6:0 в пользу жизни

Лазарев громко хмыкнул.

— И чем вы нам можете помочь, — спросил он, не скрывая своего скептического отношения к гостям.

— Ну, во-первых, деньгами, — ответил второй гость, который, хотя был моложе, но чувствовалось, что большими деньгами распоряжается именно он, — а, во-вторых, мы можем предотвратить любые действия против вас, которые могут очень много хлопот. Оч-ч-чень много, — повторил он.

— И каких действий вы от меня ждете? — Лазарев по-прежнему был недоверчив к своим гостям.

Второй гость понимающе кивнул.

— Вы не должны препятствовать нашим действиям по приобретению акций. Давайте, придумаем красивую легенду — кто и для чего покупает акции. Прямой агитации нам не надо, достаточно только, чтобы вы не препятствовали нашей скупке.

— А что я получу взамен кроме вашего заверения, что на нас никто не будет нападать? — спросил Лазарев.

— Согласитесь, что отсутствие внешнего агрессора — само по себе достаточное обстоятельство, чтобы всерьез обсуждать этот вопрос. Но, допустим, что вы нам не очень доверяете и не очень верите, что на вас никто не нападет. Допустим, что это так и исключим это обстоятельство из рассмотрения. Тогда мы можем предложить увеличение лично вашего пакета акций, сохранение за вами должности генерального директора общества и контракт, который будет полностью защищать ваши интересы.

— А за чей счет вы все это собираетесь делать? Вы ведь не благотворительностью, а бизнесом занимаетесь, я правильно понял? — Евгений Иванович перешел в наступление.

— Ну, во-первых, мы полагаем, что здание, 70 % которого сдается в аренду, может приносить гораздо больше денег, чем те деньги, которые собираете вы.

— Конечно, со стороны виднее, как надо хозяйствовать и зарабатывать деньги, — Лазарев уже открыто издевался над гостями, — Мы тут, понимаешь, не знаем какую назначить арендную плату, где найти арендатора и что ему предложить. А вы, такие молодые и красивые, надеюсь, нас стариков научите, как на своем здании деньги зарабатывать. Это все, или у вас есть еще что-то?

— Во-вторых, — гость старался не поддаваться раздражению, — мы полагаем, что дивиденды, которые вы регулярно выплачиваете, являются тем ресурсом, которым мажоритарный акционер вправе распоряжаться по своему усмотрению.

— Я этих слов от вас с самого начала встречи жду, — немедленно откликнулся Лазарев, — конечно, если дивиденды не платить, то мы имеем почти полмиллиона долларов. Но я так скажу: у меня есть определенные обязательства перед акционерами этого общества и я не такой человек, который может легко отказаться от своих слов.

Видя, что все сказанное ими только раззадорило Евгения Ивановича на активное сопротивление, гости посчитали за лучшее договориться о телефонном звонке и, возможно, о новой встрече.

Все понимали, что новой встречи не состоится.

В кабинете генерального директора после ухода гостей остались Лазарев и Расин.

— Ну, что скажете, Дмитрий Сергеевич? — спросил Лазарев.

— Из того, что мы здесь услышали, согласиться можно со следующим: у акционерного общества должен быть хозяин, которого у него сейчас нет, для скупки акций нужны деньги, которых в необходимом количестве тоже нет и надо, наконец, перестать платить людям дивиденды. Постоянная выплата дивидендов и препятствует скупке акций, и лишает нас необходимого финансового ресурса для скупки этих самых акций — ответил Дмитрий Сергеевич.

— Вы, что думаете, я этого не понимаю? — горячо откликнулся Лазарев — но я не могу сейчас вести другую политику. Я, наверное, не так воспитан. Извините, сэр.

Активные действия против института начались через три дня.

Все акционеры, как работающие в институте, так и пенсионеры, в один день получили большие конверты, в которых находились красочные буклеты, рассказывающие о фирме под названием ОАО «Центрменеджмент» и письмо, с которым руководство «Центрменеджемента» обратилось к акционерам института.

В буклетах на двадцати страницах рассказывалось о том, какую замечательную компанию «Центрменеджемент» удалось создать за десять лет работы, сколько предприятий уже сейчас входят в этот холдинг и как они все успешно управляются из единого центра.

Из полученных писем акционеры могли узнать, что их институт нужен «Центрменеджменту» для успешного развития холдинга, развития самого института и любимой страны в целом. Для того, чтобы институт мог успешно интегрироваться в структуру холдинга акционерам предлагалось продать свои акции по цене, в три раза превышающей цену, за которую само акционерное общество до этого дня покупало свои акции.

Народ в институте загудел.

На четвертый день, после начала скупки акций, в институте было назначено два собрания: в 12 часов собирались работники института, а в 16 часов — пенсионеры, которых было в два раза больше, чем работников института.

Расин не успевал на первое собрание, но за час до начала второго он вошел в кабинет генерального директора.

Евгений Иванович на этот раз собрал, как он выражался, «актив» — тех, кто был, по его мнению, способен убеждать бывших и нынешних работников института.

— Значит так, Дмитрий Сергеевич, — обратился к вошедшему Лазарев, — мы только что провели собрание работников института и через час у нас собрание акционеров — пенсионеров,

— И у вас у всех весьма довольные лица, — немедленно отозвался Расин.

— Да, довольные, — отозвался Лазарев и на радостях хлопнул по спине Ефима Абрамовича Цейтлина, семидесятилетнего «активиста», на которого происходящие события оказали прямо таки магическое воздействие: Ефим Абрамович как будто помолодел на 20 лет.

— Вы не представляете, что было на собрании, — Ефим Абрамович аж подпрыгнул на стуле, — все до единого выступают против продажи своих акций, все до единого!

— Ну, может быть, это на собрании они так выступают, а после собрания пойдут и спокойно продадут? — попробовал добавить скептической нотки Дмитрий Сергеевич.

— Что вы, что вы, — горячо возразила ему заместитель Лазарева по финансам, — Вы не представляете, какой единодушный настрой у наших акционеров. Вот только надо как-то закрепить их желание не продавать свои акции, чтобы ни у них, ни у скупщиков даже мысли такой не появлялось что-то там продать или купить. Подскажите нам, пожалуйста, как лучше оформить их стремление не продавать акции, чтобы это сработало. Может быть, какой-нибудь договор им предложить подписать?

Расин отрицательно покачал головой.

— Договор, если он ничем не подкреплен, может остаться только на бумаге. Надо сделать так, чтобы после заключения любого такого договора акции действительно не могла быть проданы. Поэтому давайте оформим передачу всех акций в перекрестные залоги, — ответил он.

— Что это такое, — первым Расина спросил Лазарев.

— Вот, представьте себе, — начал объяснять Расин, — что свои акции вы делите на две части и первую часть передаете в залог одному акционеру, а вторую часть — другому. Те, кто получил акции, поступают так же и передают другим лицам в залог свои акции. Вы, в свою очередь, также становитесь залогодержателем в отношении чужих акций, но не акций тех лиц, которым вы передали в залог собственные акции, а совершенно других акционеров. В результате, все акции, принадлежащие лицам, согласившимся участвовать в этой схеме, оказываются в залогах и практически невозможно вынуть какие-либо акции из-под залога, не отменяя всех заключенных залогов.