Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Да, звучит, – кивнул я. – Но природа жестока. Она живёт по своим законам, а вы пытаетесь их переписать. Вы не спасаете природу, вы подчиняете её себе. И в итоге она отомстит вам за это. Знаете, чем? Полным крахом.

Она задумалась. Свет в комнате сменился на более тёплый, как будто атмосфера пыталась сгладить остроту наших слов.

– А вы? – спросила она после паузы. – Вы бы ничего не сделали?

Я пожал плечами.

– Я не говорю, что нужно быть бездушным. Но и переоценивать себя не стоит. Хотите сохранить природу? Учитесь смотреть на неё не как на

собственность. Учитесь принимать её такой, какая она есть. Даже если это означает, что панды исчезнут.

Она долго молчала. Потом посмотрела на меня, и в её взгляде появилось нечто новое. Не идеальное, не просчитанное. Честное.

– Вы сложный человек, Геннадий.

Я усмехнулся.

– Нет, я просто живой.

Она долго молчала, перебирая пальцами край кресла. Свет вокруг нас стал приглушённее, словно отражая её растерянность. А потом она вдруг сменил тему, словно пытаясь уйти от неловкости.

– Ладно, – сказала она, чуть вздохнув. – Расскажите, как жил человек раньше. Я имею в виду… вы. В ваше время. Без всей этой уверенности, что у нас есть теперь.

Я прищурился и слегка наклонил голову.

– Вы действительно хотите знать? – в голосе звучал явный намёк на подкол. – Или это просто вопрос, чтобы заполнить паузу?

Она опустила глаза, чуть нервно улыбнувшись.

– Ну… мне правда интересно. Понимаете, это для моего блога. Люди хотят знать, как это было – жить в мире, где всё было таким… хаотичным.

– Хаотичным? – я улыбнулся шире. – Скажем так, вы не первый «репортёр», который пытается взять у меня интервью. Но с таким нервным подходом – далеко не уйдёшь.

Её лицо слегка порозовело, и она быстро подняла взгляд.

– Я не нервничаю! – сказала она чуть резче, чем хотела. – Просто… я хочу сделать это правильно. Это важно.

Я рассмеялся, не слишком громко, но достаточно, чтобы она заметила.

– Правильно? Если бы вы были настоящим репортёром моего времени, вас бы просто затоптали. Тогда никто не думал о «правильном». Они думали, как вырвать информацию, как добраться до сути. А у вас – у вас это выглядит, как школьный проект. Не обижайтесь, но вы так себе блогер.

Она нахмурилась, выпрямившись в кресле. В её взгляде появилось что-то похожее на вызов.

– Хорошо, – сказала она, складывая руки на груди. – Если вы такой знаток, расскажите мне. Каково это было – жить с этой… неуверенностью? Когда ничего нельзя было предсказать. Когда каждое решение могло стать последним?

Я перестал улыбаться. Её слова задели что-то в моей памяти. Я на мгновение отвёл взгляд, а потом снова посмотрел на неё.

– Жить с неуверенностью? Это было страшно. Каждый день был как прыжок в неизвестность. Ты не знал, что ждёт тебя завтра. Но именно это делало жизнь настоящей. Каждый выбор был важен. Каждое мгновение имело значение.

Я сделал паузу, а потом добавил:

– И, знаете, может быть, именно поэтому мы чувствовали так много. Потому что неуверенность – это двигатель эмоций. А у вас… – я оглядел её задумчиво, – у вас всё предсказуемо. Всё просчитано. Вы не живёте, вы просто существуете.

Она выглядела

ошеломлённой, но всё же собрала себя.

– Это звучит… тяжело, – сказала она после паузы. – Неужели это стоило того?

Я кивнул.

– Стоило. Потому что каждый момент был моим. А не результатом чьего-то алгоритма.

Её взгляд остался прикованным ко мне. В комнате повисла тишина, густая, как мед. Свет вокруг нас замер, будто реагируя на мои слова.

– Стоило, – повторил я, откидываясь в кресле. – Потому что каждый момент был моим. А не результатом чьего-то алгоритма.

И в тот момент я почувствовал, как что-то изменилось. Пространство вокруг нас, прежде мягкое и текучее, словно застыло. Воздух стал тяжелее. Её лицо, ещё мгновение назад оживлённое, вдруг побледнело, а взгляд заметно напрягся. Она хотела что-то сказать, но не успела.

С потолка опустился легкий импульс света, и прямо перед нами, бесшумно и быстро, материализовалась фигура. Это был Челобот. Один из тех, кого я уже успел ненавидеть. Высокий, идеально пропорциональный, с металлическим отблеском на "коже" и холодным взглядом, который казался живым, но лишённым души.

– Геннадий Вальков, – его голос был глубоким, почти гипнотическим, с оттенком непреклонности. – Вы поставили под сомнение Основной Принцип Общественной Гармонии.

Я удивился, но только на долю секунды.

– Что? – фыркнул я, пытаясь скрыть лёгкое беспокойство. – Я просто рассказал о том, как это было раньше. Разве это преступление?

– Ваши слова: "Каждый момент был моим. А не результатом чьего-то алгоритма", – Челобот говорил без эмоций, но в его голосе чувствовалась угроза. – Ставят под сомнение Общественный Алгоритм. Это может привести к деструктивному влиянию на окружающих. Вы временно задержаны для анализа высказывания.

Я вскочил с кресла, чувствуя, как в груди поднимается волна ярости.

– Вы серьёзно? Это был просто разговор! Я не пытался ничего разрушать.

Челобот шагнул ко мне. Его движения были пугающе плавными и быстрыми.

– Каждое слово в этом обществе имеет значение. Ваше могло вызвать сомнения в системе, на которой держится весь наш мир. Это не допускается.

Я посмотрел на неё, ожидая, что она вступится. Но её лицо было застывшим, как у человека, который только что увидел что-то невероятное. Она даже не пыталась говорить.

– Ну что ж, – усмехнулся я, глядя прямо в глаза Челоботу. – Если даже разговоры здесь запрещены, то ваш мир слабее, чем вы думаете.

Он не ответил, лишь протянул руку. Лёгкий импульс света ударил меня в грудь, и я почувствовал, как мои мышцы напряглись. Воля ушла, как вода сквозь пальцы. Я не мог двигаться.

– Вы будете доставлены для анализа. Ваши воспоминания временно заблокированы. Это стандартная процедура.

Перед глазами всё поплыло, но я успел бросить последний взгляд на неё. Её лицо всё ещё оставалось напряжённым, но в глазах появился проблеск… чего? Жалости? Вины?

И в этот момент я понял: мои слова действительно задели что-то в этом идеальном, но хрупком мире. Может, это стоило того.

Поделиться с друзьями: