90-е: Шоу должно продолжаться 12

— Ну вдруг ты подумаешь, что мы тут это… для своего удовольствия коллекционируем, — криво усмехнулся Жан.

— А даже если и так, — фыркнул я. — У нас один из основных инвесторов нашего будущего клуба вообще порно снимает. Так что поздно прикидываться святыми. Так, Жан. Это ты меня на разговор вытащил, хотя там на сцене сейчас клип моей сестры придумывается. Ты сказал, что боишься. Чего?

— В общем, это про наш клуб на заводе, — сказал Жан. — Я понимаю мозгом, что мне нужно сейчас хвататься за это и топить за то, чтобы мы назвали его «Африка». Хорошее название, это про жару и экзотику. Очень легко оформить эти скучные стены. Слово короткое, опять же. Ну, в общем, правда же, очень логично, если клуб будет как бы открыт… гм… журналом. Ну, как ты сказал.

Я кивнул.Такая идея высказывалась, это правда. И мне она даже нравилась больше, чем «Три обезьяны».

— Ну и вот, — Жан прошелся взад-вперед вдоль поставленных в линию трех столов. — Короче, я понимаю, что это для меня обалденный шанс. Лучше просто и быть не может. И… боюсь. Представляю себе, как это будет. Даже мечтал о том, как даю интервью на телевидении. Но…

— Но? — я смотрел на Жана, не улыбаясь и без всякого вызова. Он действительно в том нашем мозговом штурме в цеху как-то уклонился в ответ на мое предложение назвать концертную площадку «Африкой». Выгода подобного нейминга очевидна. У журнала Жана уже довольно обширная аудитория, а значит ее можно будет привести в новое заведение. Кроме того, я или читал, или смотрел когда-то в прошлом-будущем похожую историю. Про журнал и клуб под одним и тем же название. И то, и другое стали культовыми. Но вот что там было вперед, клуб или журнал, я не запомнил. Просто сама связка отложилась в памяти. Как некий успешный бизнес-кейс девяностых. Но Жан тогда отмолчался, мы отвлеклись на какие-то другие темы, а сейчас вот он меня вызвал на откровенный разговор один на один.

— Мозгом понимаю, — повторил он. — Но каждый раз думаю про ту программу, помнишь? Интервью с Леонидом Карловичем. Я оказался хуже всех на экране. Самый скучный, и все такое. Ну какое мне интервью, я же… Ну… Никакой.

Сказать подобное можно очень по-разному. Бывает, что напрашиваются на комплименты, прибедняются. Бывает, что просто ноют, потому что могут.

Но у Жана был третий вариант — он как будто «обозначил проблему». В его голосе не было тоскливых интонаций профессионального нытика и на попрошайку комплиментов он тоже не тянул. Смущался, это правда.

— Блин, наверное, я зря вообще, — поморщился Жан. — Как-то глупо звучит…

— Ах если бы, — усмехнулся я. — Глупо бы звучало, если бы ты ничего мне не сказал, а просто остался «в домике». А так мы что-нибудь придумаем.

— Я только правда не понимаю, что за хрень со мной творится, — Жан развел руками. — Реально, просто не смог при всех сказать: «Да, давайте сделаем вот так, я буду главным!» А лицо как будто парализовало. Я потом домой пришел, подумал, что это я себя накрутил тупо. Какой еще паралич? Что за глупости еще… Но сказать все равно не смог, сегодня вот решил с тобой поговорить, потому что… Ну, Ирка промолчала, конечно. Но я же понимаю, что она подумала что-то вроде: «Фу, слабак!»

— Очень вряд ли, — я покачал головой. Тут без особой уверенности, скорее в рамках моральной поддержки. Ирина менялась из всех моих соратников быстрее всех. Тянула опыт из окружающей реальности как промышленный пылесос и рвала вперед с устрашающей какой-то скоростью. Жан от нее отставал, и от этого чувствовал себя немного неуютно.

Понимаю ли я его?

Конечно.

Убойной «химии» между Жаном и Ириной не ощущалось. Не искрило головокружительной страстью. Когда мы познакомились, я подумал еще, что они отличная парочка, эдакие «боевые товарищи» с капелькой романтики. Идеальный коктейль, как по мне.

Но в начале как раз Жан был «на коне». А Ирина была просто его «плюс один».

— Короче, у меня есть две идеи, — сказал я. — Точнее, одна, просто она подразумевает два компонента.

— Это какие? — машинально спросил Жан.

— Кристину и видеокамеру, — ответил я.

— Не понял, — Жан растерянно захлопал глазами и наконец-то остановился и перестал наворачивать по редакции круги.

— Объясняю, — я сложил газетки с фотками голых девиц аккуратной стопочкой. — У Кристины потрясающее эстетическое чутье. Видел, что она сотворила из Кирюхи, да? Без всякого там отращивания волос и чего-то прочего…

— Да, я заценил, кстати, — покивал Жан.

— Кроме того, она у нас официальный имиджмейкер, даже зарплату получает, — усмехнулся я. — Вот и займется своими прямым обязанностями.

— Вообще-то я про другое говорил… — медленно проговорил Жан.

— Отлично я понимаю, про что ты говорил, — пожал плечами я. — Только с этим тебе нужно к какому-нибудь мозгоправу… О, кстати, можешь с Евой об этом пошушукаться. Она учится на психолога. И может или сама помочь, или подсказать нужного человека. Хотя я лично считаю, что как раз все нормально. Так вот, мы с тобой вызываем Кристину, берем мою камеру и закрываемся втроем где-нибудь в «Фазенде». Или, еще лучше, в фойе каких-нибудь «котлов», чтобы всякие случайные прохожие там то толклись, то нет.

Про «котлы» я только что придумал. Прямо когда говорил. Сначала в моей голове было запереться в квартире, чтобы кроме нас троих никого не было. Зато чтобы был видеомагнитофон, чтобы можно было кассеты сразу посмотреть.

— И зачем? Я же до сих пор не уверен, что нужно делать именно так все, — Жан угрюмо насупился.

— О, точняк, — я улыбнулся с некоторым сарказмом. — Возьмем с собой еще кого-нибудь и устроим конкурс видеопроб.

Щеки Жана вспыхнули. Ха, мне даже в голову не приходило, что журналисты могут вот так краснеть!

— Блин, ну я же тебе так честно все… — пробубнил он тоном школьника-двоечника.

— Заткнись, — засмеялся и похлопал по стулу рядом с собой. — Сядь давай, а то опять маячишь перед глазами, у меня башка скоро закружится. — Ты попросил меня о помощи, и я помогаю. Ну, как умею, разумеется. Править твои вывихи в мозгах или какое-нибудь ПТСР после того случая я не буду. И не потому что считаю это все какой-то блажью. Просто я не спец. И все равно не умею. Так что будем искать пуговицу…

— Какую еще пуговицу? — недоуменно нахмурился он.

— Ну, известное же дело, — криво усмехнулся я. — Раз у нас с тобой нет никого в минобороны, значит будем искать пуговицу.

— Вот ты сейчас вообще не сделал понятнее, — проворчал Жан.

— Не бери в голову, — я махнул рукой. — Это просто локальная шутка такая. Узкоспециальная. Короче, я что хотел сказать-то? В общем, фигня с «плохо выгляжу на экране» и «не знаю, что говорить журналистам» лично мне очень понятна. Знаешь же, что мы сделали с Наташей перед самым нашим первым мероприятием в «Фазенде»? Не помню, ты был там в тот день или нет…

— Да-да, знаю! — закивал Жан. — До посинения прыгали по сцене и несли всякую ахинею в микрофон. И ржали еще.

— Вооот! Зришь в корень! — я поднял палец. — Мы ре-пе-ти-ро-ва-ли. И тебе тоже надо. А Кристина нужна, потому что тебе нужно придать какой-нибудь стиль и шик.

— То есть, ты тоже считаешь, что я так себе выгляжу на экране? — прищурился Жан.

— Да, — кивнул я, не отводя взгляда от лица Жана. Тот чуть обиженно насупился и задумчиво уставился в пол.

Мне на самом деле хотелось, чтобы лицом нашей площадки стал именно Жан. Не в смысле, взвалил на себя всю организационную часть, а именно в публичном пространстве. Лицом светил, так сказать. Имя у него прикольное, опять же. Жан Колокольников.