67-я параллель

Ближе к вечеру поезд прибыл в Череповец, промышленный город с красивым вокзалом в шоколадных и кремовых тонах и новенькой часовенкой на перроне.

В здании вокзала Ника сразу направилась к автоматам – кофейному и торгующему нехитрой дорожной снедью.

– Вы смотрите, со сдачей внимательно, – предупредил ее вокзальный полицейский, круглощекий крепыш лет сорока, – а то кофейный автомат монеты так экспрессивно выплевывает, что некоторые падают и под днище закатываются, их потом не достанешь… Под ним, наверное, десюнов уже на "жигулевич" скопилось…

– Да, будет кому-то машина, когда автомат приподнимут, – улыбнулась Вероника, набирая в кошельке монеты, чтобы купить эспрессо без сдачи.

– Подождем еще, чтобы на "ниву" накопилось, – подхватил шутку полицейский.

– Да, лучший транспорт для наших дорог!

– Лучше "уазик" будет. Хорошей вам дороги, барышня!

*

Чем дальше поезд удалялся на север, тем светлее становилась ночь. Соседи по вагону с грохотом опускали плотные кожаные шторы, но беспечные сыновья Никиной соседки пренебрегли этим. Их здоровому детскому сну светлая ночь совсем не мешала. Зато Ника, заснув после ужина и душа, пробудилась через пару часов, когда в открытое окно боковушки прямо в глаза ударил свет привокзальных фонарей и красный отблеск солнца, висящего над горизонтом.

На перроне в Коноше было не по-северному тепло. Нике показалось даже жарковато в длинных брюках. Она увидела на табло над входом в вокзал цифру "+ 26" и не поверила своим глазам. И это ночью на севере!

Она сфотографировала табло – сначала температуру воздуха, потом – время. Неплохая иллюстрация для первой статьи путевых заметок в Дзене! "Что там дальше? Ага: Вельск, Кулой – там, наверное, еще жарче… Надеюсь, что не просплю эти стоянки: там еще фото нащелкаю для рассказа о "путешествии из Петербурга в Воркуту"…"

По платформе неспешно прохаживались такие же, как она, полуночники. Там и сям щелкали фотовспышки.

– Пассажиры, заходим в вагон, – раздался голос проводницы, стоящей у подножки. – Пять минут до отправления!

*

Мальчики на боковушке благополучно проспали станцию, и жалюзи с их стороны так и остались открытыми. Вероника натянула одеяло на голову, и под его плотной шерстью наконец-то смежила веки в блаженной темноте. За окном становилось все светлее. Синеватые сумерки таяли с каждым километром. Поезд приближался к Полярному кругу. Одеяло было тяжелым и по-северному теплым, но вагонный кондиционер хорошо регулировал температуру, и Нике удалось поспать до Вельска.

Там небо было почти дневным, как на рассвете или при раннем закате в Питере. Ника запечатлела на фото табло с цифрами "03.50" для Дзена. Вельск тоже порадовал теплом. Если в Коноше еще немного ощущалась ночная прохлада, то здесь воздух уже был по-дневному сухим и жарким. "Точно ли я на север еду? – Ника щелкнула окурок в урну. – Или сейчас все везде наоборот: на юге сплошные циклоны, все курорты холодными дождями заливает, а на Севере – жара-жара? Если так пойдет и дальше, то лет через десять Воркута сможет сменить сферу деятельности на курортную – климат как раз подходящим станет, и все к ним ломанутся – загорать! Тем более, что летом это там можно делать круглые сутки…"

Представив себе эту картину, она сделала фото табло с температурой "+ 28", и алеющих на фронтоне букв "Вельск". "Северный город, температура под тридцать, и я в тонкой майке. Классное сочетание!"

*

После Вельска Ника больше не пыталась заснуть – скоро уже Кулой, где ее опять разбудят фонари при подходе к вокзалу. После Кулоя можно будет поспать – следующая длительная стоянка только в Котласе в 9 часов. Там потихоньку начнут выходить соседи. Наум говорит, что из Питера воркутинский поезд часто выезжает набитый до отказа – но до конечной станции доезжает от силы четверть пассажиров. Большинство сходит на других станциях, начиная с Котласа-Южного. Ее соседи – женщина с двумя сыновьями – именно там высаживаются…

В Кулое ее ослепил солнечный свет, хотя было только начало пятого. Солнце стояло уже высоко в небе, и при его свете странно смотрелись закрытые магазины, ларьки и палатки. "Вот это я понимаю – полярный день! Следующей ночью задерну жалюзи на боковушке, если туда больше никто не сядет, чтобы солнце в глаза не било. Днем-то я заснуть не могу даже если перед этим всю ночь бодрствовала. А дальше будет еще светлее, и мой мозг будет воспринимать это как день, а днем он не спит. Пожалуй, уже можно садиться за первую статью для Дзена, впечатлений уже достаточно!"

На перроне было гораздо меньше прогуливающихся – многих сморило под утро. Солнце припекало весьма ощутимо. "Еще и загорю по дороге за Полярный Круг! Как на пляже…"

*

После Кулоя усталость одолела и Нику. До самого Котласа она проспала и проснулась только когда ее соседи, мать с двумя сыновьями, загремели чемоданами, готовясь к выходу.

– Стоянка поезда – 54 минуты, просьба не опаздывать на посадку, – предупредила проводница.

Вероника перешла через пути к красивому зданию вокзала, возле которого пассажиры уже фотографировались по очереди в стилизованной карете и покупали воду и мороженое. "Господи, ну и жара! Не Котлас, а пустыня Сахара!" – Вероника вошла в прохладное здание вокзала. Странное какое-то лето… Все навыворот. Тася с мужем сейчас в отпуске в Ялте и жалуются, что то и дело идут дожди и ветер студеный задувает – "нормально, на юга приехали!", а здесь негде укрыться от зноя.

На вокзале Ника запаслась кроссвордами, парой детективов и долго выбирала сувениры для мамы, сестры, мужа, подруг и Гершвина. Сувенирная лавка на вокзале порадовала богатым выбором.

С сожалением посмотрев на мороженое (хочется, конечно, но раз уж решила сбрасывать вес, нужно выдержать характер!) Ника поудобнее уложила покупки в пакет и закурила. Полпути уже позади. Завтра в это время она уже прибудет в Воркуту. Ровно сутки…

*

В Микуни Вероника посмотрела на столб с указателями разных городов и километражем. До Воркуты оставалось 952 километра. До Петербурга – 1400 с лишним. Тут же были Сыктывкар, Москва, Севастополь и даже Берлин и Нью-Йорк. Сделав селфи на фоне столба, стелы в виде железнодорожного стакана и на Скамье желаний, Ника позвонила маме и мужу и направилась в магазин, где, как ей сказали соседи с верхних полок, есть магнитики из всех городов на маршруте. "Первый раз тут проезжаю – надо купить! А то, например, Инту мы проезжаем ранним утром, там, наверное, все будет закрыто…"

Рельефная обезьянка, сидящая на груде драгоценных камней над надписью "Микунь" удивила Веронику. И только присмотревшись к магнитику, молодая женщина поняла, что на нем изображен медвежонок в кепке. Рассмеявшись, она купила сразу три магнитика – "Маме и Науму подарю, пусть тоже посмеются!"

Инта, Микунь, Ухта, Кожва, Печора, Сосногорск – все эти города были представлены тут на магнитиках, и Ника купила их по три-четыре штуки – себе, для отчета, и на подарки. "Выложу дома на холодильнике карту своего первого заполярного путешествия. А Науму подарю этого медвежонка в шапочке. Будет знать, как прикалываться! О, уже зовут на посадку. Расплачиваюсь и бегу…""

*

В Сосногорске вышла молодая пара с верхних полок. Теперь Никин вагон был полупустым. Услышав, что в Кожве, Печоре и Инте тоже будут высаживаться, Ника усмехнулась: "А Витя страдал из-за того, что я еду в плацкарте… Если так пойдет и дальше – то в Воркуту я приеду, как королева, одна во всем вагоне… Кстати, в этом поезде нет СВ. Но и в купейниках, через которые я проходила в душевую, очень даже хорошие условия!"

Солнце не опустилось ни на миллиметр, хотя по времени был уже вечер. Ника прогуливалась по перрону в солнцезащитных очках. И жара оставалась такой же сильной.