90-е: Шоу должно продолжаться 12

В этот момент на сцене громко захохотали. Лариска даже пополам сложилась. Я отвлекся от делового разговора с Ириной и посмотрел на них.

— Ой, не могу! — Лариска вытерла выступившие слезы. — Ну так же нельзя! Песня вообще не об этом!

— Ну и что? — с царственной невозмутимостью повела плечами Наташа. — В клипе история может быть вообще другая. Ты смотрела клип Цыгановой «Любовь и смерть»? Вот где там в песне про того злодея вообще?

— Ну… — Лариска нахмурилась.

— Короче, вот смотри! — Наташа схватила двух своих актрис за руки и подтащила ближе к Лариске. — Короче, на припеве вы, такие танцуете. Ну, как мы репетировали. Руки в стороны, руки вверх, поворот… А потом ты шагаешь вперед, к самому краю сцены, а они набрасываются на Артема и загрызают его. И на следующем куплете вы опять танцуете…

— А я так и должен валяться трупом? — недовольно спросил Артем.

— Да погоди ты! — отмахнулась Наташа. — Короче, нужно где-то у вас на одежде спрятать мешочки с томатным соусом… Или чем-то таким. Чтобы на куплете у девчонок уже лица были в крови.

— Томатный соус стремно, — сказал Артем. — Он в сценическом освещении желтым смотрится, а не красным. — Нужно его со свекольным соком смешивать.

— Ой, это мелочи! — отмахнулась Наташа.

— Ничего не мелочи! — возмутился Артем. — Если нам завтра снимать, то у нас времени не так много!

— Я слышала, что для кино специально производят бутафорскую кровь, — сказала одна из девушек. — И такие капсулы. Прокусываешь ее во рту, у тебя изо рта кровь течет. Ну, типа кровь…

— Блин… — Наташа принялась ходить по сцене широченным шагами, прижав руку ко лбу. — Я придумала! Артем, тебе нужно сбегать в ларек и купить презервативов! И томатный сок!

— Да я же говорю, томатный сок смотрится… — снова загундел Артем.

— Да я уже поняла! — перебила его Наташа. — Буду ночью сидеть в обнимку с теркой и свеклой. Но сейчас нам на чем-то нужно репетировать?

— А может просто с водой? — осторожно предложила одна из актрис. — Ну, если томатным соком, то он потом отстирывается плохо…

— А точно нужно про вампиров? — осторожно спросила Лариса. — Песня вообще-то про любовь…

— Точно! — рявкнула Наташа. Но потом резко подскочила к Ларисе и обняла ее за плечи. — Ой, прости! Не хотела на тебя кричать. Но с вампирами будет лучше. Точно все запомнят!

— Метафорично выйде, — подал голос я. — На выпускном клип про вампиров. Типа, смотри, родная школа, сколько крови ты у меня выпила.

Несколько секунд все молчали, но потом снова раздался хохот.

— Трындеееец, — простонала Лариска. — У вас всегда такая работа?!

— Сегодня еще все серьезно, — сказала Наташа. Перестала улыбаться, глаза ее затуманились, в голову явно пришла еще какая-то охренительная идея.

— А презервативы-то зачем? — спросил Артем.

— Ты что, еще здесь?! — встрепенулась Наташа. — Велиал, дай ему денег, пусть он в ларек сбегает. Купит презервативов и шоколадку.

Помолчала, потом уточнила.

— Шоколадку мне, я не обедала и уже готова откусывать кому-нибудь головы!

Мы с Ириной вернулись к нашим скучным финансовым вопросам. Артем умчался в недавно открывшийся на остановке ларек. Ну, после некоторых препирательств на тему, почему именно он должен покупать презервативы, а не кто-то из девчонок. Но его задавили простым большинством, сунули в руки деньги и вытолкали.

По идее, конечно, работа над клипом — это сложный многоступенчатый процесс. Когда делается сценарий, раскадровка, план съемок и все такое. Но это по идее. И когда вокруг полно зубастых конкурентов в борьбе за внимание зрителей. Здесь и сейчас же время такое, что решающее значение имеет прежде всего скорость. Пока рынок почти пустой, и зрители радостно набрасываются на любое зрелище… Я отогнал мысль, которая пришла мне в голову следующей. Нет, мы не делаем говнище просто потому что пипл схавает. Просто мчим в потоке с этим самым временем. И создаем искусство не с помощью дорогущих компьютерных спецэффектов, а с использованием презервативов из соседнего ларька и свекольного сока. Который Наташа будет добывать сегодня ночью проверенным дедовским способом — теркой и марлей. А потом, через много лет, есть шанс, что этот вот на коленке собранный клип на попсовую песенку Ларисы, еще и культовым станет.

Или нет. Неважно.

Просто есть в этом всем какой-то особый фан. В сцене старого кинотеатра, где на ходу создается сценарий и идея, в этих вот турецких свитерах, которыми нам рекламный бюджет фестиваля пополняют, в реквизите из ближайшего ларька…

— Подождите, а нам что, придется презервативы во рту что ли держать, пока мы танцуем? — вдруг сообразила одна из актрис.

— Фуууу! — скривилась вторая.

— Да что такого-то? — всплеснула руками Наташа.

Девчонки, включая Лариску, сдавленно захихикали.

Дверь зала открылась, и внутрь просунулась растрепанная голова Жана.

— Велиал! — крикнул он. — Велиал здесь же, да?

— Здесь, — отозвался я.

— Там тебя к телефону зовут! Говорят, что срочно!

Глава 16

— Я боюсь, — честно признался Жан. Хотя испуганным, в целом, не выглядел. Типа, факт констатировал. Собственно, никто мне не звонил, это сам Жан хотел со мной поговорить, пока весь остальной наш медиа-холдинг увлеченно наблюдал, как на сцене на ходу создается сценарий будущего клипа.

В его редакции было пусто. Когда он пригласил меня внутрь, я вдруг понял, что практически не заходил во вверенное ему помещение чуть ли не с того момента, как мы поделили комнаты в «Буревестнике». Теперь это, ясен пень, уже была вовсе не заброшенный и скучный зал с парой полок и десятком обшарпанных стульев. Теперь тут царил настоящий творческий хаос. В котором, на самом деле, угадывался определенный порядок. На стенах были закреплены самодельные такие стенды из фанеры, затянутой темно-синей «школьной» тканью. К которой булавками крепились исписанные от руки листки, рисунки, фотографии и тексты, отпечатанные на машинке. Один из стендов, самый большой, напоминал что-то вроде стенгазеты. По верху красовались цветные буквы, вырезанные из бумаги и раскрашенные красками и фломастерами. Каждая буква — в отдельном стиле. «А» — как хижина, «Ф» — как что-то типа пальмы. «Р» — как львиная голова… Судя по всему, по центру — это что-то типа редакционной «локалки», с объявлениями, выговорами-благодарностями и актуальными шутками. А остальные стенды — рабочее пространство журналистов. Для черновиков, концептов и идей.

Еще на стенах под самым потолком, над всеми этими рабочими стендами, висели какие-то неожиданные совершенно предметы. Школьный портфель с намотанной веревкой вместо ручки. Скелет велосипеда без колес. Дорожный знак «Остановка запрещена». Школьный пиджак.

И рабочие столы в хаотичном порядке под самыми странными углами.

Интересный, однако, у Жана подход к работе… Я даже открыл, было, рот, чтобы задать пару вопросов о всех этих штуках, но вовремя вспомнил, что вообще-то, Жан меня вытащил сюда совсем по другому вопросу.

— Ну давай уже, рассказывай, — подбодрил его я и устроился за ближайшим столом. На котором валялись во множестве газеты на дешевой бумаге и очень хреново отпечатанные. Но ошибиться, что на них, было невозможно — множество голых девиц в очень вольных позах.

— Четыре в Новокиневске издаются, — объяснил Жан. — А остальные привезли из других городов. «Секс-миссия» — это из Москвы вообще.

— Свобода слова и печати, — я пожал плечами, равнодушно полистав газетенки. — Но ты отвлекаешься.