90-е: Шоу должно продолжаться 14

Я поставил пачки друг на друга на обшарпанном стуле. Катя шумно выдохнула, вытерла лоб и посмотрела на меня с таким видом, будто собиралась что-то сказать, но забыла что.

— Во сколько тебя сменят? — спросил я.

— В половину десятого, — фыркнула Катя. — Ну, должны в девять, но я не верю, что Жан к девяти проснется.

— О, сегодня Жан будет дежурным? — удивился я.

— Я тоже ему говорила, чтобы он сидел в большом кресле, а сюда не совался, — сморщила нос Катя. — Но какое там! А, вспомнила, что спросить хотела! Ты слышал, что вчера в гостинице «Новокиневск» случилось?

— Эээ… нет, — покачал головой я.

— Значит, вранье, — сделала поспешный вывод Катя. — Так, кофе! Пойдем немедленно пить кофе. И заодно посмотрю, что у нас там с лентой новостей утренней.

— А что случилось в «Новокиневске»? — спросил я.

— Да ничего, наверное, — на ходу махнула рукой Катя. — Просто у нас тут противоречивая информация. В три часа ночи явились две девчонки, которые рассказывали, как они в номере у Кинчева бухали. С подробностями про битье стеклол и кидание в прохожих презервативами с водой. А с другой стороны, наши волонтеры из «Колоса» рассказывали, что рокеры там слегка надебоширили. И тот же самый Кинчев над крыльцом нарисовал похабную картинку. И надпись еще…

— Слушай, ну одно может и не исключать другое, — пожал плечами я.

— Или вообще ничего этого не было, ага, — бросила Катя, заглядывая в древний электрический кофейник. — О, кофе есть, это отлично. Сейчас кружки только найдем… Эй, народ, признавайтесь, кто мою кружку подрезал?

— Вообще-то, Кинчева в «Колосе» поселили. Так что врут те девки, стопудово!

— Они могли и без Кинчева презервативами по прохожим кидаться!

— Ага, и как ты это проверишь?

— Да легко! Тут до гостиницы — два шага! Идем туда и смотрим на тротуар под окнами. Если там валяются презервативы, то значит все правда!

— Ой, вот ты сказал! Там все время презервативы валяются! Это же не значит, что у нас там каждую ночь Кинчев с малолетками бухает!

— Слушайте, ну что мы к этому Кинчеву прицепились? Вообще у нас в «химиках» ночью устроили массовое сожжение лифаков.

— Чего сожжение?

— Лифаков! Ну, лифчиков! Бюстгальтеров. Такие штуки, их девки еще на сиськи надевают…

— Да знаю я, что такое лифак! В каком смысле их сжигали?

— Ну, там, короче, кто-то произнес речь про свободу, а потом как-то это все трансформировалось, что свободными должны быть сиськи, ну и…

— А фотки есть?

— Ага, три раза…

— Да ладно, фиг с ним! Кто тебе рассказал?

— Костя.

— А он где?

— Не знаю, уже спит, наверное.

— Телефон его, срочно!

Катя сорвалась с места, сунув мне кружку и кофейник.

— Вот, сам нальешь, у меня срочное дело!

«Главное в такой момент — не путаться под ногами», — подумал я, налил себе полную кружку кофе и отошел в уголок.

— Вот, я булочек принес, — рядом материализовался худосочный паренек в клетчатой рубашке и поставил на тумбочку тазик свежих плюшек.

— Откуда ты их в такое время взял? — спросил я. — Магазины же закрыты еще!

— Катина бабуля печет, — сообщил парень. — Она сказала, что все равно просыпается затемно, вот сразу и начинает. А мы отряжаем гонца, как только заканчиваются…

Тут вся редакция взорвалась громовым хохотом, и я понял, что с этими булочками пропустил что-то интересное.

— … да помолчите вы! И что дальше?

— В общем, когда их милиция поймала, они начали рассказывать, что на самом деле их похитили инопланетяне, а сейчас вот вернули. И что на ВДНХ прячется летающая тарелка. Прямо на дне пруда. И, короче…

— Да нет, блин, подожди! А «пиночеты»-то куда делись?

— В смысле — куда? Я же говорю, они в люк канализации сбежали.

— А костюмы у них откуда?

— Какие костюмы?

— Ну, инопланетянские!

— Да это не инопланетянские костюмы были, а противогазы просто. И химза еще.

— Так, я запуталась. Значит, тот боров сказал ментам, что его инопланетяне похитили, так?

— Давай я еще раз расскажу! Короче, там чуваки какие-то пытались с территории макаронки вынести мешки с мукой, а тут…

— Слушайте, у меня новость просто закачаешься! И фотографии есть! Так Кинчев и еще какие-то рокеры устроили гонки на детских велосипедах!

— Прямо сейчас?

— Да!

— А где?

— Прямо на алллейке возле «России»! И там уже телевизионщики пригнали! С ГТРК!

— Блин, а им-то почему не спится? А наши, с «Генератора» там есть?

— Катя, да это же липа все! Там не Кинчев на самом деле! Это наши с «Генератора» и есть. У них вчера была программа, и там Антона загримировали под Кинчева. И потом они…

— Слушайте, у меня такое впечатление, что к нам кроме Кинчева никто не приехал вообще! Что за кинчевоцентризм в одном отдельно взятом Новокиневске, а? Если что, там в «Колосе» еще «Коррозия металла», «Ария» и «Король и шут». И еще много кто. А вас только Кинчев интересует.

— Так только про него сегодня все новости приносят.

— О, есть идея! Давайте утренний выпуск назовем «Кинчев-ньюс»!

Я потянулся за третьей булочкой и обнаружил, что кофе я уже допил. Но милая неразговорчивая барышня уже почти сварила новую порцию во втором кофейнике.

— Весело тут у вас, — сказал я Кате, когда та вынырнула из суеты и предприняла новую попытку налить себе кофе.

— Еще минут пятнадцать, и все будет готово, — заверила она. — Ты же дождешься?

— Обязательно, — кивнул я.

— Это хорошо, — Катя присела на край стола и задумчиво сделала несколько глотков. — А как вчера прошло открытие? Хороший был концерт?

— Ты же сидишь на информационном потоке! — удивился я. — Что я смогу тебе нового рассказать?

— Я сижу на говнопроводе, — засмеялась Катя. — У нас про концерты не рассказывают. Только про ритуалы сожжения лифаков, бухих школьниц и елдаки над входом в гостиницу. Да нет, ты не думай, что я жалуюсь! Я свою работу обожаю! Просто на концерт хотелось, а мне выпало дежурить в редакции.

— Так сегодня иди! — сказал я. — Сегодня на стадионе открытие.

— У меня билета нет, — вздохнула Катя.

— В смысле?! — удивленно вскинул брови я. — Ты же пресса! Как у тебя может не быть проходки на весь фестиваль?

— Ой, ну мы же неофициальная пресса! — засмеялась Катя. — Даже где-то запрещенная. Ну, если бы было, кому запрещать, нас бы точно запретили.Так что билетов нам не полагается.

— Непорядок, — покачал головой я и полез за пазуху. — Вот, держи! Входной на двоих. Начало в шесть на «Локомотиве».