7 причин сожалеть

И также стремительно скрылся за одной из дверей. Поразительно! Даже дополнительный зал впечатляет своими размерами.

Наконец налюбовавшись бескрайним пространством, решаюсь обернуться и спросить план дальнейших действий, как вдруг замечаю Артёма уже на той стороне. И куда он? Что там? Такой быстрый.

Присаживаюсь в первое попавшееся кресло, вслушиваясь в мимолетную тишину. Где-то далеко шумит какой-то станок, словно что-то шлифуя. Снова оглядываюсь, но кроме пустых кресел не замечаю ничего. Ну, разве что свет в комнате на той стороне, что Никита назвал "sound".

Так пусто здесь. Ни техники, ничего. Даже никого не видно. Неужели сейчас нет занятий? Или Никита... Занимается совсем один? Артём может себе такое позволить? Им двоим не одиноко? А тренер? Что это за спорт? Точно не излишне контактный хоккей, тогда...

Одиночное фигурное катание? Серьёзно?

Поразительно... Даже не думала, что он вообще чем-то увлечён. А судя по блеску в глазах, это же точно страсть.

Как он катается? А если упадёт, что делать?

Интересно, получается? Помню, как мне лет в 7-ь сказали, что великой балерины из меня не выйдет, костями не вышла. А тут? Есть такое? Хотя внешне он очень симпатично сложен для своих 8-и лет.

Вздрагиваю, вдруг встречаясь взглядом с его отцом. Да что ж я сегодня так теряюсь... Спать надо было ночью, а не слушать отголоски чужих поступков... Интересно, Нина в порядке?

Артём улыбается, оказавшись совсем близко. И я уже хочу возмутиться, что кататься точно не буду, но он вдруг приседает напротив, кладёт коньки рядом и произносит, тихонечко коснувшись моей правой.

— Надеюсь, с размером угадал.

Держу изо всех сил глупую улыбку и отвожу вдруг заслезившиеся глаза. Уф, это что!? Что за реакция такая?

До кучи начинаю дрожать, вцепляясь ногтями в собственный кулак, пока он снимает балетку, бросает на пол и проводит ладонью по лодыжке.

— Артём. — Наконец беру его руку, пытаясь отстранить. Ловлю его снова растекающийся теплом взгляд. — Не смешно.

Улыбнулся, встав на ноги.

— Разве смеюсь? Переобувайся, если не хочешь продолжить.

Садится рядом. Быстро справляется со своими коньками и уже направляется на лёд, пока я только решаюсь взять свои белоснежные. Подошли.

Еле затягиваю шнуровку, так же нелепо иду вперёд, держась за каждое встречное кресло. Снимаю пластмасски на лезвиях, второй рукой вцепившись в бортик. Замечаю его ухмылку и протянутую руку.

— Нормально?

Киваю, выдохнув и вцепившись в него. Да какая рука! Первый шаг, и ноги чуть не разъехались тут же. Ладно хоть подхватил.

— Я давно...

— Нестрашно.

Держит за плечи, продвигая меня вперёд, всё дальше от бортика. Мимо нас вдруг проносится Никита, да так стремительно, что я чуть встаю на тормоз и почти спотыкаюсь.

Ух ты...

— Это что!?

— Он разминается.

— Ничего себе, а как это?

Мальчик развивает скорость, описывая круг за кругом. Артём вдруг крикнул:

— Не показушничай, мышцы проработай, пока Леонид Андреевич не видит..

Позади раздается.

— Я всё вижу, не переживайте.

Оборачиваюсь, несмело кивая мужчине в спортивном костюме, что спешит к нам. Никита громко вздыхает и резко тормозит.

Тренер здоровается с Артёмом, встаёт возле нас, убирает руки за спину и спокойно произносит.

— Накрасовался? А теперь подумай, что ты сделал со своими суставами, избегая разминку?

Никитка опускает взгляд, треснув кончиком конька лёд.

— Он ещё и не доволен! Да чтоб ты об эту ямку споткнулся, сорванец!

— Извините... — Шепчет пристыженный карапуз.

— Начинай уже.

Засмотрелась и совершенно не заметила, что от плеч Артём успел перейти к талии.

Всё же, самая обычная школьная разминка на коньках выглядит совершенно иначе. А спустя всю эту громадную часть я так и не убрала руку "взрослого мужчины", стараясь не встречаться с ним взглядом.

Но нет, не вышло. Артём совсем вошёл во вкус и внаглую склонился к моей шее, начиная пускать мурашки одним своим дыханием. Пытаюсь отстраниться и понимаю, что вышла я на скользкий путь во всех его смыслах.

Поэтому что... Поэтому держим его руку, убираем подальше голову и любуемся его сыном дальше, что сбил себе дыхание, смеясь с нас.

— Никита! Ну, Артём Игнатьевич, это совсем ни в какие ворота!

Тот наконец отлипает и совершенно спокойно парирует мужчине.

— Продолжайте, мы отъедем.

— Да уж будьте любезны!

А следом я чувствую, как лёд катится подо мной... И было бы наоборот, успевай я шевелить ногами.

Набираю побольше воздуха, стоит только встретиться с бортиком и вцепиться в него, скинув руки этого "взрослого". Оборачиваюсь к нему, на что он вальяжно приближается и подпирает меня к ограде... Ага, чтоб не упала.

— Что ты вообще творишь!?

— Тебе понравилось.

— При собственном ребёнке!

— Я тебя просто обнял. Не драматизируй. Я говорил, не нравится — дверь помнишь где.

Фыркаю, желая сказануть, что я вообще здесь только из-за Никиты, но... Но не настолько же себе лгать, да?

— Спросить что-нибудь хочешь? У нас два часа впереди...

— Два часа!?

Кивает.

— Будто тебя дома кто-то ждёт.

— Кровать, Рашевский, кровать...

И вижу, как появляется улыбка, выставляю ладонь к его рту, пытаясь избежать похабного стишочка на этот счёт.

— Фу, хватит.

Убирает кисть, не отпуская из своей.

— Я и не начинал.

Так... Что я хотела? Куда опять уплыли все мысли? Замечаю Никиту на той стороне.

— Это... — Киваю в его сторону. — Серьёзно?

Артём оборачивается, проследив за взглядом. Немного отъезжает, вставая рядом.

— Надеюсь, что да. Осенью будут первые сборы, там узнаем, пройдет от первый важный этап в своей жизни или нет.

— Сборы? Что за этап?

— Скажем так, небольшой отбор в столице, если пройдёт — поступит в нашу спортивную школу...

— Там же пансион..

— Я в курсе.

— И тебе не жаль его туда?

Ловит мои мысли.

— Я люблю его и ценю его выбор, Света. Если он хочет, если он забывает обо всем, паря здесь... Я должен бояться его отпускать с понедельника по пятницу?