставки. – А ваш отряд...

– Самый результативный, – рыкнул Медведь, после чего швырнул в центр стола свои карты.

– Реально?

– А чё, не видно?

– Ну-у-у... с задачами мы справляемся, но... а где Коршун?

– Да, резонный вопрос, – к спору присоединился и Вепрь, который обзавёлся новыми шрамами на лице и сидел с забинтованной головой, но в целом ничего серьёзного: как был уродом, так и останется. – Где наш командир?

– Командирскими делами занимается, – вновь рыкнул Медведь, после чего Болт, механик, новые карты уже раздал, а выигрыш забрал Шнырь, чью ставку никто не принял.

– Я слышал, что там какая-то магическая херня произошла, – издалека Шнырь снова начал заводить одну и ту же шарманку. – Может он там уже в демона превратился?

– Нормально с ним всё. Просто ему надо побыть одному.

С отрядом после прошлого задания были проблемы. Мало того, что потери опять вынудили возвращаться в тыл, так ещё и сам взвод считай парализовало. Медведь конечно своего друга подменял, даже завербовал новых псов, выбрав просто самых крепких, да пару тренировок уже провёл для хоть какого-то боевого слаживания.

Но все хотели увидеть самого лейтенанта Коршуна, который в каком-то смысле был легендой, как и тот же Циклоп. Один из старейших вояк полка, на счету которого было множество успешных заданий. Ну и про трофейный бронетранспортёр и убитого космодесантника тоже слухи ещё ходили.

Да вот только херово Коршуну было, заперся он в своём командирском блиндаже. Не выходит почти, три дня назад Медведь к нему заходил, но... что-то тяжко отходил в этот раз он. И только бутылки множились, да проблемы во взводе. Их надо было решать, но Медведь не очень подходил на роль командира, хоть его и уважали.

– Нормально с ним всё, – повторил Медведь, после чего игра продолжилась.

Саму игру вели на свежем воздухе, тоже в траншее. Только не в узкой полоске, а в месте где раньше артиллерия была закопана. Её уже куда-то отвезли, но этот квадрат до сих пор входил в сеть траншей, которые использовались для располаг за городом ульем. Блиндаже же сами находились рядом, буквально за спиной Медведя в пятнадцати метрах. Правда весь личный состав сейчас при деле был, только дневальный на посту стоял, чтобы ничего не потырили. Ну и Медведь с бойцами хоть в карты и играл, но если чё начнётся, то пулемёт под рукой был.

Как вдруг раздался громкий стук, будто бы что ударилось о дверь в блиндаж. Из-за этого хемо-пёс стоящий на посту аж подпрыгнул, после чего щёлкнул предохранитель и тут же он вошёл внутрь, под новый грохот.

– Ебаный в рот! – раздался его крик. – Медведь, сюда!

Медведь сразу напрягся и бросив карты быстрым шагом преодолел всё расстояние до блиндажа, после чего вообще сорвался на бег.

– Ты конченный?! – закричал Медведь, видя подвешенног Крыса.

Высота в блиндаже была не очень, но и Крыс был довольно низким. И хоть ноги его были в паре сантиметров от земли, но... они действительно её не касались, сам Крыс уже начал бледнеть и дёргаться. Дневальный кое-как подхватил его за ноги, а затем уже Медведь с гневным взглядом просто за шкирку одной рукой поднял сослуживца, а затем лёгким движением дёрнул за верёвку, вырвав её из потолка вместе с креплением для лампы.

– Нет, дайте мне умереть! – закричал Крыс, после чего начал вырываться.

Слёзы текли по его лицу, а сам он был изрядно пьян. Медведь же в свою очередь взбесился, ведь слабаков, алкашей и самоубийц он не очень любил. Поэтому отшвырнул Крыса на землю, после чего тот продолжил хныкать и ползти.

– Сучья Ларнелия, – прошипел Медведь, сразу связав странное поведение Крыса с недавним посещением летописца.

– Чё, повесится пытался? Ну и показуха, – тем временем в проходе уже стоял Шнырь, злобный ратлинг. – Ещё и табуретку так отпихнул, прямо в дверь. Чтобы точно тебя спасли, да? В следующий раз ствол в рот засовывай и гашетку спускай.

И хмыкнув Шнырь ушёл обратно за стол играть в карты. Крыс же в свою очередь действительно очень боялся смерти и убить себя просто не мог. Именно поэтому среди тысяч способов это сделать он выбрал петлю, казарму и... табертку. Чтобы его точно успели спасти. Хотя была и вероятность, что никто не среагирует или не услышит грохота.

Медведь же немного успокоился. Да, за подобное поведение он хотел удушить Крыса. Суицидником заделался, сукин сын, миллиарды людей только о такой жизни и мечтают, а он просто... просто взял и решил себя убить. Ничего скотина не ценит. Однако всё же Медведь также понимал, что у такого поведения есть более глубокие причины. Но разбираться Медведь не стал и просто поднял пьяного Крыса за шкирку и потащил.

– Отпусти меня, дай мне сдохнуть, убей меня! Сломай мне шею! – рыдал во всю Крыс, вцепившись в могучую руку Медведя.

– Блядь, я тебя отпизжу ща, но не убью. Впрочем, если жить не хочешь, то хрен с тобой. Расстреляем. Только разрешение у Коршуна выбью, да сразу тебя к стенке поставлю. Нахер нам нужен солдат, который жизнь свою не ценит. Хочешь умереть – умрёшь, не ссы.

И вот с одной стороны Крыс получил желаемое, но вдруг изрядно пересрал. Ещё не весь адреналин после первой попытки суицида из крови вышел, как ещё больший стресс организм начал испытывать от осознания, что всё же скоро его по-настоящему грохнут. Это создавало лютый контраст и как большинство суицидников Крыс начал понимать, что в целом пиздец как хочет жить. Правда пик этого придётся когда к затылку приставят ствол.

– Коршун, бляха! Открывай! – стуча в металлическую дверь блиндажа Медведь поднимал лютый грохот.

Кроме того удары становились всё громче и постепенно казалось, что Медведь уже вот-вот решит вынести дверь с петель, ведь командир что-то не открывал, а вся ситуация во взводе начинала всё больше выходить из-под контроля. Неделю Медведь давал своему другу время передохнуть, но пора либо складывать полномочия, либо брать крохотные яички в кулак и делать то, что должно делать командир несмотря на свои личные проблемы.

– Сейчас выйдет, дай ему ещё пару минут, – вдруг дверь отворилась, но перед Медведем оказался Шакал с костылём и в его лоб едва не прилетел кулак, что оставил на металлической двери вмятину.

Медведь нахмурился, но кивнул, не став вглядываться в темноту блиндажа через плечо Шакала. Сам же Шакал закрыл за собой дверь и достал из-за пазухи самокрутки, после чего протянул одну Медведю, а вторую Крысу. Поддал огоньку и выпустил первое облако.

– И как там у тебя дела? – спросил Медведь, ведь говорил с Шакалом впервые с того дня, как тот лишился ноги.